Известия РАН. Серия географическая, 2021, T. 85, № 6, стр. 819-827

ВВЕДЕНИЕ

Производственно-территориальную структуру мирового хозяйства отличает ярко выраженный дуализм. Она включает в себя не только традиционный “национальный” сектор экономики, но и растущий “транснациональный” сектор, связанный с деятельностью ТНК¹¹, прямыми иностранными инвестициями и международным производством, где создается 28% мирового ВВП: 18% – материнскими компаниями и 10% – зарубежными филиалами ТНК. Дуализм отличает и международное разделение труда. На долю ТНК приходится примерно половина мировой торговли: материнские компании обеспечивают 24% мирового экспорта и 21% импорта, зарубежные филиалы – соответственно 31 и 28% (Multinational …, 2018).

Несмотря на ключевую роль транснациональных корпораций в современных процессах глобализации, феномен международного производства остается слабо изученным в географии мирового хозяйства. География компаний с фокусом на ТНК, конечно же, важна и по-прежнему актуальна (Кузнецов, 2016), но, по нашему мнению, проблемное поле значительно шире. Необходим целостный, континуальный взгляд с позиции экономической географии на генезис и эволюцию процесса глобальной экспансии ТНК в эпоху современного экономического роста в контексте взаимосвязей и взаимообусловленностей мирового развития. Автор ставит перед собой следующие исследовательские задачи: 1) выявить исторический рубеж, который следует считать отправной точкой в развитии международного производства ТНК, и определить траекторию его эволюции в долгосрочной перспективе; 2) провести периодизацию процесса транснационализации мирового хозяйства; 3) определить важнейшие сдвиги в географии прямых иностранных инвестиций и их секторальной структуре; 4) выявить взаимосвязи между развитием ТНК и глобальными процессами (переход от Pax Britannica к Pax Americana, деколонизация, постиндустриальная трансформация и др.).

МАТЕРИАЛЫ И МЕТОДЫ ИССЛЕДОВАНИЯ

Транснациональным корпорациям и прямым иностранным инвестициям (ПИИ) посвящена обширная научная литература. Особое место в ней занимают классические труды Р. Вернона и Дж. Даннинга (Dunning, Lundan, 2008; Vernon, 1966), в значительной мере заложившие теоретические основы изучения ТНК и ПИИ, А. Рагмана (Rugman, 1986), в публикациях которого получила развитие концепция интернализации, исследования М. Уилкинс по истории ТНК (Leviathans …, 2005; Wilkins, 1974) и С. Лалл – по ТНК развивающихся стран (Lall, 1983). Для экономико-географов значительный интерес представляют работы В. Дэвидсона и Ф. Маккана, в которых анализируются территориальные аспекты деятельности ТНК (Davidson, 1980; McCann, 2011). В постсоветский период возрос интерес к изучению ТНК у отечественных авторов. Следует, в частности, отметить работы А.В. Кузнецова, посвященные российским ТНК и современной географии прямых зарубежных инвестиций (Кузнецов, 2016, 2019), А.С. Булатова, рассматривающего оффшорную ориентацию российских прямых инвестиций (Bulatov, 2017), и А.В. Березнова, посвященные стратегии ТНК на развивающихся рынках (Березной, 2014).

Методическую основу данного исследования составляет историко-географический подход, позволяющий проследить трансформацию роли ТНК в мировом хозяйстве и сдвиги в пространственной структуре ПИИ в долгосрочной перспективе. Системный подход, применяемый в статье, предусматривает учет глобальных взаимосвязей и анализ интернационализации производства в контексте эволюции мировой хозяйственной системы. Источниками эмпирического материала являются доклады ЮНКТАД (UNCTAD), публикации ОЭСР (OECD) и работы зарубежных авторов. Комплексная оценка роли ТНК в глобальной экономике, сдвигов в их локализации, в пространственной и секторальной структуре зарубежного производства осуществляется, главным образом, на основе данных по аккумулированным входящим и исходящим ПИИ.

РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ И ИХ ОБСУЖДЕНИЕ

Эпоха ранней глобализации: вторая половина ХIХ–начало ХХ в. Международный бизнес имеет давнюю историю, однако только в результате промышленной революции примерно в середине ХIХ в. возник феномен транснациональных корпораций – компаний, создающих филиалы за рубежом, уже имея производственные мощности на родине, в стране базирования. “С середины ХIХ в. тысячи фирм, в основном базировавшихся в странах Запада, переживших промышленную революцию, начали свою производственную деятельность в зарубежных странах” (Jones, 2018, p. 2). Первой такой компанией в области обрабатывающей промышленности, как полагают, стала американская “Кольт”, открывшая в 1852 г. предприятие по выпуску огнестрельного оружия в Лондоне (Leviathans …, 2005). Процесс интернационализации производства, неразрывно связанный с экспортом капитала в форме прямых инвестиций, получил особенно широкое распространение после 1875 г. в связи с усилением протекционизма в мировой торговле в условиях Долгой депрессии 1873–1896 гг., с развитием транспортно-коммуникационной революции, вступившей в решающую стадию в последней четверти ХIХ в., и подъемом Нового империализма, а также благодаря переходу большинства стран к международному “золотому стандарту”²².

К началу ХХ в. из 50 крупнейших в мире корпораций 25 являлись транснациональными, то есть располагали филиалами и дочерними обществами за рубежом. Великобритания, США, Германия и Франция служили главными экспортерами ПИИ. Лидерство “мастерской мира” в процессе интернационализации производства было неоспоримым: такая форма организации бизнеса, как ТНК, зародилась на Британских островах, и накануне Первой мировой войны в Великобритании базировались около 200 крупных ТНК – примерно в пять раз больше, чем в США (Micklethwait, Wooldridge, 2003).

Важнейшая особенность географии международного производства заключается в том, что ПИИ в то время были направлены, главным образом, из индустриально развитых – в развивающиеся страны и обеспечивали тем самым расширение экономической ойкумены. Международные компании явились “мощной движущей силой распространения глобального капитализма после 1840 г.” (Jones, 2018, p. 20). В 1913–1914 гг. до 70% накопленных в мировом хозяйстве ПИИ было размещено в развивающихся странах, включая Россию. Крупнейшим их реципиентом среди макрорегионов являлась Латинская Америка (~1/3), среди стран мира – США, Китай и Россия (Dunning, Lundan, 2008; Twomey, 2002).

Подъем промышленного капитализма и демографический “взрыв” в странах базирования ТНК породили растущий спрос на сырье и продовольствие, которые заняли ведущее место не только в мировой торговле, но и в зарубежном производстве. Это был ответ на “мальтузианские” по своей сути вызовы эпохи. Из всего объема накопленных в мире к 1914 г. прямых иностранных инвестиций ~55% было вложено в первичный сектор экономики, 20% – в железные дороги, 15% – в обрабатывающую промышленность и 10% – в торговлю, коммунальное хозяйство, банковский сектор и т.д. Учитывая, что значительная часть инвестиций в сектор услуг имела непосредственное отношение к транспортировке, финансированию, страхованию и другим аспектам международной торговли сырьем и продовольствием, то по меньшей мере три четверти мировых ПИИ в то время были связаны с эксплуатацией природных ресурсов (Jones, 1996).

Транснациональные корпорации служили важным системообразующим элементом первой глобальной экономики, успешно функционировавшей в период после окончания Франко-прусской войны и вплоть до начала Первой мировой войны. Общая сумма накопленных в мире к 1914 г. прямых иностранных инвестиций в пропорции к мировому ВВП составила 9–11.1% (Fitzgerald, 2016). Степень влияния ТНК на мировое хозяйство, достигнутая накануне Первой мировой войны, так и не была восстановлена на протяжении всего “короткого ХХ века” (по Э. Хобсбауму), то есть вплоть до 1990-х годов (рис. 1).

Рис. 1.

Накопленные в мире прямые иностранные инвестиции в пропорции к валовому мировому продукту, 1850–2019 гг. (%). 1 – Составлено автором по данным: (Fitzgerald, 2016; Dunning, Lundan, 2008; The Handbook of Globalisation, 2019; World Investment Report 1994; World Investment Report 2006; World Investment Report 2016; World Investment Report 2020 и др.). 2 – Составлено по расчетам и экспертной оценке автора.

Период дезинтеграции мирового хозяйства. Политический и экономический климат для развития международного производства в 1920-е и 1930-е годы был значительно менее благоприятный, чем в условиях либерального миропорядка, проникнутого духом laissez-faire, история которого завершилась с началом Первой мировой войны. “Когда экономический национализм привел к фрагментации мировой экономики в межвоенный период, произошло снижение роли прямых иностранных инвестиций” (Graham, Krugman, 1993, p. 25). Вместе с тем, возросшая нестабильность и изоляционизм в меньшей степени затронули деятельность ТНК, чем другие виды международных экономических взаимодействий³³. По расчетам автора, соотношение накопленных в мире ПИИ к валовому мировому продукту в 1938 г. сократилось примерно на 30–40% по сравнению с уровнем 1913–1914 гг. (см. рис. 1).

В прошлом осталось безоговорочное лидерство Великобритании в интернационализации производства, характерное для эпохи Pax Britannica. Благодаря активной экспансии американских ТНК, обладавших высокой конкурентоспособностью, США значительно сократили отставание, а в передовых отраслях (автомобильная промышленность и машиностроение) и вовсе вышли в лидеры по объему вывезенных ПИИ. По-иному развивалась ситуация в Германии, которая еще недавно делила второе−третье место с США в списке стран-инвесторов. Лишившись в годы Первой мировой войны и после ее окончания почти всех своих активов, размещенных в других странах, германские корпорации проявили явное нежелание развивать производство за рубежом, предпочитая участие в международных картелях. Заметную роль, особенно в азиатских странах, стали играть японские ТНК, впрочем, доля Японии в накопленных в мире исходящих ПИИ в конце 1930-х годов не превышала 3% (Dunning, Lundan, 2008). На фоне замедления роста транснационального бизнеса произошла его реструктуризация: классические ТНК повсеместно вытесняли так называемые “автономные компании”, расцвет которых пришелся на довоенный период.

В географии зарубежного производства наметились изменения (рис. 2). По нашим расчетам, совокупная доля Канады, Австралии и Новой Зеландии, Южной Африки, Индии и Цейлона в общей сумме накопленных в мировом хозяйстве входящих ПИИ за 1914–1938 гг. возросла почти вдвое. В значительной мере это было вызвано переориентацией британских ТНК – в условиях экономической и политической нестабильности и возросшего протекционизма – на развитие производств в странах Британской империи, которые с культурной, социальной и институциональной точки зрения имели много общего с метрополией. Доля Европы в аккумулированных в мире входящих ПИИ, наоборот, значительно сократилась в связи с национализацией иностранной собственности в Советской России, разрывом ее прежних мирохозяйственных связей и общей нестабильностью в этом регионе мира (International …, 1990).

Рис. 2.

Страны и регионы в структуре накопленных в мире прямых иностранных инвестиций, 1914–2019 гг. Составлено автором по данным (Dunning, Lundan, 2008; International …, 1990; Twomey, 2002) и World Investment Report 2014 и 2020.

Послевоенный этап. После окончания Второй мировой войны мирохозяйственные связи пребывали в состоянии глубокого кризиса. В пропорции к величине валового мирового продукта, накопленные в мире ПИИ сократились до 4% в 1950 г., т.е. более чем вдвое по сравнению с уровнем 1913–1914 гг. (The Handbook …, 2019). Происшедшая трансформация носила характер созидательного разрушения. В середине ХХ в. США сменили Британию в качестве главного “создателя” ТНК⁴⁴ (Micklethwait, Wooldridge, 2003). Характерный для послевоенного периода “долларовый дефицит” ограничивал внешнеторговую экспансию США и заставил американские компании форсировать интернационализацию производства, а растущие издержки по оплате труда тем более способствовали “выносу” мощностей в зарубежные страны. Но решающую роль сыграло сравнительное превосходство США, которые достигли к этому времени вершины своей технологической гегемонии и производили 40% мирового ВВП (1960 г.), – американские ТНК в большинстве отраслей попросту не имели достойных конкурентов. В результате доля США в накопленных в мире экспортированных ПИИ составила в 1960 г. и в 1973 г. ~48%, в 1980 г. – 42%.

С утратой части “старых” инвестиций по итогам Второй мировой войны (Синцеров, 2000) и с переходом к зрелому индустриальному обществу в географии зарубежного производства произошел исторический разворот (см. рис. 2). Впервые главным объектом зарубежной экспансии ТНК стали страны Запада, крупнейшие потребители промышленной продукции. С развитием процессов деколонизации и нарастающей антиимпериалистической риторикой часть “старых” иностранных инвестиций в развивающихся странах была национализирована⁵⁵, а поступление “новых” – резко сократилось в связи со снижением роли сырьевого фактора в экономике Запада и усилением нестабильности в регионах третьего мира. В результате на экономически развитые страны в 1960 г. приходилось ~67%, в 1967 г. ~69%, в 1973 г. ~74% накопленных в мире входящих ПИИ, а доля развивающихся стран сократилась в 2–2.5 раза по сравнению с уровнем 1914 г. и 1938 г. (Dunning, Lundan, 2008). Главным направлением трансграничной экспансии ТНК стали взаимные инвестиции экономически развитых стран.

После Второй мировой войны локомотивом роста зарубежного производства стала обрабатывающая промышленность, вклад которой в общую сумму аккумулированных в мировом хозяйстве прямых иностранных инвестиций вырос с 25% в 1938 г. и 35% в 1960 г. до более 50% в 1978 г. (Leviathans …, 2005). На исходе ХХ в. наступил постиндустриальный перелом: доля первичного сектора экономики в структуре накопленных в мире ПИИ сократилась с ~23 до 11% за 1970–1990 гг. и до 6% в 2016 г., а третичного сектора, наоборот, увеличилась с 25–31% в 1970-е годы до ~50% в 1990 г. и до ~2/3 в 2016 г.⁶⁶

Современная эпоха глобализации. После краха в 1971–1973 гг. Бреттон-Вудской финансовой системы, международная мобильность капитала возросла, а с ренессансом “рыночной философии” и торжеством неолиберального капитализма изменилось отношение государства и общества к ТНК. Если в 1960-е и 1970-е годы ТНК воспринимались как “силы зла”, стремящиеся к доминированию, то уже в следующем десятилетии они стали “символами прогресса во все более интегрирующемся мире” (De Grauwe, Camerman, 2002, p. 312). Волна либерализации ПИИ, охватившая мир в 1980-е и 1990-е годы, привела к глубоким изменениям инвестиционного режима, который стал куда более “дружелюбным” для зарубежных компаний, чем прежде. С открытием для иностранного бизнеса Китая, Индии, стран Восточной Европы и бывшего СССР сложились уникальные условия для глобальной экспансии ТНК – было восстановлено статус-кво, существовавшее в мире до августа 1914 г.

В структуре мирохозяйственных связей произошли коренные сдвиги. Начиная с 80-х годов международное производство ТНК стало главной формой интернационализации экономики, сменив в этом качестве внешнюю торговлю, служившую в 1950–1970-е годы важнейшей движущей силой процессов интернационализации. Теперь уже динамика ПИИ стала превышать темпы роста мировой торговли, а объемы производства зарубежных филиалов ТНК, исчисленные по сумме продаж производимой ими продукции, превысили показатели мирового экспорта. Международное производство, осуществляемое ТНК, стало основным средством “доставки” товаров и услуг иностранным потребителям.

Постиндустриальная трансформация экономики дала мощный импульс развитию зарубежного производства. В отличие от товаров, услуги имеют низкую транспортабельность, часто не поддаются экспорту и импорту в силу своих физических свойств и специфических особенностей. Поэтому зачастую единственным способом их “доставки” иностранным потребителям служит организация производства услуг в зарубежных странах. Иными словами, прямые иностранные инвестиции нередко являются единственно возможной формой интернационализации сервисного бизнеса. В результате, если доля услуг в мировом экспорте составляет сегодня ~27%, то в продажах зарубежных филиалов ТНК она более чем в полтора раза выше и достигает ~43% (Andrenelli et al., 2018).

Международное производство в его нынешнем виде в значительной мере возникло совсем недавно: с учетом поправок на инфляцию 85% аккумулированных в мире прямых иностранных инвестиций было накоплено после 1990 г. (The Retreat …, 2017). Именно тогда в развитии транснационального бизнеса наступил исторический перелом, связанный со значительным ускорением его развития и завершением восстановительного роста: “Относительное значение международного производства в мировой экономике, – отмечалось в докладе ЮНКТАД, – приближается к тому уровню, который был достигнут перед Первой мировой войной”⁷⁷. Действительно, если об относительном значении международного производства ТНК судить по величине накопленных в мировом хозяйстве прямых иностранных инвестиций, исчисленной в пропорции к мировому ВВП, то рекордно высокий уровень 1913–1914 гг. был повторно достигнут примерно в середине 90-х годов, а затем и значительно превышен (см. рис. 1). Произошло это примерно на двадцать лет позже, чем в сфере мировой торговли. Более того, если за последнее десятилетие ХХ в. соотношение аккумулированных в мире ПИИ к мировому ВВП удвоилось, то предыдущее удвоение этого показателя произошло за период 1950–1990 гг., а последующее – за 2001–2017 гг. Не случайно формирующийся в конце ХХ – начале ХХI вв. новый мировой экономический порядок получил название “транснационального капитализма” (Babic et al., 2017).

За прошедшие десятилетия в географии международного производства произошли масштабные сдвиги. Во-первых, с замедлением экономического роста (вклад США в мировой ВВП за 1969–2019 гг. понизился с 38 до 24%) и потерей США прежнего технологического превосходства, а также с появлением новых “центров силы” транснационального бизнеса произошло сокращение доли американских ТНК в накопленных в мире исходящих ПИИ с 48% в 1973 г. и 42% в 1980 г. до 22% в 2019 гг.⁸⁸

Во-вторых, ТНК развивающихся стран стали играть важную роль в системе мирохозяйственных связей. Это неудивительно, учитывая, что доля развивающихся стран в мировом ВВП за 1973–2020 гг. удвоилась и теперь превышает 50%. Вообще, первые ТНК, базирующиеся в странах Юга, появились еще до Первой мировой войны. Так, аргентинская текстильная компания “Алпаргатас” (“Alpargatas”) открыла свои зарубежные производственные филиалы в 1890 г. в Уругвае и в 1907 г. в Бразилии. Однако долгое время доля развивающихся стран в накопленных в мире исходящих ПИИ была крайне мала. Бурный рост начался в конце ХХ в. и продолжился уже в новом столетии, когда указанный показатель увеличился с ~5% в 1989 г. до 10% в 2000–2005 гг., а в 2019 г. составил 23%. Таким образом, ТНК развивающихся стран по масштабам зарубежного инвестирования теперь в совокупности не уступают американским корпорациям. Прав А.В. Кузнецов: “…ТНК развивающихся стран начали интернационализацию деятельности значительно позже, чем ТНК развитых стран, но она проходит в ускоренном режиме под воздействием глобализации” (Кузнецов, 2019, с. 47).

Важная особенность – значительная часть инвестиций, поступающих в развивающиеся страны, была вывезена также из развивающихся стран. За период 1990–2017 гг. доля инвестиций развивающихся стран во входящих ПИИ, аккумулированных в развивающихся странах, выросла с 22.2 до 47%.⁹⁹ С другой стороны, не менее 2/3 накопленных за рубежом инвестиций ТНК развивающихся стран вложено в экономику развивающихся стран. В мировом хозяйстве сложилась крупная международная производственная подсистема Юг–Юг, объединяющая, с одной стороны, материнские компании, а, с другой стороны, их зарубежные филиалы – и те и другие размещаются в развивающихся странах.

В-третьих, “полюс роста” транснационального бизнеса в странах третьего мира переместился из Латинской Америки в Зарубежную Азию. За период с 1973 г. по 2018–2019 гг. доля стран Латинской Америки в накопленных в мире входящих ПИИ сократилась с 14 до 6%, а развивающихся стран Азии – выросла с 7 до 22–24% и вернулась к уровню 1914 г. Важно отметить, что 9/10 активности ТНК в этом регионе мира приходится на Восточную и Юго-Восточную Азию вкупе с Индией. Более того, “развивающаяся Азия” стала одним из главных регионов-инвесторов: ее доля в накопленных в мире исходящих ПИИ выросла с 3% в 1990 г. до 20–21% в 2018–2019 гг. Аналогичный показатель у главных конкурентов составляет сегодня: Северная Америка – 27%, Европа – 41%.¹⁰¹⁰

После Великой рецессии 2009 г. темпы роста международного производства замедлились. Это было вызвано усилением протекционизма в области внешней торговли и зарубежных инвестиций, распространением контрактного производства, которое стало важной альтернативой ПИИ, развитием процессов “решоринга” (reshoring, англ.) и сокращением доходности ПИИ. Наконец, эффект замедления роста международного производства создает его “цифровая” трансформация: в отличие от традиционных компаний, цифровые ТНК (Facebook, Twitter, eBay, Yahoo и др.) демонстрируют сравнительно низкий уровень зарубежных инвестиций, занятости на своих зарубежных филиалах и стоимости их производственных активов, растущих значительно медленнее, чем объемы продаж. По расчетам автора, среднегодовые показатели вывоза капитала в форме прямых иностранных инвестиций, исчисленные в пропорции к мировому ВВП, в 2010–2019 гг. были на 27% ниже, чем в 2000–2009 гг., но оставались на 44% выше, чем в 1990–1999 гг. В условиях, когда накопленные в мире ПИИ не только не сокращаются, но продолжают расти по отношению к мировому ВВП, говорить об отступлении ТНК было бы преждевременно, скорее их экспансия приобретает новые формы.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

География ТНК и прямых иностранных инвестиций, сложившаяся в период расцвета Pax Britannica к началу Первой мировой войны, претерпела глубокую трансформацию в середине ХХ столетия в условиях кризиса мирохозяйственных связей и с переходом к Pax Americana. Вторая глубокая трансформация приурочена к периоду бурного роста транснационального бизнеса в конце ХХ –начале ХХI в. Важнейшие сдвиги в географии международного производства ТНК связаны с изменением соотношения экономически развитых и развивающихся стран в структуре входящих и исходящих прямых иностранных инвестиций, аккумулированных в мировом хозяйстве, а также с межрегиональной конкуренцией в пределах указанных групп стран (Западная Европа vs. Северная Америка, Латинская Америка vs. “развивающаяся Азия”).

В эпоху современного экономического роста, исторические рамки которой были очерчены С. Кузнецом и Ф. Броделем, процесс транснационализации мирового хозяйства, зародившийся в середине ХIХ в., развивался двумя большими волнами, разделенными глубоким спадом и затянувшимся восстановительным ростом. Принимая во внимание факторы “аберрации близости” и “аберрации дальности”, о которых писал Л.Н. Гумилёв, а также эффект низкой базы следует признать известную соразмерность двух волн экспансии ТНК. Фактически поступательное развитие транснационального бизнеса, прерванное в августе 1914 г. с началом “эпохи катастроф” (термин Э. Хобсбаума), продолжилось только в конце ХХ в. в условиях ренессанса глобализации, когда международное производство стало главной формой интернационализации экономики.