Известия РАН. Серия географическая, 2023, T. 87, № 1, стр. 16-28

Численность населения и демографические факторы ее динамики

По состоянию на 2019 г. суммарная людность выделенных восьми агломераций составляет почти 9.6 млн чел., или 52% всего населения республики. В течение последних 30 лет их демографический потенциал увеличился на треть, а доля в населении страны – на 8.6%. При этом динамика показателей была разной в разные периоды и у разных агломераций (см. табл. 1).

В настоящее время, как и в конце советского периода, людность трех агломераций – Алматы, Шымкента и Караганды – превышает 1 млн чел., а две первые из них, несмотря на разный генезис, относятся к развитым. В случае Алматы агломерация формировалась (по терминологии Г.М. Лаппо) “от города” (1978), когда в течение большей части советского периода бывшая столица постепенно обрастала пригородами. Таким же эволюционным путем складывалась во второй половине XX в. и Карагандинская агломерация, но ее формирование шло “от района” на базе каменноугольного бассейна, когда город постепенно выделился из шахтных поселков, образовавших его пригородную зону. В течение постсоветского периода в результате кризиса ведущих отраслей специализации и массового оттока населения по “национальным квартирам” в 1990-е годы, несмотря на положительную динамику в 2000-е годы, агломерация Караганды потеряла более 300 тыс., в том числе город – почти 180 тыс. чел., пропустив вперед стремительно растущую Астану.

Близкая динамика развития была характерна и для других агломераций с промышленной специализацией (Костанайской, Усть-Каменогорской, Кокшетауской). Отличия состояли лишь в том, что их центры, но не сами агломерации, после спада смогли превысить численность своего населения конца советского периода, причем Кокшетау сделал это уже в 2000-е годы. Безусловно, свою роль сыграла миграционная политика, направленная на подпитку северных территорий за счет кандасов (этнических казахов-репатриантов). Особой была траектория развития Актобинской агломерации, которая стала одним из ведущих нефтяных центров на западе республики. В течение постсоветского периода ее людность увеличилась более чем на 200 тыс. чел., а центр вплотную подошел к рубежу в 500 тыс. чел. (рост почти на 70%).

Близкие темпы роста были характерны и для Алматы (64%), что позволило ему вырасти до города с почти двухмиллионным населением. Еще более динамично развивалась сама агломерация, людность которой превысила 3 млн чел. Несмотря на потерю столичного статуса, в течение постсоветского периода Алматы превратился в современный постиндустриальный центр, который окружают мощные ленты пригородов с почти непрерывной застройкой.

Еще более динамичным было развитие Шымкента и его окружения. Город вырос в 2.5 раза, превысив отметку в 1 млн чел., а агломерация приблизилась к 2 млн чел., обосновавшись на втором месте. При этом сам Шымкент, который сильно расширил свою территорию, включив в свои границы многочисленные сельские поселения, пока напоминает, скорее, разросшийся город восточного типа с обширными пригородами и преимущественно торговыми и другими функциями по обслуживанию окрестного населения.

Безусловным лидером по темпам роста населения стала столичная агломерация (2.8 раза), что было обусловлено развитием ее ядра в качестве новой столицы страны (3.8 раза). Благоприятная конъюнктура цен на углеводородное и минеральное сырье в период 2000-х позволила Казахстану создать новую столицу. Астана, исторически возникшая в зоне разреженного расселения на границе рискованного земледельческого освоения степной и сухостепной зон, в основном поглощает все вокруг себя; времени и ресурсов для формирования полноценной пригородной зоны пока не хватает (Абилов и др., 2017).

В динамике людности выделенных агломераций после завершения периода стрессовых миграций 1990-х годов ведущая роль перешла к естественному движению (табл. 2 ). В последнее десятилетие естественный прирост почти везде, кроме Кокшетауской ГА, перекрывает отрицательную нетто-миграцию или усиливает положительную. Наиболее высокие темпы характерны для Шымкентской агломерации, расположенной в зоне с незавершенным демографическим переходом, и столицы с ее окружением, выросшей благодаря интенсивному миграционному притоку, который обусловливает и повышенный уровень естественного воспроизводства. Заметно сократила свое отставание от лидеров Актобинская агломерация, в которой за постсоветский период выросла доля титульного этноса. Минимальные темпы естественного прироста характерны для образований в северной и восточной частях республики с более старой возрастной структурой жителей и пока еще повышенной долей русскоязычного населения.

Ведущая роль миграции в динамике населения, несмотря на некоторое снижение в последнее десятилетие, сохранялась в Астанинской ГА, а также в агломерации бывшей столицы, расположенной в более комфортной для жизни природной зоне. Небольшой миграционный прирост в Актобинской ГА в основном обеспечивался за счет внутриобластных миграций (рис. 1а). Центры еще трех ГА были миграционно привлекательны, хотя агломерации в целом имели отток (Шымкентская, Костанайская, Усть-Каменогорская). Для Караганды и Кокшетау, расположенных на двух флангах быстро растущей столичной агломерации, в последние годы характерен устойчивый миграционный отток населения.

Рис. 1.

Среднегодовой коэффициент нетто-миграции в ГА Казахстана и их центральных городах в 2015–2019 гг., чел. на 10 тыс. населения: (а) по видам миграции, (б) всего. Примечание. В расчетах Шымкент рассматривался в составе Туркестанской (Южно-Казахстанской) области.

Для большинства ГА внутрирегиональная миграция служит ключевым ресурсом роста или поддержания численности жителей. Масштабы миграционной подпитки зависят как от социально-экономического градиента – разницы в доходах и условиях жизни в пределах и за границами ядер агломераций, так и от демографического потенциала окружающих территорий. Демографическое давление максимально в южных густо населенных областях.

Различия в демографическом потенциале окружения ярко видны при сравнении двух столичных агломераций, в которых хотя основная доля миграционного прироста приходится на межрегиональные потоки, их вес сильно различается. Для Алматинской ГА одноименная область давала в 2015–2019 гг. почти половину миграционного прироста, а Акмолинская область обеспечивала не более 20% в Астанинской агломерации.

Сальдо международной миграции почти у всех ГА отрицательное из-за остаточной эмиграции русскоязычного населения в Россию, поэтому наибольший удельный отток характерен для агломераций Северного и Восточного Казахстана. Лишь расположенный вблизи государственной границы Шымкент традиционно притягивает жителей соседнего Узбекистана.

Географически миграционно привлекательны отдельные части лишь двух столичных агломераций (рис. 1б). Не считая самой Астаны, максимальный миграционный прирост отмечался в пригородном Целиноградском районе Акмолинской области, выделяющемся и объемами жилищного строительства. Активно растет и зона, примыкающая к Алматы, которая за последние десять лет несколько раз расширяла свои границы за счет соседних муниципальных образований.

В большинстве остальных агломераций для мигрантов более привлекательными остаются центральные города, комфортность проживания в которых в последние годы заметно выросла. Отрицательное сальдо имеют лишь испытывающие сильное давление и конкуренцию за людей со стороны новой столицы Караганда и Кокшетау. Из городов-спутников численность населения удается сохранять моногородам с экспортоориентированными производствами (Рудный) или логистически удобно расположенным по отношению к областному центру (Абай, Сарань).

Структура экономики

Наиболее интенсивная трансформация экономики Казахстана проходила в 1990-х годах из-за распада советской плановой системы и хозяйственных связей, охватывавших всю страну. В настоящее время территориальная структура и динамика промышленного производства довольно точно характеризуют ситуацию в большинстве ГА, в первую очередь тех, у которых вторичный сектор составляет основу специализации. Наиболее “индустриальные” агломерации, имеющие в составе старые центры горонодобывающей и металлургической промышленности (Карагандинская, Костанайская, Актобинская), показывали в 2000-е годы скромные темпы роста, не превышавшие среднереспубликанские (рис. 2а). Сбыт продукции их основных градообразующих предприятий, заметно пострадавших от разных волн экономического кризиса, сильно зависит от мировой конъюнктуры.

Рис. 2.

Динамика промышленного производства в 2000–2019 гг.: (а) индекс физического объема производства в ГА, % к 2000 г.; (б) среднегодовой душевой объем промышленного производства в ГА и их центральных городах к средней по РК (РК = 100%).

На вялую динамику промышленного производства Карагандинской ГА дополнительное негативное влияние оказали как состояние Карагандинского металлургического комбината (АО “АрселорМиттал Темиртау”), так и ограниченность мощностей местной угледобычи при ее высокой себестоимости. Более динамично развивалась Усть-Каменогорская ГА, к 2019 г. вышедшая в лидеры по душевому объему промышленной продукции, градообразующие предприятия которой провели частичную модернизацию (рис. 2б).

Основная причина быстрого роста производства в Кокшетауской ГА – поэтапный выход на проектную мощность расположенного в 30 км от Кокшетау АО “Алтынтау”, который разрабатывает Васильковское золоторудное месторождение. При этом наиболее высокие реальные темпы роста в 2000-е годы были характерны для имеющей низкую исходную базу Астанинской и наиболее развитой Алматинской ГА. Компенсационному подъему промышленного производства столичных агломераций, быстрее оправившихся от последствий первой волны кризиса 2009–2010 гг., способствовал рост численности населения и объемов жилищного строительства, обеспечивших собственный спрос на продукцию местных предприятий пищевой и строительной индустрии. С заметным отставанием вслед за столицами следует агломерация третьего города-миллионника Шымкента.

Несмотря на внешнюю схожесть ситуации, перед столичными агломерациями стоят несколько разные задачи. Если быстро терциаризирующейся Алматинской ГА важно сохранить наиболее ценную часть научно-технического потенциала республики и квалифицированных кадров, то в Астане предпринимается попытка провести редевeлопмент старых промышленных площадок, разместив там экологически чистые сборочные машиностроительные производства. Шымкентская ГА, сбросившая в 1990-е годы ряд вредных и громоздких производств, наращивает выпуск продукции пищевой, легкой и промышленности строительных материалов.

Территориальная структура размещения промышленного производства может оказывать противоречивое влияние на социально-экономическую ситуацию в агломерации. Наличие монопрофильных промышленных городов-спутников, которые есть в большинстве ГА Казахстана, несет угрозу обострения проблем безработицы в случае кризиса или оптимизации структуры занятых на градообразующем предприятии. При этом, хотя по отдельным социально-экономическим показателям такие поселения могут выделяться в лучшую сторону, создать там полноценную городскую среду и удержать население удается редко. Концентрация же всего промышленного производства в одном, как правило, главном городе, обеспечивая большую гибкость рынку труда, не способствует развитию самой агломерации и формированию качественной городской среды в ее центре. Следует отметить, что резкое изменение доли Актобинской ГА связано с особенностями привязки данных по нефтедобывающим предприятиям.

За 2010-е годы с несколькими волнами экономического кризиса дифференциация ГА Казахстана по душевому обороту розничной торговли заметно сократилась. Отрыв лидера – Алматы – от остальных центров сократился до минимума. Положительная, хотя и неустойчивая, динамика характерна для столичной агломерации с более высокими доходами населения и быстро растущим потребительским рынком, и Кокчетавской. Медленный рост Шымкентской агломерации, по-видимому, связан с невысокими душевыми доходами населения и недоучетом объемов торговли в неформальном секторе (рис. 3а).

Рис. 3.

Розничный товарообот в 2000–2019 гг.: (а) среднегодовой душевой розничный товарооборот в ГА и их центральных городах (РК = 100%), %; (б) доля отдельных городов и муниципальных образований в розничном товарообороте соответствующих ГА, %.

Территориальная структура розничной торговли, как и других услуг, ориентированных на конечного потребителя, меняется медленно. В большинстве ГА основная часть ее объемов сконцентрирована в центральном городе, а на города-спутники приходится непропорционально малая доля по отношению к их численности населения. При этом она почти нигде не растет, что позволяет говорить об отсутствии положительной динамики в развитии сектора потребительских услуг за пределами центров ГА. В составе Кокшетауской ГА незначительно выделяется лишь район курортного поселка Бурабай, а в Шымкентской – пригородный Сайрамский район с высоким уровнем развития малого предпринимательства и приграничный Сарыагачский район, где сосредоточена часть приграничной торговли с Узбекистаном (рис. 3б).

В 2000-е годы жилищное строительство заметно активизировалось во всех ГА Казахстана, однако лишь в трех из них, двух столичных и Актобинской, душевой ввод жилья был устойчиво выше среднереспубликанского уровня (рис. 4а). По этому показателю к центрам агломераций-лидеров в последние годы приблизился компактный с достаточно комфортной средой Кокшетау. В агломерациях юга Казахстана, прежде всего в Шымкентской, где традиционно значительная часть населения проживает в индивидуальных домах, объемы жилищного строительства могут быть несколько занижены, поскольку климатические условия позволяют длительное время не подключать готовое жилье к инженерным сетям и не ставить его на учет. Наиболее сложная ситуация складывается в Карагандинской ГА, где душевые объемы жилищного строительства составляют не более 2/3 от среднереспубликанского уровня и почти не растут.

Рис. 4.

Динамика жилищного строительства: (а), (в) среднегодовой ввод жилья в ГА и их центральных городах в 2000–2019 гг., м² на 1 тыс. жителей; (б) доля отдельных городов во вводе жилья по соответствующим ГА в 2000–2019 гг., %.

Рост объемов строительства происходит в первую очередь в областных центрах, имеющих более качественную городскую среду и лучшую по сравнению с монопрофильными городами-спутниками экологическую ситуацию (рис. 4б). Пригородные районы слабо выделяются по показателям жилищного строительства за исключением двух столичных агломераций (рис. 4в). Вокруг Астаны в жилищное строительство постепенно вовлекаются территории Целиноградского района. В Алматинской ГА аналогичные, но более активные субурбанизационные процессы трудно улавливаются статистически, поскольку бывшая столица несколько раз расширяла свои границы за счет прилегающих районов.

Занятость и заработная плата

Несмотря на сильную трансформацию структуры экономики, занятость в промышленности и строительстве в наиболее индустриальных агломерациях страны (Карагандинской, Актобинской и Усть-Каменогорской) остается весьма высокой, составляя в 2019 г. около 30% (рис. 5а). Оптимизация персонала на градообразующих предприятиях не привела к радикальному сокращению числа занятых во вторичном секторе, а в г. Актобе в 2014–2019 гг. она даже выросла на 11%. Рост числа занятых в промышленности на 19% произошел и в Астанe, где в последние годы открыт ряд сборочных машиностроительных предприятий.

Рис. 5.

Занятость в городских агломерациях: (а) структура занятых (включая самозанятых) по основным секторам экономики в 2014 и 2019 гг., %; (б) динамика занятости в экономике в целом и в секторе услуг в ГА и их центральных городах, 2014 к 2019 г., %.

Наиболее интенсивно деиндустриализировалась Шымкентская агломерация, утратившая ряд отраслей специализации, в том числе цветную металлургию и часть химии органического синтеза. Новые же предприятия легкой промышленности – небольшие и не в состоянии заместить на рынке труда ликвидированные гиганты советской индустрии.

Наиболее аграрными остаются две слаборазвитые агломерации целинной зоны – Костанайская и Кокшетауская (см. рис. 5а). В агломерациях южного Казахстана – Шымкентской и Алматинской – доля занятых в сельском хозяйстве невелика (12.1 и 7.3% соответственно) и продолжает снижаться.

Говорить о реальном развитии сектора услуг можно применительно лишь к двум столичным агломерациям и г. Шымкенту, где рост относительной доли третичного сектора сопровождается заметным ростом числа занятых (рис. 5б). В остальных ГА его положительная динамика или незначительна, или, как в Караганде, вообще не фиксируется.

Различия в заработной плате достаточно точно характеризуют относительные преимущества, влияющие на притягательность ГА в целом и их центров. На протяжении 2000-х годов зарплаты лишь в двух столичных агломерациях были стабильно выше среднереспубликанского уровня (рис. 6а). Астана постоянно увеличивала отрыв от остальных центров, а относительные показатели занимающей второе место Алматинской ГА несколько ухудшились в середине 2010-х годов под влиянием экономического кризиса. В то же время отстающие агломерации, слаборазвитая Кокшетауская и южная Шымкентская, в которой есть проблемы с недоучетом теневых доходов, едва дотягивают до 2/3 от республиканского уровня зарплаты (рис. 6б). Нестабильной была ситуация в ГА с крупными экспортоориентированными предприятиями металлургии, испытавших и периоды спада, и компенсационного подъема.

Рис. 6.

Среднегодовая заработная плата в ГА Казахстана и их центральных городах, % от средней по РК: (а) 2000–2019 гг., (б) 2015–2019 гг.

На фоне своих областей кроме обеих столиц заметно выделяется лишь Усть-Каменогорск. Для большинства остальных ГА градиент между их центрами и остальной частью региона слабый. При этом три агломерации – Шымкентская, Карагандинская и Кокшетауская – заметно не дотягивают по зарплатам до среднеобластного уровня. Некоторые из центров агломераций не имеют преимуществ или даже проигрывают своим промышленным городам-спутникам, хотя и отличаются большей стабильностью за счет диверсифицированности экономики.