Российская археология, 2022, № 2, стр. 154-160

В августе 2021 г. в окрестностях Старой Рязани около села Исады в 4 км к востоку от городища местным краеведом Евгением Александровичем Ерховым был найден клад украшений и денежных слитков из серебра (рис. 1).

Рис. 1.

Исадский клад 2021 г.

Fig. 1. The Isady hoard of 2021

Статья является предварительной публикацией этой уникальной находки.

Клад был сокрыт на небольшой глубине (20–50 см от современной дневной поверхности) в лесу на склоне мыса правого берега сырого оврага, правого притока небольшого ручья Студенец. Ручей пересекает территорию Спасской Луки с запада на восток, являясь естественным южным рубежом ближней округи Старой Рязани, ограниченной с запада, севера и востока излучиной Оки, а с юга сетью малых рек и сырых оврагов, одним из которых и является упомянутый ручей (рис. 2).

Рис. 2.

Место находки клада на карте Спасской Луки.

Fig. 2. The location where the hoard was found on the map of Spasskaya Luka

Место находки удалено от известных памятников археологии. Ближайшие из них – два небольших древнерусских поселения конца XII–XIII вв., Студенец 5 и Студенец 7 – расположены на правом берегу того же оврага в 0.6 км к северу (выше по течению) и югу (ниже по течению) от места сокрытия клада. Мыс, где были найдены сокровища, был тщательно исследован, но признаки культурного слоя выявлены не были.

Вероятно, клад лежал в небольшом лубяном или берестяном туеске (диаметром 20–22 см – в размер самого большого из предметов – шейной гривны): сохранился тлен от его стенок, зафиксированный при обследовании места находки на дне шурфа (рис. 3).

Рис. 3.

Место сокрытия клада (А) и остатки туеска – емкости, в которой он был сложен (Б).

Fig. 3. The location of the hoard concealment (A) and the remains of the tuesok – the container which held the hoard (Б)

Клад включал 32 предмета, изготовленных из высококачественного серебра (полный анализ металла изделий в настоящее время проводится И.А. Сапрыкиной), в том числе 8 шейных гривен и 14 браслетов разной формы, техники изготовления и стилей, 5 семилучевых височных колец, 1 бусину с зернью, денежные гривны новгородского типа и их части. Общий вес клада – более 2.2 кг. Самыми тяжелыми предметами являются пара плетеных шейных гривен (весом 240 и 200 г), а также денежная гривна новгородского типа весом 204 г.

Шейные гривны относятся к трем основным типам (рис. 4А).

Рис. 4.

А – шейные гривны Исадского клада; Б – замки “петля–крючок” и “на две петли” плетеных шейных гривен Исадского клада.

Fig. 4. A – neck torques of the Isady hoard; Б – hook-and-eye- and two-eye-clasps of braided torques from the Isady hoard

Две гривны изготовлены из тонкого дрота круглого сечения с заходящими раскованными до треугольного сечения концами и орнаментом “волчий зуб” на лицевой стороне. Тыльная часть украшения, прилегающая к шее, сохраняла округлое сечение. Концы завершены крючком – наиболее простым способом из разнообразных вариантов завершения таких гривен. Аналогии таким гривнам хорошо известны из курганов конца X – начала XII в., первоначально найденные в бассейне Сожа, что и дало основание для наименования их гривнами “радимичского типа” (Фехнер, С. 64). При этом, по мнению М.В. Фехнер, обручи, изготовленные из тонкого дрота треугольного сечения с двускатнопластинчатыми концами, т.е. концами с изогнутой по центру внутренней поверхностью (эта черта характерна для обеих гривен из клада), являются поздним вариантом таких гривен, характерным для конца XI – начала XII в. (С. 64).

Одна гривна относится к разновидности витых с завязанными концами. В сводке М.В. Фехнер витые гривны, получившие распространение на Руси с конца X – начала XI в., являются самими многочисленными (С. 71). Однако в ней нет образцов с подобным оформлением концов, поэтому исадская находка является если не уникальной, то довольно редкой. Традиция завязывания концов шейных гривен (известная по образцам, изготовленным из тонкого круглого дрота или проволоки) и в большей степени браслетов, которая присутствует и на браслетах из Исадского клада, считается довольно архаичной, восходящей, по мнению некоторых исследователей, к скандинавским влияниям (Лесман, С. 49).

Остальные пять гривен относятся к типу плетеных с пластинчатыми наконечниками и разнообразными замками (две петли и петля–крючок). Эти разновидности гривен довольно часто встречаются в древнерусских кладах на протяжении длительного времени – XI–XIII вв. (Корзухина, Табл. XI, XIV, XVII, XXVIII, XLI, XLVIII, LIII, LV). По мнению Н.В. Жилиной, тип замка является хронологическим показателем, при этом более ранним, характерным для начала XI в., является замок типа “петля–крючок”, а тип замка “на две петли” появляется в середине столетия (С. 184–186). В Исадском кладе к первому типу относятся две гривны, ко второму – три, при этом обе гривны с замком “петля–крючок” и одна с замком “на две петли” несут на наконечниках орнамент “волчий зуб” (рис. 4Б). Предварительный визуальный анализ позволяет также предположить, что все плетеные гривны клада характеризуются наконечниками, исполненными кузнечной сваркой или пайкой. Подобная техника, но применительно к витым гривнам, отнесена М.В. Фехнер к инновациям конца XI–XII вв. (С. 73).

Столь же разнообразны 14 браслетов из клада (рис. 5А). Наиболее сложным является комплект из трех плетеных разомкнутых браслетов с фигурными головками (так называемых щитковоконечных), метод изготовления которых (литье или тиснение) до проведения специального анализа остается неясным. О включении их в один набор позволяет говорить сходство рельефных орнаментальных мотивов на фигурных окончаниях: на одном из браслетов изображены кресты, на другом – растительные пальметты, а третий является сочетанием двух вышеописанных: на одном конце помещен крест, на другом – пальметта (рис. 5Б). Близкие аналогии таким браслетам (с отличием в оформлении орнамента окончаний – с применением чернения) хорошо известны из южнорусских кладов XI–XII вв. (наиболее близкие по стилистике оформления окончаний – браслеты из кладов 32 (1883 г., Мироновский фольварк каневского у. Киевской губ.) и 34 (1895 г., с. Пилява Каневского у. Киевской губ.) – см. Корзухина, С. 91, 92, Табл. XIII, XIV). Позднее, в конце XII – XIII вв., браслеты с подобными окончаниями также встречены в южнорусских кладах, но они изготовлены уже не в технике плетения, а витые.

Рис. 5.

А – браслеты Исадского клада; Б – фигурные головки плетеных браслетов Исадского клада.

Fig. 5. A – bracelets of the Isady hoard; Б – figured heads of braided bracelets from the Isady hoard

Остальные браслеты относятся к разновидностям разомкнутых и завязанных, гладких круглого и ромбического сечения и витых. Среди них нет полностью идентичных изделий, хотя отдельные приемы изготовления сходны для некоторых из них. Три пары браслетов образуют разомкнутые витые петлеконечные, гладкие ромбического и круглого сечения. Пять браслетов – завязанные, но также разного сечения и техники. Один витой браслет относится к разновидности завязанных с самым распространенным узлом, кончики в котором спирально закручивались в несколько оборотов (тип 2 подтип а по В.П. Левашовой – Левашова, С. 213). Особую группу составляют четыре браслета с узлом из проволоки, оформленным в виде спирального щитка (тип 2 подтип в по В.П. Левашовой – Левашова, С. 213), но при этом все они имеют разное сечение и способ изготовления обруча (два витых из трех проволок, витой со сканным перевитьем, дротовый ромбического сечения). По мнению Ю.М. Лесмана, спиральный щиток, получающий распространение с X в., также является результатом скандинавского влияния (С. 49), но подобные образцы, как и с простым узлом, встречены на широкой территории, в том числе и в южнорусских кладах XI – начала XII в. (Корзухина, С. 84, 86, Табл. V, IX, XI).

Семилопастные кольца из клада, судя по особенностям орнамента и формы, изготовлены в одной литейной форме и относятся к типу ранних, с каплевидными лопастями, орнаментацией городками, бытовавших во второй половине XI – первой половине XII в. (Равдина, С. 139: Тип 1-2-1 2 орнаментальной традиции, по Н.А. Кренке – см. Кренке, рис. 1, С. 45).

В составе клада всего одна бусина, полностью покрытая зернью. Особенностью этого предмета в кладе является, вероятно, довольно низкое качество серебра: бусина – единственная вещь в кладе, покрытая пятнами зеленых окислов (рис. 6).

Рис. 6.

Семилопастные височные кольца и бусина с зернью Исадского клада.

Fig. 6. Seven-bladed temple rings and a bead with granulation from the Isady hoard

Денежные слитки включают целую гривну новгородского типа весом 204 г, две половинки одной разрубленной гривны общим весом 102 г и отрубленный кусок слитка-палочки весом 40 г (рис. 7).

Рис. 7.

Денежные гривны Исадского клада.

Fig. 7. Grivnas of the Isady hoard

Предварительная датировка, сделанная на основании аналогий некоторых входящих в состав клада украшений, укладывается в конец XI – первую половину XII в. Именно этим временем можно датировать семилопастные височные кольца клада, шейные гривны “радимичского типа”, плетеные браслеты с фигурными окончаниями, завязанные простым узлом и спиральным щитком браслеты. XI–XII вв. – время наиболее широкого бытования шейных гривен, но ряд признаков (способы крепления и оформления наконечников, орнаментация) позволяют сузить дату до указанного интервала.

И дата, и состав находки существенно отличаются от широко известных старорязанских кладов, сокрытых в городе во время его штурма войском Батыя в декабре 1237 г.

Обстоятельства сокрытия последних не вызывают сомнений. Принадлежность старорязанских сокровищ также довольно легко определяется по месту их сокрытия: большая часть из 17 кладов происходит из элитной части города. Их состав в большинстве случаев однозначно свидетельствует о принадлежности их парадному костюму знатных рязанок. Лишь клад № 17 по входившим в его состав предметам, включавшим незавершенные изделия (кресты с серебряными обоймицами на концах), полуфабрикаты, сырье и инструментарий (ювелирные матрицы) можно признать набором, сокрытым ювелиром, но и в нем основную часть составляют женские украшения, находившиеся, вероятно, в ремонте или чистке у мастера в момент трагедии 1237 г.

Исадский клад, несомненно, связан с историей Старой Рязани, но, в отличие от кладов, найденных на городище, время его сокрытия не может быть связано с каким-то конкретным политическим событием. Не дает конкретной информации и место находки. Тем не менее контекст и состав Исадского клада позволяют высказать ряд предварительных соображений.

Исадский клад, судя по составу, вероятно, в отличие от старорязанских кладов, представлял собой скорее некое накопленное богатство, чем набор (или наборы) украшений конкретного костюма. Преобладание довольно весомых, металлоемких, изделий (в первую очередь шейных гривен, которые после исчезновения в кладах восточного монетного серебра, становятся формой хранения богатства (Жилина, С. 182)) наряду с денежными слитками отражают сознательное концентрирование драгоценного металла. В состав собранных сокровищ попадали как разрозненные предметы, так и целые наборы. Таковыми, без сомнения, были плетеные браслеты, височные кольца, а также, возможно, некоторые однотипные шейные гривны и браслеты. Однако хозяин драгоценностей не пренебрегал и изделиями малого веса: полой бусиной, небольшими височными кольцами, тонкими гривнами “радимичского типа”.

Клад был спрятан в удалении от города. Судя по предполагаемой дате, находка оказывается более ранней, чем большая часть поселений округи Старой Рязани, возникших в конце XII в. В момент сокрытия клада, помимо самого города, в пределах Спасской Луки существовали лишь единичные сельские поселения (Стрикалов, 2005). Все они располагались вдоль оси, протянувшейся от Старой Рязани на восток, к противоположной стороне речной излучины, где расположено древнее село Исады. По этой линии гипотетически реконструируется дорога, соединявшая Старую Рязань с ее отдаленной пристанью, которая, вероятно, располагалась у села Исады и дала имя этому поселку. Место пристани пока не локализовано, но на этом участке окского берега известно несколько селищ, в материалах которых встречена керамика конца XI – начала XII в. Гипотезу о существовании пристани на этом участке подтверждает и само наименование села: один из вариантов значения этого слова, согласно словарю В.И. Даля, место высадки на берегу, пристань (Толковый словарь, стб. 111). Само же село Исады известно по летописям с XIII в.: именно здесь в 1217 г. состоялась встреча рязанских князей, закончившаяся братоубийственным кровавым побоищем.

Клад был сокрыт, таким образом, в километре к югу от этой дороги, в тогда еще не освоенной части микрорегиона, в глухом лесу на берегу сырого оврага.

Вероятно, причины сокрытия клада его владельцем, который шел из города к пристани или в противоположном направлении, носят частный характер. Вряд ли мы сможем установить его социальный статус (хотя, несомненно, он связан с зажиточными, элитарными слоями населения) и мотивы, но находка имеет важное значение для более широкого и общего круга проблем.

Исадский клад значительно уступает по богатству и художественной ценности сокровищам известных старорязанских кладов. Это объясняется не только хронологическими различиями. Клад 2021 г., очевидно, связан с торговлей дорогими украшениями. На это указывает их количество, явно превышающее потребности одного домохозяйства, наличие в составе клада платежных слитков, которые в старорязанских кладах встречаются как редкое исключение (единственная находка – пять денежных гривен новгородского типа в кладе 1970 г. (Даркевич, Монгайт, 1978. С. 9, 19, табл. I, 3)), и расположение находки вблизи старого торгового пути.

Общий облик предметов Исадского клада, включающий образцы практически всех известных техник и стилей времени его сокрытия, позволяет надеяться, что его дальнейшее исследование приоткроет некоторые темные страницы ранней истории Старой Рязани и Среднего Поочья, состояния экономики и торговли на этой территории до того, как здесь обосновалась власть местного князя, и, несомненно, даст пищу для размышлений над особенностями развития древнерусского ювелирного дела XI–XII вв.

Публикация подготовлена при финансовой поддержке РФФИ, проект № 18-09-40041 (Древности), “Старая Рязань: крупный городской центр на международных торговых путях (комплексное исследование)”, руководитель проекта А.В. Чернецов).