Российская археология, 2022, № 1, стр. 153-165

В мае 2021 г. в Харьковский исторический музей им. Н.Ф. Сумцова поступил набор предметов, случайно найденных в окрестностях Хорошевского городища, которое расположено на правом берегу р. Уда (правый приток Северского Донца) на территории современного пгт. Хорошево Харьковского р-на Харьковской обл. Хорошевское городище – давно известный, но мало изученный археологический памятник, который фигурирует в письменных источниках с начала XVII в. (Книга…, 1950. С. 71). В 1665 г. на древнем городище был сооружен Хорошевский Вознесенский женский монастырь, просуществовавший до 1922 г. В XIX–начале XX в. городищем интересовались многочисленные исследователи истории Слободской Украины: В.В. Пасек, архиепископ Филарет (Гумилевский), В.Е. Данилевич, Д.И. Багалей, А.С. Федоровский (Шрамко, 1991. С. 50, 51). В 40–50-х годах XX в. на памятнике проводил разведки И.И. Ляпушкин (1952. С. 10; 1961. С. 138–141), а Б.А. Рыбаковым был снят его план (Рыбаков, 1951. С. 63–65). Ими же было отмечено существование на городище материалов скифского времени, отложений роменской археологической культуры и культуры великокняжеской эпохи.

В 1951–1952, 1983, 1987 г. незначительные охранные работы на городище проводились Северо-донецкой экспедицией Харьковского государственного университета под руководством Б.А. Шрамко. В результате этих работ установлено, что возникновение городища относится к V в. до н.э., а материалы роменской культуры VIII–X вв. заметно преобладают над материалами древнерусского времени X–XIII вв. (Шрамко, 1991. С. 50–59).

Предметы были обнаружены в лесном массиве в 180 м к западу от цитадели Хорошевского городища, в верхней части склона оврага, отделяющего место находки от мыса, на котором находится древний памятник (рис. 1). По сообщению нашедшего комплекс Е.Н. Федотова, артефакты находились в ямке прямоугольной в плане формы размерами 0.5 × 0.3 м и глубиной 0.4 м от уровня современной поверхности. Они были сложены кучкой, в нижней части которой располагались орудия производства из черного металла. Сверху они были перекрыты фрагментами бронзовых пластин, на которых лежали изделия из цветного металла.

Рис. 1.

Место расположения клада около пгт. Хорошево. 1, 2 – топографическая карта; 3 – карта-схема (wikimapia.org).

Fig. 1. The location of the hoard near the township of Khorosheve

На место обнаружения комплекса выехали автор статьи и представители Государственного предприятия Научно-исследовательского центра “Охранная археологическая служба Украины” Института археологии НАН Украины во главе со старшим научным сотрудником В.Н. Окатенко, силами которых был заложен шурф размером 2 × 2 м. В нем зафиксирована следующая стратиграфия: 0–0.2 м – лесная подзолистая почва светло-серого цвета; 0.2–0.25 м – материк в виде суглинка светло-коричневого цвета. Культурный слой в границах шурфа отсутствовал. Удалось зафиксировать следы от ямки, в которой была сделана находка, ориентированной длинными сторонами по линии ЮВ–СЗ, что соответствовало информации Е.Н. Федотова.

Состав клада. Основа найденного комплекса – набор железных инструментов для работы с металлом. В него входили две наковальни, молот, два молотка, клещи разного размера, напильник, ножовочное полотно, рамка для удержания ножовочного полотна.

Большая по размеру наковальня представляет собой квадратную массивную рабочую площадку размером 9.5 × 9.5 см, венчающая прямоугольное в сечении пирамидальной формы основание, сходившееся “на клин” (рис. 2, 5). Высота наковальни – 10.2 см, размер основания – 4.2 × × 4.2 см, масса – 2.706 кг. Такие изделия относятся к слесарным наковальням, предназначенным для работ с крицей и массивными заготовками (Колчин, 1953. С. 57. Рис. 16 , 3). Подобные наковальни найдены и на славянских памятниках второй половины I тыс. н.э.: Горналь, Пастырское городище, городище Мохнач и др. (Сухобоков, 1975. Рис. 54 , 9; Вознесенська и др., 1996. Рис. 13 , 2; Приходнюк, 2005. Рис. 30 , 5; Колода, Скиба, 2021. Рис. 2, 1), и памятниках древнерусского времени (Седов, 1982. Табл. LXV , 7; Колчин, 1985. Табл. 92 , 1, 5–7). Они также известны в древностях лесостепного варианта салтовской археологической культуры (Михеев, 1985. С. 89. Рис. 35 , 7–10; Колода, 2020. С. 72).

Рис. 2.

Железные предметы (1–10).

Fig. 2. Iron objects

Вторая наковальня с прямоугольным в сечении основанием пирамидальной формы, сходившемся “на клин”, в верхней части имеет форму цилиндра и заканчивается круглой в плане рабочей площадкой диаметром 5–5.2 см (рис. 2, 6). Высота – 17.9 см, размер в нижней части основания – 2.5 × 1 см, масса – 1.107 кг. Данная наковальня применялась для работы с небольшими по размеру изделиями. Ее следует рассматривать как оборудование ювелира (Колчин, 1953. С. 58. Рис. 16 , 5).

Найденный молот имеет две уплощенные рабочие поверхности прямоугольной в плане формы (5.7 × 5.8 и 5.5 × 3.5 см) при размере проушины 3.2 × 2.6 см (рис. 2, 7), его высота – 13.6 см. Масса молота составляет 2.023 кг, что позволяет считать его молотом-кувалдой (Колчин, 1953. С. 59. Рис. 18 , 2).

Два молотка одинаковой формы различаются только массой – 0.418 и 0.069 кг. Молотки с одной стороны имеют рабочую площадку четырехугольной в плане формы размерами 2.8 × 2.5 и 1.5 × 1.2 см, тогда как противоположная их сторона плавно заужена в виде клина. Параметры большего молотка – 15.7 × 2.5 × 2 см при размере проушины 2 × 1 см (рис. 2, 8). Параметры меньшего молотка – 10 × 1.5 × 1.1 см при размере проушины 1.2 × 0.6 см (рис. 2, 9). По размерам и массе больший молоток относится к типично слесарным молоткам, меньший – инструмент ювелира. И молот, и оба молотка находят широкие аналоги на славянских памятниках второй половины I тыс. н.э. (Колчин, 1953. Рис. 18 , 4–10, 12, 14; Приходнюк, 2005. Рис. 30 , 4, 7; Колода, Скиба, 2021. Рис. 2, 2, 3), и в салтовских древностях Подонья (Михеев, 1985. С. 89. Рис. 35 : 11; Колода, 2020. С. 72).

Клещи были изготовлены из двух, определенным образом изогнутых стержней, соединенных между собой железной заклепкой. Длина клещей – 40.8, 38 и 17.5 см (рис. 2, 1, 3, 4). Составная часть еще одних клещей имеет длину 38.6 см (рис. 2, 2). Данные предметы относятся к разряду кузнечных малых одноручных клещей, применяемых при работе с изделиями средних и небольших размеров (Колчин, 1953. С. 61). Аналогичные клещи известны по находкам на памятниках лесостепного варианта салтовской культуры (Михеев, 1985. Рис. 35 , 23, 24) и близким им хронологически памятникам славянского населения (Приходнюк, 2005. Рис. 30 , 1, 2). Они представлены и в комплексах древнерусского времени (Колчин, 1953. Рис. 20, 21 ).

С обработкой уже готового металла связан напильник – специализированный инструмент слесаря (Колчин, 1953. С. 66). Это прямоугольная в сечении полоса металла с выделенным черенком общей диной 26.8 см (рис. 3, 23). Подобные напильники найдены на салтовских памятниках Подонцовья (Михеев, 1985. Рис. 31 , 5), а также на памятниках древнерусского времени (Колчин, 1953. Рис. 19, 30 ).

Рис. 3.

Железные предметы и бронзовое сырье (1–23).

Fig. 3. Iron objects and bronze raw materials

С обработкой твердых предметов связан инструмент в виде полосы металла клиновидной в сечении формы с черенком (рис. 3, 2). Одна длинная сторона полотна имеет толщину 4 мм, тогда как противоположная не толще 1 мм. На широкой части полотна у самого черенка просматриваются зубцы, обращенные своей вершиной в противоположную сторону от рукояти инструмента. Конец полосы, противоположный черенку, загнут вверх и частично обломан. Данный инструмент представляет собой ручную пилу типа ножовки. Полотно такого же сечения и с такими же зубьями, как у данного инструмента, имеют найденные на древнерусских памятниках пилы типа лучковых и ножовки (Колчин, 1953. Рис. 81, 83 ). Близкая по форме ручная пила была найдена в культурном слое салтовского городища Маяки на Северском Донце (Михеев, 1985. Рис. 31 , 7).

Уникален в данном наборе инструментов цельный ножовочный станок, сделанный из двух квадратных в сечении (0.7 × 0.6 см) железных прутков, скованных между собой и образующих вытянутую по ширине П-образную рамку (рис. 2, 10). Продолжением верхней перекладины рамки является штырь для насаживания деревянной рукоятки. Опущенные вниз концы рамки специально раскованы и разрезаны пополам по вертикали на незначительную высоту. Это сделано для фиксации в них ножовочного полотна, которое в нашем случае отсутствует. Однако на памятниках салтовского времени Подонья находки полотен для подобных инструментов известны (Михеев, 1985. Рис. 31 , 10).

Сырье для изготовления будущих изделий из цветного металла в комплексе представлено 17 фрагментами бронзовых пластин разной формы и размера (рис. 3, 3–23), общей массой 0.387 кг. Масса самой крупной пластины составляет 153 г. Масса еще четырех крупных заготовок – от 20 до 52 г. Остальное сырье представляет собой мелкие обрезки бронзовых пластин, масса которых от 1 до 3 г. Некоторые пластины были специально свернуты и спрессованы в поковки. Часть бронзового сырья представлена пластинами от котла с толщиной стенок чуть более 1 мм. На некоторых пластинах видны следы резания с помощью специальных ножниц (рис. 3, 11, 14, 15). Пластины от бронзового котла в качестве сырья были обнаружены в кладе середины – второй половины VII в. у с. Мирная Долина на территории Харьковщины (Колода, Скиба, 2021. Рис. 4, 1). Сами бронзовые котлы и бронзовые днища от железных клепанных котлов известны из погребальных памятников салтовской культуры Подонья (Аксенов, Михеев, 2003. Рис. 6 , 15, 20; Колода, 2015. С. 105, 106. Рис. 4, 4; Колода, Аксенов, 2020. С. 82, 83. Рис. 3, 1–3).

Рис. 4.

Изделия из цветного металла. А (фото): 1 – серьга пастырского типа; 2 – матрица для изготовления наконечника пояса; 3, 5 – фибулы; 4 – заготовка-шаблон; Б (рисунки): 1 – заготовка-шаблон; 2, 5 – фибулы; 3 – серьга пастырского типа; 4 – матрица для изготовления наконечника пояса.

Fig. 4. Objects made of non-ferrous metal (A, Б)

Рис. 4.

Окончание

Fig. 4. Ending

В качестве сырья в комплексе выступают также фрагменты крупных бронзовых фаларов (толщиной 0.7–0.8 мм) от ремней конской сбруи (рис. 3, 17, 20). Фрагменты фаларов в качестве бронзового сырья найдены также в кладе второй половины VII в. у с. Мирная Долина (Колода, Скиба, 2021. Рис. 4, 2, 3). Подобные крупные бронзовые фалары – один из элементов ременных украшений сбруи, известных у представителей воинской верхушки населения салтовской культуры бассейна Северского Донца (Аксенов, 2005. Рис. 2, 15, 16; 3, 3, 4; 4, 9, 13; 5, 4, 18, 19; Аксенов, Михеев, 2009. Рис. 1, 13).

Предметы воинской культуры. К ним относится бронебойный наконечник копья длиной 27.4 при диаметре втулки 2.6 см (рис. 3, 1). Перо наконечника узкое, ромбовидное в сечении. Подобный наконечник копья найден на принадлежавшем славянам Пастырском городище (Приходнюк, 2005. Рис. 27 , 6). Однако наконечники копий данного типа чаще находят в салтовских кремационных и ингумационных захоронениях бассейна Северского Донца (Аксенов, Михеев, 2003. Рис. 3, 33; 5, 11, 30; 6, 6; 2006. Рис. 41 , 6; 63, 17; 72, 1; 80, 1; 81, 8; 87, 1).

С клинковым оружием в комплексе связано цельнокованое перекрестие брусковидного типа с прямыми концами и треугольными выступами в средней части (рис. 3, 20). Длина перекрестия – 6.8, ширина в средней части – 1.5, ширина концов – 0.6–0.7 см. Отверстие под клинок размером 3.5 × 1 см в плане имеет каплевидную форму. Перекрестия подобного типа характерны для клинкового оружия (палашей, сабель, коленчатых кинжалов), датируемых второй половиной VII – первой половиной VIII в. (Голубєв, Голубєва, 2014. Рис. 6 ). Вероятно, деталь ножен клинкового оружия в данном комплексе – фрагмент С-овидной пластины с остатками дерева (рис. 3, 22), являющийся остатками петли для подвешивания к поясу ножен клинкового оружия.

Предметы хозяйственно-бытового назначения. К таковым относится крюк высотой 5.9 см, изготовленный из прямоугольного в сечении железного прутка (рис. 3, 21). Верхняя часть крюка (головка) отломана. Возможно, это безбородчатый крючок для вытаскивания крупной рыбы – багорчик. Такие крючки – частая находка на салтовских памятниках бассейна Подонья (Ляпушкин, 1958. С. 127. Рис. 13 ; Михеев, 1985. Рис. 28 , 11–16).

Изделия ювелирного производства. В комплексе присутствует серьга пастырского типа, представляющая собой цельнолитую звездчатую подвеску размером 7 × 4.2 см (рис. 4, А1; Б3). Нижняя часть дужки серьги украшена двумя пирамидками псевдозерни по шесть полусферических зерен в каждой. Тремя аналогичными пирамидками украшен выпуклый щиток, который представляет собой пластину круглой формы с полусферическим выступом в центре. Край щитка имеет рельефно выдающийся рант кольцевидной формы. Щиток отделен от дужки серьги горизонтальным перехватом из трех не стыкующихся между собой полусферических псевдозерен. Нижняя расширенная часть дужки украшена двумя изогнутыми рядами псевдозерни подквадратной в плане формы. Расширенная часть дужки отделена от полукруглой ее части тремя рельефно выраженными горизонтальными поясками. Данное украшение относится к 5-му подтипу 1-го типа так называемых серег пастырского типа (Айбабин, 1973. С. 65. Рис. 2, 5). Серьги данного вида найдены на славянских памятниках у с. Солгунов Кировоградской обл., у с. Григорьевка Черкасской обл., на поселении Семенки Винницкой обл., в Зацевском кладе, в кладе 1898 г. из Киева, на Пастырском городище (Айбабин, 1973. С. 65. Рис. 1; Корзухина, 1996. Табл. 1 , 2; 24, 2; 37, 3, 4; 38, 4; 91, 1; Приходнюк, 1998. Рис. 70 , 5; 2005. Рис. 33 , 5; 45, 9; 51, 1, 3, 7; 52, 1). Одна такая серьга была случайно найдена на первой надпойменной террасе правого берега р. Тетлега (приток Северского Донца), недалеко от с. Кочеток Чугуевского р-на Харьковской обл. (Свистун, Боков, 2018. Рис. 2). По мнению исследователей, мода на такие литые серьги распространяется в Поднепровье в кон-це VII – первой половине VIII в., где они наиболее характерны для пастырских памятников (Рябцева, 2011. С. 255).

Из клада происходят две бракованные антропозооморфные фибулы высотой 11.4 и 10.3 см (рис. 4, А3, 5; Б2, 5). Они имеют треугольный головной щиток и ромбическую ножку, окруженные ажурной “каймой” из “сросшихся” протом стилизованных коней. Верхний щиток соединен с ножкой двумя дополнительными перемычками, расположенными параллельно выпуклой дужке. Ромбовидная ножка на обоих изделиях оканчивается стилизованным изображением звериной морды, а центральный выступ на головной пластине одной из фибул имеет грибовидную, а на второй – округлую форму. Типологически обе находки относятся к типу II.2 сложных антропозооморфных фибул (Родинкова, 2006. С. 51, 52. Рис. 3).

Фибула с грибовидным выступом на головной пластине имеет следы обработки краев и фигурных отверстий изделия после отливки (рис. 4, А3, Б2). Грибовидный выступ головной пластины дополнительно украшен двумя кружками конусовидной в разрезе формы. Такой же кружок присутствует в нижней части ромбической ножки фибулы. Переход ножки в стилизованную звериную морду украшен двумя параллельными врезными горизонтальными линиями. На лицевой поверхности изделия присутствуют мелкие параллельные царапины, расположенные небольшими группами, но достаточно хаотично. Данные царапины связаны с подготовкой лицевой поверхности фибулы к последующей полировке. В основании ромбовидной ножки фибула имеет сквозное отверстие треугольной в плане формы – результат недолива металла в процессе изготовления. Группы из параллельных царапин присутствуют и на оборотной стороне изделия. Выступ иглоприемника после отливки не подвергался дополнительной обработке. Выступ для крепления самой иглы в процессе отливки изделия получился бракованным из-за нехватки металла. Именно это и не позволило использовать данную фибулу по прямому ее назначению.

Вторая фибула является полнейшим браком из-за того, что в процессе изготовления изделия не пролиты дополнительные тяжи между головным щитком и ромбической ножкой изделия, а также окружающие головной щиток стилизованные изображения животных и грибовидный выступ на головной пластине (рис. 4, А5, Б5). После получения некачественной отливки мастер даже не пытался обработать неровные края ромбической рожки, иглоприемник, держатель для иглы, края фигурных отверстий в нижней части фибулы. Размеры и оформление ромбической ножки изделия идентичны данным показателям первой фибулы, что указывает на использование для их изготовления одной матрицы.

Большинство литых сложных антропозооморфных фибул типа II.2 происходит с территории Среднего Поднепровья и связано с Пастырским городищем (Приходнюк, 2005. Рис. 33 , 3; 35, 3–7; 36, 5, 6; 37, 8, 9; 38, 5–8; 39; 40; 41, 1, 3–5; 42, 2, 7; Родинкова, 2006. С. 56, 57. Рис. 7 ). Единичные их находки зафиксированы на периферии Днепровского лесостепного Левобережья – в бассейне Сейма, Северского Донца, в междуречье Днепра и Дона (Родинкова, 2006. С. 56; Володарець-Урбанович, 2015. Рис. 2, 1; 3). Находки подобных изделий, по мнению В.Е. Родинковой, очерчивают границы территории, на которую распространялось влияние пастырского ювелирно-ремесленного центра, фиксируя также основные направления культурных и экономических связей населения Пастырского городища (Родинкова, 2006. Рис. 57 ).

В комплексе представлен бронзовый шаблон в виде сложной антропозооморфной фибулы высотой 14 см (рис. 4, А4, Б1). Это пластина толщиной 3–3.5 мм, на которой видны следы дополнительной обработки, повторяющая форму сложных антропозооморфных фибул типа II.1 (Родинкова, 2006. С. 50. Рис. 2, 6–15). Однако у нее окружающие головной щиток и ножку стилизованные изображения животных преднамеренно обработаны напильником и превращены в простые дуги без выступов. На оборотной стороне пластины в районе выступа в нижней части ромбовидного щитка присутствуют четкие следы удаления с помощью напильника нервюра, выступов для иглодержателя и иглоприемника. В результате этих действий пластина своими общими очертаниями и пропорциями приобрела сходство с двупластинчатыми застежками типа III.1, которые вырезались из раскованного серебряного листа (Родинкова, 2006. С. 54. Рис. 4). Все это позволяет предположить, что рассматриваемый предмет был шаблоном, по которому могли вырезаться щитки для последующего изготовления двупластинчатых застежек типа III.1.

Наиболее близки к данному шаблону по очертанию фибулы типа III.1 из клада 1992 г. с Пастырского городища (Приходнюк, 2005. Рис. 48 , 1, 2. Фото 16, 1, 2). Тот факт, что фибулы типа III.1 напоминают общими контурами вещи подгруппы II, уже отмечался исследователями (Родинкова, 2006. С. 59). Находка же шаблона в Хорошевском кладе показывает, как мастер в соответствии со своими навыками и умениями пытался расширить номенклатуру своих изделий. Ареал двупластинчатых фибул типа III.1 идентичен территории бытования хронологически близких им сложных антропозооморфных фибул типа II.2 (Родинкова, 2006. Рис. 7, 8 ).

Особый интерес представляет матрица для изготовления наконечников пояса путем тиснения. Это массивная бронзовая пластина размером 5.2 × 2.4–2.3 × 0.4–0.45 см (рис. 4, А2, Б4). По ней видно, что наконечник должен иметь форму вытянутого прямоугольника с треугольным вырезом посередине ровного верхнего края, со слегка вогнутыми к центральной его оси длинными боковыми сторонами и килевидным нижним краем. На лицевой поверхности матрицы нанесен контррельефный орнамент, состоящий из двух идентичных мотивов в виде трех вдавленных полушарий, условно вписанных в треугольник, и расположенной между ними фигуры в виде буквы “Ж”, состоящей из изогнутых линий, концы которых оформлены в виде расширений круглой в плане формы. Вдоль нижнего заостренного края наконечника расположен мотив из трех элементов: центрального углубления прямоугольной формы, от которого в противоположные стороны идут углубления в виде “запятой”. У основания верхней фигуры из трех вдавленных полушарий точкой намечено место, где будет находиться заклепка, соединяющая наконечник с кожаной основой ремня.

Аналогии ювелирных изделий и вопросы хронологии. Орнамент в виде композиций из трех вдавленных полушарий, условно вписанных в треугольник, представлен на элементах поясной гарнитуры типа Арадац–Фенлак, характерных для “I среднеаварского” периода (620/624–660/ 680 гг.) (Гавритухин, 2001. С. 111. Рис. 38 , 5–9, 16, 18, 20–26, 28, 30–32, 37, 41–47, 49–52). На украшениях поясной гарнитуры этого типа представлены и элементы декора “точка–запятая”, как в нижней части лицевой поверхности матрицы. Такой орнамент фиксируется на поясных наборах III типа из комплексов второй половины VII в. с территории Крыма (Веймарн, Айбабин, 1993. Рис. 60 , 22, 23; 83, 1–9; Айбабин, 1999. С. 148. Рис. 59 , 1–20). Мотив в виде схематической буквы “Ж” не имеет аналогий на предметах поясной гарнитуры указанного хронологического периода. Возможно, это сильно стилизованное изображение многолистной “перевязанной” пальметты (тип “Михельдорф – Скалистое”), представленной на пряжках и бляшках византийского типа, датируемых концом VII – первой половиной VIII в. (Веймарн, Айбабин, 1993. Рис. 41 , 20; 98, 21; Айбабин, 1999. С. 177. Рис. 77 , 5, 7, 8; Комар, 1999. Табл. 2 , 3, 5, 7, 15, 16; 3, 60–62; 2001. Рис. 1, 12, 16 22, 27, 29; 2, 65, 66; 3, 61; Тотев, Пелевина, 2005. С. 88, 89. Рис. 4, 5 ). Мастер, владелец данной матрицы, в соответствии со своими навыками и умением воспроизвел виденное им изображение “перевитой” пальметты в привычной ему технике.

Время бытования сложных антропозооморфных фибул типа II.2 и пластинчатых фибул типа III.1 В.Е. Родинкова определяет в пределах второй половины VII – середины VIII в. (Родинкова, 2006. С. 61. Рис. 1). Литые звездовидные серьги получили распространение в Поднепровье и на памятниках Днепровского лесостепного Левобережья в конце VII – первой половине VIII в. (Рябцева, 2011. С. 255). Этому же времени соответствует орнамент на матрице для изготовления поясных наконечников. Таким образом, фибулы, шаблон, матрица и серьга позволяют определить время бытования всего комплекса предметов, найденных в районе Хорошевского городища, концом VII – первой половиной VIII в.

При определении времени сокрытия клада следует учитывать тот факт, что антропозооморфные фибулы типа II.2 известны на памятниках Днепровского лесостепного Левобережья, датируемых первой половиной VIII в. (Володарець-Урбанович, 2015. С. 88). В целом же представленные в комплексе фибулы и литая серьга пастырского типа характерны для 2-й группы кладов “древностей антов”, время сокрытия которых О.А. Щеглова относит к середине VIII в. (Щеглова, 1990. С. 171–182. Рис. 3–5 ). А.В. Комар, уточняя выводы О.А. Щегловой, предположил, что сокрытие правобережных и левобережных кладов 2-й группы “древностей антов” не было синхронным (Комар, 2005. С. 210). Исследователь считает правобережные клады 2-й группы более ранними, датировав их сокрытие началом VIII в., связав их выпадение с глубоким проникновением в лесостепь собственно хазар (Комар, 2005. С. 211). Сокрытие же кладов 2-й группы на территории Днепровского лесостепного Левобережья, по мнению исследователя, обусловлено перемещением славянского населения вследствие появления в Подонье населения салтовской культуры около 737–740 гг. (Комар, 2005. С. 210). Учитывая, что наиболее ранние салтовские погребальные комплексы в бассейне Северского Донца относятся к хронологическому горизонту Столбище–Старокорсунская, 740–790 гг. (Аксенов, Лаптев, 2014. С. 36–42), датировать Хорошевский клад, вероятно, следует 40–50-ми годами VIII в.