Журнал неорганической химии, 2022, T. 67, № 2, стр. 193-202

Апатитные фосфаты кальция: жидкофазное формирование, термические превращения, терминология и идентификация

И. Е. Глазов a*, В. К. Крутько a, О. Н. Мусская a, А. И. Кулак a

a Институт общей и неорганической химии НАН Беларуси
220072 Минск, ул. Сурганова, 9/1, Беларусь

* E-mail: che.glazov@mail.com

Поступила в редакцию 19.07.2021
После доработки 10.09.2021
Принята к публикации 15.09.2021

Полный текст (PDF)

Аннотация

Синтезированы апатитные фосфаты кальция при pH 9–11, Ca/P = 1.50–1.67 в варьируемых условиях выделения. Разработана комплексная методика идентификации включений аморфного фосфата кальция при осаждении гидроксиапатита в неравновесных условиях, включающая методы РФА/ИКС/ДТА. Максимальная стабилизация включений аморфной фазы в структуре гидроксиапатита происходит при pH осаждения 9, быстром взаимодействии реагентов, отсутствии стадии созревания осадка под маточным раствором и тщательной дегидратации этанолом с последующим прогревом при 400°С. С формированием аморфных включений связаны несоответствия в описании физико-химических свойств апатитных фосфатов кальция. Предложена схема жидкофазного формирования и термических превращений апатитных фосфатов кальция в условиях различной степени равновесности и образования: однофазного стехиометрического гидроксиапатита, бифазных композитов на основе кальцийдефицитных гидроксиапатитов, аморфного фосфата кальция.

Ключевые слова: аморфный фосфат кальция, апатитный трикальцийфосфат, трикальцийфосфат, кальцийдефицитный апатит, гидроксиапатит

ВВЕДЕНИЕ

Используемые для замещения поврежденной костной ткани синтетические биоматериалы на основе апатитных фосфатов кальция (ФК), таких как гидроксиапатит (ГА) и трикальцийфосфат (ТКФ), вызывают большой интерес [1, 2], обусловленный их сродством к минеральной составляющей костной ткани – биогенному апатиту [3]. Биогенные апатиты костной ткани имеют мольное отношение Ca/P = 1.37–1.77 [4] за счет инкорпорации примесных ионов, в отличие от стехиометрического ГА Ca10(PO4)6(OH)2 с мольным отношением Ca/P = 1.67 и апатитного ТКФ (apatitic TCP) Ca9HPO4(PO4)5OH [5] с Ca/P = 1.50. Подобные отклонения от стехиометрии характерны не только для апатитов природного происхождения, но и для синтетических апатитных ФК. По данным теоретических расчетов [6], беспримесный и бездефектный стехиометрический ГА с отношением Ca/P = 1.6(6) имеет моноклинную решетку P21/b. Однако у природных и синтетических апатитов сингония кристаллической решетки относится к гексагональному типу (P63/m) [7] вследствие образования дефектов и/или инкорпорации примесных ионов, что позволяет отнести их к нестехиометрическим ГА [6]. В отсутствие примесных ионов сингония апатитных ФК сохраняется при отношении 1.33 < Ca/P ≤ 1.67, что соответствует формуле Ca10 –x(HPO4)x(PO4)6 –x(OH)2 –x, где 0 ≤ x < 2 [8]. Устойчивость гексагональной сингонии ГА связана с гибкостью кристаллической решетки, способной дополнительно вмещать анионы F, Cl, ${\text{NO}}_{3}^{ - },$ ${\text{CO}}_{3}^{{2 - }},$ ${\text{SiO}}_{4}^{{4 - }}$ и катионы от ${\text{NH}}_{4}^{ + }$ до La3+ и As5+ [3, 6, 912]. Именно гибкость решетки и многообразие возможных составов апатитных ФК обусловливают вариабельность параметров кристалличности, термической устойчивости, морфологии и растворимости материалов на их основе [6]. Известно, что у апатитного ТКФ отношение постоянных решетки a/c превышает этот показатель у стехиометрического ГА на 0.22% [13]. Подобное искажение решетки является достаточным для увеличения растворимости от стехиометрического ГА с KПР ~ 155 [14] до апатитного ТКФ с KПР ~ 114. Кроме того, термодинамическая устойчивость апатитного ТКФ (∆Hf = –12708 кДж/моль) меньше, чем стехиометрического ГА (∆H f = –13477 кДж/моль) [15], что соответствует повышенной реакционной способности и биоактивности апатитного ТКФ.

Одним из подходов к управлению составом биоматериалов на основе апатитных ФК является варьирование условий их осаждения и выделения [16]. Зависимость состава апатитов от величины pH, ионной силы, температуры, диэлектрической проницаемости маточного раствора и времени созревания [17] определяют физико-химические характеристики аморфного ФК (АФК) CaxHy(PO4)z · nH2O, n = 3.0–4.5 [2], который в первую очередь образуется при жидкофазном синтезе ФК. В отсутствие примесных ионов мольное отношение Ca/P для АФК составляет 1.00–1.50 и зависит от величины pH и диэлектрической проницаемости среды осаждения. Метастабильная природа АФК обусловливает его склонность к гидролизу с образованием устойчивых фаз – от дикальцийфосфата дигидрата CaHPO4 · 2H2O при pH 6 до стехиометрического ГА при pH 11. Апатитные ФК образуются при pH ≥ 9 из АФК с отношением Ca/P ≈ 1.50 (аморфный ТКФ), структура которого представлена классическими кластерами Познера [17] Ca9(PO4)6 · nH2O, n = 3.0–4.5.

Нарушение условий получения апатитных ФК способствует отклонению их состава от стехиометрического и образованию сопутствующих фаз, таких как CaO и кристаллический ТКФ Ca3(PO4)2, что сопровождается изменением свойств материалов на их основе. Низкотемпературные апатиты являются рентгеноаморфными, поэтому фазовый состав и отношение Ca/P апатитных ФК оценивают по их превращениям после 800°С [7]. Высокая чувствительность фазового состава апатитов к условиям получения, а также их рентгеноаморфная структура обусловливают необходимость разработки единой схемы взаимных превращений АФК и апатитных ФК во избежание разночтений и несоответствий терминологии при их описании.

В настоящей работе исследованы фазовые переходы апатитных ФК в различных условиях жидкофазного синтеза, выделения и термообработки с целью разработки комбинированной идентификации и приведения к единообразию терминологии, встречающейся при их описании: однофазный/стехиометрический ГА, нестехиометрический/кальцийдефицитный ГА, многофазный ФК, аморфный/апатитный/кристаллический ТКФ. Для достижения поставленной цели апатитные ФК синтезировали в условиях индуцированных отклонений (скорость взаимодействия реагентов, время выдерживания осадков под маточным раствором, дегидратация) при сохранении величины pH осаждения 9 либо 11 и отношения Ca/P = 1.50 или 1.67.

ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНАЯ ЧАСТЬ

Синтез ФК осуществляли взаимодействием растворимых солей Ca2+ и ${\text{HPO}}_{4}^{{2 - }}{\text{:}}$ CaCl2 · 2H2O (Sigma Aldrich) либо Ca(NO3)2 · 4H2O (Carl Roth), (NH4)2HPO4 (Carl Roth); величину pH регулировали добавлением раствора аммиака (0.907 г/см3, ч. д. а., База № 1 химреактивов, РФ).

Серия 1. Апатитные ФК получали в соответствии с широко используемыми методиками синтеза ГА [1820] и ТКФ [21]. Осаждение ГА-1 осуществляли медленным смешиванием реагентов при pH 11 и мольном отношении Ca/P = 1.67, после чего осадок выдерживали под маточным раствором в течение 4 сут. Синтез ТКФ-1 проводили быстрым смешиванием реагентов при pH 9 и мольном отношении Ca/P = 1.50, осадок выдерживали под маточным раствором в течение 30 мин и отделяли на фильтре.

Серия 2. Синтез апатитных ФК проводили в условиях отклонения взаимодействия реагентов от вышеприведенных методик (серия 1) без изменения величины pH и отношения Ca/P. Синтез ГА-2 осуществляли быстрым смешиванием реагентов с последующим выдерживанием осадков под маточным раствором в течение 30 мин и фильтрованием. Осаждение ТКФ-2 проводили при медленном смешивании реагентов и выдерживании осадка под маточным раствором в течение 4 сут.

Серия 3. Образцы АФК синтезировали согласно известной методике [22] при варьировании величины pH осаждения и отношения Ca/P. Осадки получали быстрым смешиванием реагентов без выдерживания под маточным раствором и быстро отделяли на фильтре. Образцы АФК-1 и АФК-2 осаждали при pH 9 и Ca/P = 1.50, а образец АФК-3 – при pH 11 и Ca/P = 1.67. Осадки апатитных ФК и АФК промывали дистиллированной водой до pH 7.0–7.5, а образцы АФК-1 и АФК-3 дополнительно обезвоживали этанолом для предотвращения гидролиза. Образцы идентифицировали после высушивания при 60°С до ксерогелей с постоянной массой и последовательной термообработки на воздухе при 400, 600, 700, 800, 1000 и 1200°С в течение 2–5 ч.

Рентгенофазовый анализ (РФА) проводили на дифрактометре Advance D8 (Bruker, Германия) с СuKα-излучением, λ = 1.5405 Å. Фазовый состав образцов и размер кристаллитов определяли с использованием программного обеспечения DIFFRAC.EVA. Дифрактограммы ФК сравнивали со стандартами ICDD PDF-2 и литературными данными: АФК [13], α-ТКФ #01-070-0364 [23], β-ТКФ #01-070-2065 [5], ГА #01-084-1998 [18, 24]. ИК-спектроскопию (ИКС) образцов осуществляли на ИК-Фурье-спектрометре Tensor-27 (Bruker, Германия) в диапазоне 400–4000 cм–1 с использованием таблеток бромида калия (2 мг образца на 800 мг бромида калия). Положение полос в ИК-спектрах образцов сравнивали с литературными данными: АФК [22], α-ТКФ [23], β-ТКФ [5, 25], ГА [5, 18, 24], пирофосфат-ион ${{{\text{P}}}_{{\text{2}}}}{\text{O}}_{7}^{{4 - }}$ [5, 26]. Совмещенный термический анализатор STA 409 PC LUXX (Netzsch, Германия) применяли для проведения дифференциального термического анализа (ДТА) образцов на воздухе при скорости нагрева 10 град/мин с использованием для сравнения литературных данных: АФК [13], ГА [5, 24, 27].

РЕЗУЛЬТАТЫ И ОБСУЖДЕНИЕ

Основные различия между методиками получения образцов ГА-1 [1820], ТКФ-1 [21] и АФК-1 [22] заключались в варьировании степени равновесности условий получения, которая увеличивалась при снижении скорости взаимодействия реагентов и увеличении времени выдерживания осадков под маточным раствором и наоборот. Синтез ГА-1 осуществляли в относительно равновесных условиях медленного взаимодействия реагентов (скорость введения ${\text{HPO}}_{4}^{{2 - }}$ ~ 10–5 моль/с) и длительного созревания осадка (в течение 4 сут), что позволило получить стехиометрический ГА – наиболее термодинамически устойчивый апатитный ФК [15]. Образец ТКФ-1 осаждали в неравновесных условиях быстрого взаимодействия ${\text{HPO}}_{4}^{{2 - }}$ (~0.1 моль/c) и выдерживали под маточным раствором в течение 30 мин, что способствовало образованию метастабильных фаз ФК.

По данным РФА (рис. 1а), основной фазой ГА-1 вплоть до 700°С является рентгеноаморфный апатит с размером кристаллитов 13.6–25.0 нм (табл. 1), который на дифрактограммах представлен широкими рефлексами при 2θ = 25.8°, 31.8°, 32.8°, 34.0°, 39.8°. Подобное уширение рефлексов обусловлено нарушением дальнего порядка [28] в структуре низкотемпературных апатитов, для описания которых подходит термин “аморфизированный”, в отличие от “аморфных” соединений, которые на дифрактограммах представлены рентгеноаморфным гало вследствие полного отсутствия в структуре дальнего порядка. Дальнейшее нагревание до 1200°С сопровождается уменьшением ширины рефлексов ГА-1, что указывает на повышение кристалличности (табл. 1) гексагонального ГА в соответствии со схемой превращений (рис. 2, I).

Рис. 1.

Дифрактограммы ГА-1 (а), ТКФ-1 (б), АФК-1 (в) и АФК-2 (г, 1), АФК-3 (г, 2), ТКФ-2 (г, 3), ГА-2 (г, 4) после прогрева при различных температурах. * – ГА, a – α-ТКФ, b – β-ТКФ.

Таблица 1.  

Размер кристаллитов основной фазы ФК при различных температурах

Параметр Температура прогрева, °С
60 400 600 700 800 1000 1200
 Образец ГА-1
Размер кристаллитов, нм 13.6 14.4 17.6 25.0 39.6 58.8 75.5
Фазовый состав Сa10(PO4)6(OH)2
Образец ГА-2
Размер кристаллитов, нм 12.7 13.2 17.1 22.1 51.3 75.7
Фазовый состав Сa10–x(HPO4)x(PO4)6 –x(OH)2 –x
Ca9(PO4)6
Сa10(PO4)6(OH)2
α,β-Ca3(PO4)2
Образец ТКФ-1
Размер кристаллитов, нм 8.5 8.5 8.6 61.0 61.0 62.0 45.0
Фазовый состав Сa9HPO4(PO4)5OH
Ca9(PO4)6
β-Ca3(PO4)2 α-Ca3(PO4)2
β-Ca3(PO4)2
Рис. 2.

Схема жидкофазных и твердофазных переходов ФК с Ca/P = 1.50–1.67 при pH осаждения 9–11.

Дифрактограммы ксерогеля ТКФ-1 после 60–600°С (рис. 1б) представлены уширенными рефлексами при 2θ = 25.9°, 32.0°, 34.0°, 39.7° аморфизированного апатита с расчетным размером кристаллитов ~8.5 нм, который не кристаллизуется до 600°С (табл. 1). Причем апатит в составе ТКФ-1 характеризуется повышенной аморфизацией, т.е. пониженной кристалличностью в сравнении с однофазным ГА (рис. 1а), что может быть связано с присутствием аморфной фазы АФК (рис. 2, III), которая образуется в неравновесных условиях получения ТКФ-1 и является причиной устойчивости образца к термической кристаллизации. Смесь апатита и АФК в составе ТКФ-1 после 700–1000°C превращается в кристаллический β-ТКФ, а после 1200°С – в α-ТКФ (табл. 1).

Термообработка при 800–1200°С апатита с Ca/P = 1.50 является распространенным способом получения индивидуальных α- и β-ТКФ, которые не могут быть получены жидкофазным осаждением напрямую (рис. 2, III). Термические превращения апатитных ФК при 800°С описывают [5, 7] уравнением реакции (1):

(1)
$\begin{gathered} {\text{C}}{{{\text{a}}}_{{10--x}}}{{({\text{HP}}{{{\text{O}}}_{{\text{4}}}})}_{x}}{{({\text{P}}{{{\text{O}}}_{4}})}_{{6--}}}_{x}{{({\text{OH}})}_{{2--}}}_{x} \to \\ \to (1--x){\text{C}}{{{\text{a}}}_{{10}}}{{({\text{P}}{{{\text{O}}}_{4}})}_{6}}{{({\text{OH}})}_{2}} + 3x{{\beta - C}}{{{\text{a}}}_{3}}{{({\text{P}}{{{\text{O}}}_{4}})}_{2}}, \\ \end{gathered} $
где 0 ≤ x ≤ 1 характеризует нестехиометричность апатита (для ГА-1 x = 0, для ТКФ-1 x = 1). Соответственно, образец ГА-1 после высушивания представлен ГА с Ca/P ≈ 1.67, который относят к “стехиометрическому” [18, 24] и характерным признаком которого является устойчивость к термическому превращению до 1300°С [2]. В случае ТКФ-1 образование β-ТКФ после 800°С соответствует превращению апатитного ТКФ, который также считают стехиометрическим [29]. Апатитный ТКФ с x = 1 и нестехиометрические ГА с 0 < < x < 1 характеризуются присутствием в их структуре катионных вакансий, поэтому их называют кальцийдефицитными апатитами (кд-ГА) [2, 8], что является достаточно удобным термином для обозначения различий между термодинамически устойчивым стехиометрическим ГА с Ca/P ≈ 1.67 и апатитными ФК с Ca/P < 1.67. Соответственно, параметр x представляет собой степень кальцийдефицитности ГА. В рамках данной работы термин “кальцийдефицитный” является более широким, чем “нестехиометрический”, хотя наличие катионных вакансий характерно не для всех нестехиометрических ГА, как в случае фтор- и хлорзамещенных ГА [3, 4].

Наименее устойчивой метастабильной фазой ФК является АФК, который получают в очень неравновесных условиях, задаваемых быстрым введением ${\text{HPO}}_{4}^{{2 - }}$ (~0.1 моль/c), дегидратацией этанолом и прогревом при 60–400°С для максимального подавления гидролиза. Аморфная фаза в составе АФК-1 при pH 9 не превращается в апатит в течение 30 мин и на дифрактограммах после 400°С (рис. 1в) характеризуется широким рентгеноаморфным гало при 2θ = 25°–35°. Положение гало АФК обусловливает возможность его перекрывания с наиболее интенсивными апатитными рефлексами (рис. 1а, 1б), что подтверждает предположение об аморфизации апатита в составе ТКФ-1 (рис. 1б) за счет присутствия включений АФК. После 650°С АФК кристаллизуется в α-ТКФ (∆Hf = –4113 кДж/моль [30]), который является термодинамически менее устойчивым по сравнению с β-ТКФ (∆Hf = –4121 кДж/моль), что подчиняется правилу ступеней Оствальда: продуктом фазового перехода является состояние с энергией, максимально близкой к исходной, а не наиболее устойчивое состояние [17, 23]. После 800–1000°С α-ТКФ превращается в β-ТКФ, который после 1200°С снова переходит в α-модификацию (рис. 2, IV).

Полученные физико-химические характеристики образцов ГА-1, ТКФ-1, АФК-1 использовали в качестве стандартов сравнения при идентификации образцов АФК-2, АФК-3, ГА-2, ТКФ-2, осаждаемых в условиях отклонения от известных методик. Отклонения условий получения образцов АФК-2 и АФК-3 от АФК-1 (pH 9, Ca/P = 1.50) создавали отсутствием обработки этанолом для АФК-2 (pH 9, Ca/P = 1.50) либо увеличением pH осаждения до 11 и отношения Ca/P до 1.67 для АФК-3, что сопровождалось частичным превращением аморфной фазы в аморфизированный апатит (рис. 1г, 400°С, кривые 1, 2). Образование апатита в составе АФК-2 при pH 9 подтверждает необходимость дегидратации АФК этанолом. В случае АФК-3 при pH 11 аморфная фаза частично превращается в апатит до обработки этанолом, что указывает на повышенную скорость данного превращения при pH 11 по сравнению с pH 9. Предполагается, что дегидратация этанолом способствует увеличению содержания включений аморфной фазы в образце АФК-3. В таком случае его повышенная кристалличность (рис. 1г, 400°С, кривая 2) в сравнении с АФК-2 (рис. 1г, 400°С, кривая 1) может быть связана с большим размером кристаллитов АФК-3, осажденного при pH 11, Ca/P = 1.67. Образцы АФК-2 и АФК-3 после 800°С представлены однофазным β-ТКФ (рис. 1г, 800°С, кривые 1, 2), что соответствует превращению апатитного ТКФ согласно уравнению реакции (1).

Образец ТКФ-2 осаждали при pH 9, Ca/P = = 1.50 в условиях медленного взаимодействия реагентов и длительного созревания, что способствовало образованию однофазного аморфизированного апатита (рис. 1г, 400°С, кривая 3). После 800°С образец ТКФ-2 представлен однофазным ГА (рис. 1г, 800°С, кривая 3), что указывает на неустойчивость апатитного ТКФ при его длительном выдерживании под маточным раствором (рис. 2, I). Превращение апатитного ТКФ в стехиометрический ГА происходит путем растворения-осаждения [6] с выделением ионов ${\text{HPO}}_{4}^{{2 - }},$ причем движущей силой превращения является увеличение термодинамической устойчивости апатита при росте его отношения Ca/P.

Синтез ГА-2 проводили быстрым взаимодействием реагентов при pH 11, Ca/P = 1.67 и выдерживанием под маточным раствором в течение 30 мин. Полученный апатит (рис. 1г, 400°С, кривая 4) при нагревании меньше склонен к кристаллизации, чем однофазный ГА (табл. 1), за счет присутствия включений АФК. Прогрев при 800°С способствовал превращению апатита в составе ГА-2 в смесь 75 мас. % ГА, 18 мас. % α-ТКФ и 7 мас. % β-ТКФ (рис. 1г, 800°С, кривая 4). Согласно уравнению реакции (1), такая смесь ГА и β-ТКФ формируется при разложении кд-ГА с x ≈ 0.1, что указывает на неполноту созревания апатита в условиях получения ГА-2 (рис. 2, II). Образование α-ТКФ в составе ГА после 800°С наблюдалось ранее при синтезе ГА жидкофазным способом [3133] и было связано с кристаллизацией ~19 мас. % включений АФК, стабилизированных в матрице основной фазы кд-ГА. Соответственно, образец ГА-2 после 400°С представлен бифазным композитом кд-ГА/АФК с Ca/P ≈ 1.62, который после 800°С превращается в многофазный композит ГА/α, β-ТКФ. В отличие от ГА-2, дополнительная фаза α-ТКФ не образуется после прогрева при 800°С бифазных композитов (апатитный ТКФ)/АФК в составе ТКФ-1 (рис. 1б) и АФК-2, АФК-3 (рис. 1г, 800°С, кривые 1, 2). Данный факт может свидетельствовать о дестабилизирующем влиянии основной фазы β-ТКФ на аллотропное превращение α-ТКФ, в отличие от стабилизирующего влияния фазы ГА в составе ГА-2.

По данным РФА образцов АФК-3, ГА-2, ГА-1 (pH 11, Ca/P = 1.67), увеличение степени равновесности условий получения ГА способствует увеличению отношения Ca/P конечного продукта от 1.50 до 1.67 (рис. 2, I).

Метод РФА позволяет идентифицировать системы кд-ГА/АФК, характерным признаком которых является уширение апатитных рефлексов по сравнению с однофазным стехиометрическим ГА, а также образование сопутствующей фазы α-ТКФ в апатитах с pH осаждения 11 после 800–1200°С. Уширение рефлексов является ненадежным признаком присутствия аморфных включений, а образование фазы α-ТКФ не наблюдалось в апатитах с pH осаждения 9, что указывает на необходимость привлечения дополнительных методов анализа включений АФК в структуре апатитных ФК.

Метод ИКС позволяет выявлять функционально-групповые особенности апатитов и идентифицировать включения АФК в составе апатитных ФК. Символьные обозначения колебаний различных функциональных групп для удобства отмечали порядковыми индексами: 1O–P–O, 2O–H апатита, 3P–O(H), 4P–O–P, 5O–C–O, 6H–O–H. ИК-спектры всех типов образцов (рис. 3) содержат полосы валентных асимметричных $\nu _{{as}}^{1},$ симметричных $\nu _{s}^{1}$, деформационных $\delta _{a}^{1}$ и $\delta _{b}^{1}$ колебаний O–P–O иона ${\text{PO}}_{4}^{{3 - }},$ а также полосы валентных ν6 (3200–3600 см–1) и деформационных δ6 (1660 см–1) колебаний H–O–H адсорбированной и структурной воды, удаление которой происходит после 400°C.

Рис. 3.

ИК-спектры ГА-1 (а), ТКФ-1 (б), АКФ-1 (в) и АФК-2 (г, 1), АФК-3 (г, 2), ТКФ-2 (г, 3), ГА-2 (г, 4) после прогрева при различных температурах. O–P–O ($\nu _{{as}}^{1},$ $\nu _{s}^{1},$ $\delta _{a}^{1},$ $\delta _{b}^{1},$), O–HГА2, L2), P–O(H) (ν3), P–O–P $\left( {\nu _{s}^{4}} \right),$ O–C–O ($\nu _{{as}}^{5},$ δ5), H–O–H (ν6, δ6).

Стехиометрический ГА на ИК-спектрах ГА-1 (рис. 3а) представлен характеристическими полосами апатита $\nu _{{as}}^{1}$ (1090, 1040 см–1), $\nu _{s}^{1}$ (956 см–1), $\delta _{a}^{1}$ (603, 566 см–1), $\delta _{b}^{1}$ (472 см–1), валентных ν2 (3570 см–1) и либрационных L2 (633 см–1) колебаний O–H. Повышение температуры прогрева способствует кристаллизации апатита и уменьшению ширины полос колебаний O–P–O и O–H [34]. Полосы валентных асимметричных $\nu _{{as}}^{5}$ (1485, 1448, 1417 см–1) и деформационных δ5 (876 см–1) колебаний O–C–O свидетельствуют о внедрении в структуру апатита ионов ${\text{CO}}_{3}^{{2 - }},$ источником которых является CO2, растворенный в сильнощелочной среде при получении ГА-1. Карбонатное замещение в структуре ГА-1 относится к Б-типу [35] и сопровождается образованием катионных вакансий, что указывает на кальцийдефицитность ГА-1 по внедренным ионам ${\text{CO}}_{3}^{{2 - }}$ и подтверждает условный характер стехиометричности полученного ГА. Удаление ионов ${\text{CO}}_{3}^{{2 - }}$ из структуры апатита наблюдается после 650°C.

Образец ТКФ-1 при 60–650°С на ИК-спектрах (рис. 3б) представлен апатитными полосами $\nu _{{as}}^{1}$ (1092, 1036 см–1), $\nu _{s}^{1}$ (961 см–1), L2 (633 см–1), δ2 (603, 565 см–1), $\delta _{b}^{1}$ (472 см–1) и плечом ν3 при 876 см–1 валентного колебания P–O(H) иона ${\text{HPO}}_{4}^{{2 - }},$ которые являются уширенными за счет присутствия включений АФК. Присутствие плеча ν3 колебаний P–O(H) позволяет определить наличие отклонения отношения Ca/P апатитов от стехиометрического без термообработки образцов, что является одним из преимуществ метода ИКС по сравнению с РФА в идентификации апатитных ФК. После 400–650°С происходит термолиз ионов ${\text{HPO}}_{4}^{{2 - }},$ на что указывает появление плеча при 723 см–1 валентных симметричных колебаний P–O–P $\left( {\nu _{s}^{4}} \right)$ иона ${{{\text{P}}}_{{\text{2}}}}{\text{O}}_{7}^{{4 - }}$ (рис. 2, III). Апатитный ТКФ после 800–1000°С полностью превращается в β-ТКФ, о чем свидетельствует отсутствие на ИК-спектрах полос колебаний O–H, P–O(H), P–O–P (рис. 3б). После 1200°С полосы β-ТКФ $\nu _{{as}}^{1}$ (1120, 1080, 1044 см–1), $\nu _{s}^{1}$ (973, 943 см–1), $\delta _{a}^{1}$ (607, 552 см–1), $\delta _{b}^{1}$ (496, 432, 414 см–1) сменяются полосами α-ТКФ $\nu _{{as}}^{1}$ (1084, 1064, 990 см–1), $\nu _{s}^{1}$ (960 см–1), $\delta _{a}^{1}$ (611, 597, 584, 563 см–1), $\delta _{b}^{1}$ (447, 409 см–1). По данным ИКС, термические превращения ТКФ в диапазоне 60–1200°C протекают в несколько стадий согласно схеме (рис. 2, III).

На ИК-спектрах АФК-1 после 400°С (рис. 3в) наблюдаются характеристические полосы АФК: $\nu _{{as}}^{1}$ (1049 см–1), $\nu _{s}^{1}$ (937 см–1), $\delta _{a}^{1}$ (570 см–1), $\delta _{b}^{1}$ (410 см–1) колебаний O–P–O. Плечо $\nu _{s}^{4}$ (736 см–1) иона ${{{\text{P}}}_{{\text{2}}}}{\text{O}}_{7}^{{4 - }}$ указывает на внедрение ионов ${\text{HPO}}_{4}^{{2 - }}$ в структуру АФК-1, что связано с неполным взаимодействием реагентов в неравновесных условиях получения. После 650 и 1200°C на ИК-спектрах АФК-1 идентифицируются полосы α-ТКФ, а после 800–1000°C – полосы β-ТКФ. Дополнительно на ИК-спектрах АФК-1 после 650–1000°С присутствуют полосы $\nu _{{as}}^{1}$ (1207, 1186, 1142 см–1) и $\nu _{s}^{4}$ (726 см–1) иона ${{{\text{P}}}_{{\text{2}}}}{\text{O}}_{7}^{{4 - }}$ в составе β-ТКФ, которые практически не наблюдаются у α-ТКФ.

Образцы АФК-2 и АФК-3 после 400°C (рис. 3г, кривые 1, 2) представлены уширенными полосами апатитного ТКФ, а после 800°С – полосами β-ТКФ. В случае АФК-2 на ИК-спектрах после 800°С (рис. 3г, кривая 1) присутствуют полосы ионов ${{{\text{P}}}_{{\text{2}}}}{\text{O}}_{7}^{{4 - }},$ что указывает на стабилизацию дополнительных ионов ${\text{HPO}}_{4}^{{2 - }}$ в образце до прогрева за счет неполного взаимодействия реагентов при pH 9. Отсутствие указанных полос на ИК-спектрах АФК-3 с pH осаждения 11 связано с тем, что основной ионной формой фосфорной кислоты при pH 11 является ион ${\text{PO}}_{4}^{{3 - }},$ а при pH 9 – ион ${\text{HPO}}_{4}^{{2 - }}$ [36].

Составы ТКФ-2 и ГА-2 (рис. 3г, кривые 3, 4) после 400°С соответствуют карбонатзамещенному ГА с Б-типом замещения, ионы ${\text{CO}}_{3}^{{2 - }}$ из структуры которого удаляются после 800°С. Уширение апатитных полос на ИК-спектрах АФК-2, АФК-3, ГА-2 в сравнении с однофазным ГА (рис. 3а) обусловлено присутствием включений АФК. Отсутствие полос иона ${{{\text{P}}}_{{\text{2}}}}{\text{O}}_{7}^{{4 - }}$ на ИК-спектрах АФК-3, ГА-2 (рис. 3г, кривые 2, 4) и ТКФ-1 (рис. 3б) после 800°С указывает на отсутствие дополнительных ионов ${\text{HPO}}_{4}^{{2 - }}$ до прогрева. Без ионов ${\text{HPO}}_{4}^{{2 - }}$ состав включений АФК эквивалентен аморфному ТКФ с Ca/P = 1.50 (рис. 2, III).

Данные ИКС позволяют регистрировать присутствие включений АФК по уширению апатитных полос до прогрева, особенно полосы L2 колебаний O–H. Комбинированный анализ методами РФА и ИКС с использованием однофазного стехиометрического ГА в качестве образца сравнения можно считать достаточным для идентификации систем ГА/АФК, но существует потребность в надежном параметре, свидетельствующем о присутствии фазы АФК.

Поэтому образцы апатитов дополнительно исследовали методом ДТА, который позволяет регистрировать присутствие АФК в составе многокомпонентных смесей [13]. Кривые ДТА образцов ФК (рис. 4) группировали по условиям выделения: 1) ГА-1 и ТКФ-2 (рис. 4, кривые 1, 2) получали в равновесных условиях образования однофазного стехиометрического ГА; 2) ТКФ-1 и ГА-2 (рис. 4, кривые 3, 4) синтезировали в неравновесных условиях получения бифазных смесей кд-ГА/АФК; 3) АФК-3, АФК-2 и АФК-1 (рис. 4, кривые 5–7) осаждали в очень неравновесных условиях с дополнительной дегидратацией, которые обусловливали образование АФК либо смеси апатитный ТКФ/АФК.

Рис. 4.

Кривые ДТА образцов: 1 – ГА-1; 2 – ТКФ-2; 3 – ТКФ-1; 4 – ГА-2; 5 – АФК-3; 6 – АФК-2; 7 – АФК-1.

Кривые ДТА стехиометрических однофазных апатитов первой группы (рис. 4, кривые 1, 2) характеризуются присутствием эндотермического пика дегидратации при 92–95°С и широкого экзотермического эффекта при 400–420°С структурной релаксации [28, 37], обусловленной уменьшением концентрации дефектов в структуре аморфизированных материалов при повышении температуры. Дальнейший нагрев ГА до 1000°С сопровождается его кристаллизацией без выраженных термических эффектов, что указывает на термическую устойчивость ГА-1 и ТКФ-2.

На кривых ДТА композитов кд-ГА/АФК в составе образцов второй группы (рис. 4, кривые 3, 4) пик дегидратации сдвинут до 100°С в сравнении с однофазными ГА (рис. 4, кривые 1, 2), это может быть связано с уплотнением апатитов второй группы в процессе фильтрования, что затрудняет удаление воды. При 400 и 420°С наблюдаются эффекты структурной релаксации, которые у апатитов второй группы (рис. 4, кривые 3, 4) обладают повышенной интенсивностью по сравнению с апатитами первой группы (рис. 4, кривые 1, 2) за счет неравновесных условий выделения, способствующих образованию большего количества структурных дефектов. Экзоэффекты у образцов второй группы при 655 и 696°С свидетельствуют о кристаллизации включений АФК, причем на ДТА-кривой ТКФ-1 данный эффект характеризуется повышенной интенсивностью из-за повышенной стабильности АФК в условиях осаждения ТКФ-1 (pH 9, Ca/P = 1.50) по сравнению с ГА-2 (pH 11, Ca/P = 1.67). Последующие эндоэффекты при 791 и 827°С обусловливает преимущественно твердофазное превращение кд-ГА по уравнению реакции (1).

Кривые ДТА образцов третьей группы (рис. 4, кривые 5–7) характеризуются эндоэффектом дегидратации, сдвинутым до 82–90°С, что обусловлено предварительной дегидратацией. Экзоэффекты при 433, 450 и 410°С свидетельствуют о структурной релаксации, а последующие широкие экзоэффекты при 713, 720 и 860°С – о преимущественной кристаллизации АФК. Экзоэффекты фазовых превращений на кривых ДТА третьей группы более интенсивные, а их максимумы сдвинуты в высокотемпературную область по сравнению с бифазными образцами второй группы (рис. 4, кривые 3, 4); это связано с повышенной стабилизацией АФК в матрице ГА в очень неравновесных условиях выделения с дополнительным обезвоживанием. Образец АФК-3 (рис. 4, кривая 5) характеризуется большим содержанием включений аморфной фазы в сравнении с АФК-2 (рис. 4, кривая 6) за счет дополнительной дегидратации этанолом.

Соответственно, присутствие на кривых ДТА экзотермических эффектов при 655–720°С позволяет надежно регистрировать включения АФК в составе апатитных ФК, полученных в неравновесных условиях. Причем увеличение количества аморфной фазы сопровождается увеличением интенсивности характеристического экзоэффекта и сдвигом его максимума в высокотемпературную область, что позволяет сравнивать количество фазы АФК в различных апатитах.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Синтезированы апатитные ФК при pH 9–11, отношении Ca/P = 1.50–1.67, скорости взаимодействия ${\text{HPO}}_{4}^{{2 - }}$ 10–5–0.1 моль/c и выдерживании осадков под маточным раствором до 4 сут. Синтез в относительно равновесных условиях медленного взаимодействия реагентов HPO42– (~10–5 моль/с) и созревания осадков в течение 4 сут способствовал образованию однофазного стехиометрического ГА с Ca/P ≈ 1.67. В более неравновесных условиях получения комбинированный анализ методами РФА/ИКС/ДТА позволил установить факт формирования бифазных композитов на основе кд-ГА с Ca/P < 1.67 и АФК, которые после 800°С превращались в однофазный β-ТКФ либо смесь ГА/α, β-ТКФ. Формирование апатитного ТКФ с максимальным содержанием АФК наблюдалось при быстром введении ${\text{HPO}}_{4}^{{2 - }}$ (~0.1 моль/c), отсутствии стадии созревания осадка под маточным раствором и дополнительной дегидратации этанолом с последующим прогревом при 400°С. В данных условиях уменьшение pH осаждения до 9 способствовало образованию однофазного АФК, содержащего ионы ${\text{HPO}}_{4}^{{2 - }}.$ На основании зависимости фазового и функционально-группового состава апатитных ФК от условий их осаждения, выделения и термообработки разработана единая схема их превращений при pH 9–11, Ca/P = = 1.50–1.67.

Список литературы

  1. Safronova T.V. // Inorg. Mater. 2021. V. 57. № 5. P. 443. [Сафронова Т.В. // Неорган. материалы. 2021. Т. 57. № 5. С. 467.]https://doi.org/10.1134/S002016852105006X

  2. Dorozhkin S.V. // Ceram. Int. 2016. V. 42. № 6. P. 6529. https://doi.org/10.1016/j.ceramint.2016.01.062

  3. Sakae T., Nakada H., LeGeros J.P. // J. Hard. Tis Biol. 2015. V. 24. № 2. P. 111. https://doi.org/10.2485/jhtb.24.111

  4. Данильченко С.Н. // Вісник СумДУ. 2007. № 2. С. 33.

  5. Destainville A., Champion E., Bernache-Assollant D. et al. // Mater. Chem. Phys. 2003. V. 80. № 1. P. 269. https://doi.org/10.1016/S0254-0584(02)00466-2

  6. Uskoković V. // RSC Adv. 2015. V. 5. № 46. P. 36614. https://doi.org/10.1039/C4RA17180B

  7. Borisov S.V., Magarill S.A., Pervukhina N.V. // J. Struct. Chem. 2019. V. 60. P. 1191. https://doi.org/10.1134/S0022476619080018

  8. Ishikawa K., Ducheyne P., Radin S. // J. Mater. Sci. Mater. Med. 1993. V. 4. № 2. P. 165. https://doi.org/10.1007/BF00120386

  9. Vignoles M., Bonel. G., Young R.A. // Calcified Tis. Int. 1983. V. 40. № 2. P. 64. https://doi.org/10.1007/BF02555707

  10. Krut’ko V.K., Kulak A.I., Musskaya O.N. // Inorg. Mater. 2017. V. 53. № 4. P. 429. [Крутько В.К., Кулак А.И., Мусская О.Н. // Неорган. материалы. 2017. Т. 53. № 4. С. 427.]

  11. Makarova S.V., Bulina N.V., Prosanov I.Y. et al. // Russ. J. Inorg. Chem. 2020. V. 65. P. 1831. https://doi.org/10.1134/S0036023620120116

  12. Murzakhanov F.F., Mamin G.V., Goldberg M.A. et al. // Russ. J. Coord. Chem. 2020. V. 46. № 11. P. 729. https://doi.org/10.1134/S1070328420110044

  13. Zhang H., Zhang M. // Mater. Chem. Phys. 2011. V. 126. № 3. P. 642. https://doi.org/10.1016/j.matchemphys.2010.12.067

  14. Nikolenko M.V., Vasylenko K.V., Myrgorodska V.D. et al. // Processes. 2020. V. 8. № 9. P. 1009. https://doi.org/10.3390/pr8091009

  15. Martin R.I., Brown P.W. // J. Biomed. Mater. Res. 1997. V. 35. № 3. P. 299. https://doi.org/10.1002/(SICI)1097-4636(19970605)35:3<299::AID-JBM4>3.0.CO;2-C

  16. Trubitsyn M.A., Hung H.V., Furda L.V. et al. // Russ. J. Inorg. Chem. 2021. V. 66. P. 654. https://doi.org/10.1134/S0036023621050211

  17. Combes C., Rey C. // Acta Biomater. 2010. V. 6. № 9. P. 3362. https://doi.org/10.1016/j.actbio.2010.02.017

  18. Koutsopoulos S. // J. Biomed. Mater. Res. 2002. V. 62. № 4. P. 600. https://doi.org/10.1002/jbm.10280

  19. Tsuber V.K., Lesnikovich L.A., Kulak A.I. et al. // Pharm. Chem. J. 2006. V. 40. № 8. P. 455. [Цубер В.К., Лесникович Л.А., Кулак А.И. и др. // ХФЖ. 2006. Т. 40. № 8. С. 48].https://doi.org/10.1007/s11094-006-0151-2

  20. Krut’ko V.K., Kulak A.I., Lesnikovich L.A. et al. // Russ. J. Gen. Chem. V. 77. № 3. 2007. P. 336. [Крутько В.К., Кулак А.И., Лесникович Л.А. и др. // Журн. общей химии. 2007. Т. 77. № 3. С. 366.]https://doi.org/10.1134/S1070363207030036

  21. Musskaya O.N., Kulak A.I., Krut’ko V.K. et al. // Inorg. Mater. 2018. V. 54. № 2. P. 117. [Мусская О.Н., Кулак А.И., Крутько В.К. и др. // Неорган. материалы. 2018. Т. 88. № 2. С. 146.]

  22. Somrani S., Rey C., Jemal M. // J. Mater. Chem. 2003. V. 13. № 4. P. 888. https://doi.org/10.1039/B210900J

  23. Carrodeguas R.G., De Aza S. // Acta Biomater. 2011. V. 7. № 10. P. 3536. https://doi.org/10.1016/j.actbio.2011.06.019

  24. Markovic M., Fowler B.O., Tung M.S. // J. Res. NIST. 2004. V. 109. № 6. P. 553. https://doi.org/10.6028/jres.109.042

  25. Jillavenkatesa A., Condrate Sr. R.A. // Spectroscopy Lett. 1998. V. 31. № 8. P. 1619. https://doi.org/10.1080/00387019808007439

  26. Boonchom B., Nart P. // Mater. Lett. 2009. V. 63. № 20. P. 1709. https://doi.org/10.1016/j.matlet.2009.05.026

  27. Gross K.A., Gross V., Berndt C.C. // J. Am. Ceram. Soc. 1998. V. 81. № 1. P. 106. https://doi.org/10.1111/j.1151-2916.1998.tb02301.x

  28. Bethe H.A. // Proc. R. Soc. London, Ser. A: Math. Phys. Sci. 1935. V. 150. № 871. P. 552. https://doi.org/10.1098/rspa.1935.0122

  29. Chaair H., Heughebaert J.C., Heughebaert M. // J. Mater. Chem. 1995. V. 5. № 6. P. 895. https://doi.org/10.1039/JM9950500895

  30. Hurle K., Neubauer, Bohner M. et al. // Acta Biomater. 2015. V. 23. P. 338. https://doi.org/10.1016/j.actbio.2015.05.026

  31. Huang Y., Huang W., Sun L. et al. // Int. J. App. Cer. Tech. 2010. V. 7. № 2. P. 184. https://doi.org/10.1111/j.1744-7402.2009.02384.x

  32. Glazov I.E., Krut’ko V.K., Kulak A.I. et al. // Mater. Today Comm. 2021. V. 27. P. 102224. https://doi.org/10.1016/j.mtcomm.2021.102224

  33. Глазов И.Е., Власов Р.А., Крутько В.К. и др. // Весці НАН Беларусі. Сер. хім. навук. 2019. Т. 55. № 2. С. 135. https://doi.org/10.29235/1561-8331-2019-55-2-135-141

  34. Pleshko N., Boskey A., Mendelsohn R. // Biophys. J. 1991. V. 60. № 4. P. 786. https://doi.org/10.1016/S0006-3495(91)82113-0

  35. Глазов И.Е., Крутько В.К., Мусская О.Н., Кулак А.И. // Весці НАН Беларусі. Сер. хім. навук. 2019. Т. 55. № 4. С. 391. https://doi.org/10.29235/1561-8331-2019-55-4-391-399

  36. Schrödter K., Bettermann G., Staffel T. et al. // Ullmann’s Encyclopedia of Industrial Chemistry. 2012. V. 26. P. 679. https://doi.org/10.1002/14356007.a19_465.pub3

  37. Hill R.M., Dissado L.A. // J. Phys. C: Sol. State Phys. 1982. V. 15. № 25. P. 5171. https://doi.org/10.1088/0022-3719/15/25/010

Дополнительные материалы отсутствуют.