Геомагнетизм и аэрономия, 2023, T. 63, № 4, стр. 534-544
Геоэффективность спорадических явлений в 24-м солнечном цикле
А. В. Белов 1, Е. А. Белова 1, *, Н. С. Шлык 1, М. А. Абунина 1, **, А. А. Абунин 1
1 Институт земного магнетизма, ионосферы и распространения радиоволн
им. Н.В. Пушкова РАН (ИЗМИРАН)
Москва, Троицк, Россия
* E-mail: lbelova@izmiran.ru
** E-mail: abunina@izmiran.ru
Поступила в редакцию 10.03.2023
После доработки 27.03.2023
Принята к публикации 28.03.2023
- EDN: OUBOKI
- DOI: 10.31857/S0016794023600291
Аннотация
Обсуждены особенности 24-го цикла солнечной активности, проявившиеся в вариациях космических лучей, характеристиках солнечных вспышек, протонных событий, корональных выбросов массы, а также уровне геомагнитной активности. Показано, что по числу солнечных пятен и других проявлений солнечной активности 24-й цикл оказался самым скромным за последние 100 лет наблюдений. Описано значительное снижение геоэффективности различных солнечных событий, проявившееся в меньшем количестве и величинах зарегистрированных на Земле Форбуш-эффектов, возрастаний потоков протонов и электронов разных энергий и геомагнитных бурь.
1. ВВЕДЕНИЕ
Проводив 23-й цикл солнечной активности (СА), мы немало удивлялись его умеренности, но 24-й цикл по всем параметрам превзошел предшественника. Он реализовался как цикл низкой величины, пятнообразовательная и вспышечная активность которого были существенно ниже всех предыдущих солнечных циклов (СЦ) космической эры, и протекал в условиях, когда фоновые значения общего магнитного поля Солнца уменьшились более чем в два раза, что привело к полной перестройке физических условий на Солнце, и, как следствие, в гелиосфере [Ишков, 2022]. Чем еще удивил закончившийся цикл, чем именно он отличался от других и как он может изменить наши взгляды?
Ряд авторов обращает внимание на значительное изменение коронального магнитного поля Солнца: например, в работе Chifu et al. [2022] показано, что во время 24 СЦ основной вклад в общий поток магнитного поля вносит поток, поступающий от структур, отличных от солнечных пятен на широтах от –30° до +30°, и, кроме того, большее число пятен было зарегистрировано в северном полушарии, но больший магнитный поток – в южном. Подобные выводы о северо-южной асимметрии распределения солнечных пятен, отличающихся от предыдущих циклов СА, получены также и в работе Chandra et al. [2022]. Безродных и др. [2019] показали, что максимальное (113) и суммарное (545) число солнечных пятен в 24-м цикле уменьшилось соответственно на 45 и 50% относительно средних величин для последних семи циклов.
Ослабленная СА отражается в ослаблении таких параметров гелиосферы, как величина межпланетного магнитного поля (ММП), температура, плотность, скорость солнечного ветра (СВ) и, следовательно, общее давление, на величины от 20 до 40% [Yermolaev et al., 2022]. Ослабление гелиосферы в 24-м цикле привело и к изменению свойств распространения корональных выбросов массы (КВМ) и, следовательно, повлияло на космическую погоду, в частности, заметно сократилось количество интенсивных геомагнитных бурь с Dstmin ≤ –100 нТл [Zhang et al., 2021]. Manu et al. [2022] показали, что средняя интенсивность геомагнитной активности (ГА) в 24-м цикле по сравнению с 23-м, уменьшается больше всего в низких широтах, а на средних и в высоких широтах снижение интенсивности менее выражено.
Измененное состояние гелиосферы отразилось и на распространении галактических космических лучей (КЛ). Потоки галактических КЛ с энергией <1 ГэВ/нуклон в 2008–2009 гг. были самыми высокими по сравнению с минимумами пяти предыдущих СЦ [Безродных и др., 2019], а долговременная модуляция КЛ гелиосферным магнитным полем оказалась самой слабой за все время работы нейтронных мониторов [Янке и др., 2021]. В работе Калинина и др. [2017] установлено, что определяющим фактором повышенной интенсивности галактических КЛ в минимуме 24 СЦ является аномальное понижение напряженности гелиосферного магнитного поля в этот период, при дополнительном влиянии скорости СВ и угла наклона гелиосферного токового слоя. В работе Мелкумян и др. [2018] обращается внимание на то, что в 24-м цикле Форбуш-эффектов (ФЭ – изменений плотности и анизотропии потока галактических КЛ) меньше, и они, в целом, слабее, чем в предыдущих циклах. Григорьев и др. [2022] показали, что в 24-м цикле СА наблюдался более мягкий энергетический спектр ФЭ, и пришли к выводу о том, что такое смягчение спектра может свидетельствовать о доминирующей роли диффузионного механизма формирования ФЭ и повышенной турбулентности ММП.
В работе Безродных и др. [2019] было отмечено значительное снижение в 24 СЦ потоков электронов внешнего радиационного пояса Земли. Например, в 2009 г. на геостационарной орбите зарегистрированы минимальные (с 1986 г.) величины потоков электронов с энергией >2 МэВ (по данным спутников GOES).
Высокоэнергичные (≥500 МэВ) солнечные протонные события (СПС) также регистрировались значительно реже в рассматриваемом периоде. Поскольку эффективность ускорения частиц зависит от напряженности магнитного поля, следовательно, уменьшение последнего приводит к меньшему эффективному ускорению, и частицы не достигают высоких энергий [Zhang et al., 2021]. Число СПС с энергией >10 МэВ уменьшилось незначительно, тогда как число наземных возрастаний при сравнении циклов 23 и 24 снизилось в 8 раз [Базилевская и др., 2021]. СПС разных энергий в 24-м цикле СА медленнее развивались и имели меньшую продолжительность в сравнении с предыдущим циклом [Pandey et al., 2022].
Общее количество КВМ увеличилось в 24 СЦ относительно цикла 23, хотя быстрых и широких КВМ стало меньше, и для определенных значений начальной скорости КВМ оказались значительно шире (см. [Zhang et al., 2021]). Также группа авторов Patel et al. [2022] указывают на резкое снижение (на 56%) скоростей КВМ в 24 СЦ по сравнению с предыдущим циклом, и, кроме того, описывают почти полное отсутствие быстрых событий с транзитным временем в 20–40 ч. В работе Shi et al. [2022] было показано, что количество КВМ, не связанных с солнечными вспышками (волоконные эрупции), почти не изменилось в 23–24 циклах СА, а вот “вспышечных” событий стало меньше. Известно, что частота возникновения КВМ коррелирует с числом солнечных пятен на длительных промежутках времени, но наклон линии регрессии значительно отличается в 24-м цикле [Zhang et al., 2021]. Lamy et al. [2019] указывают на то, что частота генерации КВМ в северном полушарии оказалась значительно больше, чем предсказывает временнáя вариация числа солнечных пятен.
Солнечные корональные дыры (КД) и связанные с ними высокоскоростные потоки СВ также способны оказывать воздействие на околоземное космическое пространство. Andreeva et al. [2021] описывают наблюдаемую на протяжении 24-го цикла асимметрию площадей полярных КД в северной и южной полусферах, а также отмечают, что площади неполярных КД меняются квазисинхронно с пятенной активностью Солнца. Hajra et al. [2022] показали, что в 24 СЦ Земля подвергалась воздействию коротирующих областей взаимодействия (созданных высокоскоростными потоками плазмы из КД) в 2.6 раза чаще, чем воздействию турбулентных областей перед телом КВМ. А в работе Yermolaev et al. [2022] показано, что в 24-м цикле доля геомагнитных бурь, инициированных воздействием коротирующих областей взаимодействия, увеличилась с 17 до 30% в сравнении с предыдущими циклами.
Несмотря на существование вышеупомянутых исследований, еще далеко не все особенности 24 СЦ объяснены и изучены, поскольку процессы, происходящие в гелиосфере, очень многогранны и взаимозависимы. Цель данной работы – оценить геоэффективность солнечных событий 24-го цикла, используя доступные наземные и спутниковые данные о солнечных вспышках, протонных возрастаниях, КВМ, потоках релятивистских электронов, вариациях КЛ и изменении уровня ГА.
2. ДАННЫЕ И МЕТОДЫ
В работе использованы данные по суточному флюенсу (суммарный поток в сутки) релятивистских магнитосферных электронов с энергиями >2 МэВ со спутников GOES (ftp://ftp.swpc.noaa.gov/ pub/lists/particle/). Информация о параметрах СВ взята из базы данных OMNI (ftp://spdf.gsfc.nasa. gov/pub/data/omni/high_res_omni), информация о геомагнитной активности (Kp- и Ap-индексы) из ftp://ftp.gfz-potsdam.de/pub/home/obs/kp-ap/wdc [Matzka et al., 2021]. Данные по ФЭ (вариации плотности и анизотропии КЛ для частиц с жесткостью 10 ГВ, рассчитанные методом глобальной съемки [Белов и др., 2018]) включены в базу данных Форбуш-эффектов и межпланетных возмущений (FEID – Forbush Effects and Interplanetary Disturbances, http://spaceweather.izmiran.ru/eng/dbs. html), созданную в ИЗМИРАН. В нашей работе рассматриваются часовые значения всех основных параметров СВ, ММП и КЛ, а для индексов геомагнитной активности используются трехчасовые интервалы. Данные по солнечным вспышкам и СПС собираются в базе данных рентгеновских вспышек и протонных возрастаний [Belov et al., 2005, 2007; Белов, 2017]. Возрастания солнечных КЛ выбраны на основе измерений потоков протонов с энергией >10 и >100 МэВ спутниками IMP-8 и GOES (ftp://ftp.ngdc.noaa.gov/STP/ SOLAR_DATA/SOLAR_FLARES/XRAY_FLARES). Эта база данных ежедневно обновляется (http:// www.swpc.noaa.gov/ftpdir/lists/xray, ftp://ftp.swpc. noaa.gov/pub/indices/events/) и в настоящее время содержит более 82 000 рентгеновских вспышек и более 1400 протонных событий с сентября 1975 г. Границы СЦ определены в соответствии с данными SIDC (https://www.sidc.be/silso/datafiles) и приведены в табл. 1.
Таблица 1.
Границы солнечных циклов
Циклы СА | Дата начала | Дата окончания |
---|---|---|
17 цикл | 1933.09.01 | 1944.01.31 |
18 цикл | 1944.02.01 | 1954.04.30 |
19 цикл | 1954.05.01 | 1964.10.31 |
20 цикл | 1964.11.01 | 1976.06.30 |
21 цикл | 1976.07.01 | 1986.09.30 |
22 цикл | 1986.10.01 | 1996.04.30 |
23 цикл | 1996.05.01 | 2008.12.31 |
24 цикл | 2009.01.01 | 2019.12.31 |
3. ОБСУЖДЕНИЕ РЕЗУЛЬТАТОВ
3.1. Межпланетное магнитное поле и солнечный ветер
В таблице 2 приведены основные характеристики межпланетной среды с 20-го по 24-й циклы, поскольку непрерывные наблюдения скорости СВ и ММП начались с 1964 г. Видно, что спокойный характер 24-го цикла проявляется в средних величинах ММП Bmean = 5.27 ± 0.01 нТл и скорости СВ Vmean = 412.79 ± 0.30 км/с. Среднее значение ММП в 24-м цикле – минимальное по сравнению с другими циклами, так, например, оно на 27% меньше, чем в 21-м. А значение средней скорости СВ хоть и является наименьшим, но различие с другими циклами не столь значительное: от 4.2 до 9.5%.
3.2. Солнечные вспышки и протонные события
С 1976 г. рентгеновские вспышки практически бесперебойно регистрируются спутниками серии GOES. За это же время выделены околоземные возрастания потока протонов (или СПС), включая и самые слабые. В итоге имеются однородные данные за четыре полных солнечных цикла. Результаты приведены в табл. 3.
Таблица 3.
Характеристики солнечных вспышек и протонных возрастаний в четырех последних циклах СА
Параметр/Цикл СА | 21 | 22 | 23 | 24 |
---|---|---|---|---|
Количество вспышек ≥С1 | 16 410 | 14 600 | 12 498 | 8659 |
Количество вспышек ≥M1 | 2340 | 2172 | 1396 | 800 |
Количество вспышек ≥X1 | 166 | 153 | 108 | 49 |
Количество вспышек ≥X5 | 19 | 23 | 17 | 4 |
Средняя мощность вспышки, 10–6 Вт/м2 | 8.4 ± 0.29 | 9.4 ± 0.39 | 7.9 ± 0.44 | 5.8 ± 0.25 |
Максимальная мощность вспышки, 10–3 Вт/м2 | 1.5 | 2.0 | 2.8 | 0.93 |
Количество СПС >10 МэВ, >0.1 pfu | 468 | 431 | 371 | 143 |
Количество СПС >10 МэВ, >10 pfu | 80 | 75 | 120 | 41 |
Среднее значение потока СПС > 10 МэВ, pfu | 34.50 ± 7.94 | 121.09 ± 34.99 | 303.94 ± 105.45 | 113.19 ± 44.99 |
Максимальный поток СПС >10 МэВ, pfu | 2250 | 10000 | 31700 | 5000 |
Количество СПС >100 МэВ, >0.02 pfu | 215 | 213 | 180 | 79 |
Количество СПС >100 МэВ, >1 pfu | 38 | 35 | 45 | 13 |
Среднее значение потока СПС >100 МэВ, pfu | 2.48 ± 0.65 | 12.91± 4.29 | 16.90 ± 5.95 | 2.61 ± 1.25 |
Максимальный поток СПС >100 МэВ, pfu | 75 | 559 | 650 | 70 |
Количество GLE | 12 | 15 | 16 | 5 |
Среднее значение потока GLE >100 МэВ, pfu | 33.76 ± 7.04 | 144.31 ± 45.39 | 149.52 ± 51.21 | 21.22 ± 12.14 |
Максимальный поток GLE >100 МэВ, pfu | 75 | 559 | 650 | 68 |
Можно видеть, что вспышек амплитудой ≥C1 в 24-м цикле было в 1.4–1.8 раза меньше, чем в предыдущих циклах СА, а вспышек ≥М1 – в 2–3 раза. Следует отметить, что в 21–23 СЦ максимальная мощность вспышки ограничивалась порогом детектора, а в 24-м зарегистрирована реальная величина максимума, который меньше порога детектора и меньше максимальных значений в предыдущих циклах.
Если говорить о протонных событиях, то их, как и вспышек, стало меньше в 2.5–3.2 раза. Но все средние и большие вспышки, можно сказать, более рационально “расходовались”, т.е. чаще приводили к регистрации СПС. Так, если в 21–22 СЦ, в среднем, одно СПС (>10 МэВ, ≥10 pfu) приходилось на ~2 вспышки с мощностью ≥X1, то в 23–24 СЦ количества таких событий сильно сблизились (в 23-м цикле зарегистрировано 108 вспышек ≥X1 и 120 СПС, а в 24-м цикле – 49 вспышек ≥X1 и 41 СПС). Естественно ожидать, что 24‑й цикл будет сильнее отличаться от 21–22 циклов, чем от переходного 23-го цикла.
В 24-м цикле СА зарегистрировано всего 5 наземных возрастаний солнечных КЛ (GLE) – приблизительно в 3 раза меньше, чем в четырех последних циклах (рис. 1). Отметим, что под термином GLE мы понимаем следующее: возрастание КЛ было зарегистрировано либо на нескольких нейтронных мониторах на уровне моря, либо как минимум на одном нейтронном мониторе (на уровне моря) и спутниковом детекторе. Поэтому в нашу базу данных были включены и совсем маленькие возрастания, не учитываемые многими другими авторами.
3.3. Геомагнитные бури и Форбуш-эффекты
В Форбуш-эффектах, т.е. в вариациях КЛ (как правило, галактических), обусловленных КВМ и высокоскоростными потоками из КД [Forbush, 1938; Cane, 2000; Lockwood, 1971; Belov, 2009], хорошо проявляются спорадические и рекуррентные солнечные явления. Поэтому их удобно использовать для сравнения солнечной активности в различных циклах. Точнее, в шести последних циклах, поскольку ФЭ выделены и собраны в базу данных FEID с 1957 г. Количества различных ФЭ в 19–24-м циклах СА вместе с количеством геомагнитных бурь разной величины сведены в табл. 4.
Таблица 4.
Количество геомагнитных бурь и Форбуш-эффектов в шести последних солнечных циклах
Цикл СА | 19 | 20 | 21 | 22 | 23 | 24 |
---|---|---|---|---|---|---|
Всего геомагнитных бурь | 621 | 499 | 588 | 538 | 487 | 283 |
Малые бури (Kpmax = 5) | 317 | 294 | 308 | 283 | 272 | 177 |
Умеренные бури (Kpmax = 6) | 168 | 119 | 173 | 152 | 119 | 82 |
Большие бури (Kpmax = 7) | 72 | 49 | 73 | 72 | 60 | 17 |
Очень большие бури (Kpmax = 8, 9–) | 57 | 34 | 33 | 30 | 33 | 7 |
Исключительно большие бури (Kpmax = 9) | 7 | 3 | 2 | 1 | 3 | 0 |
Количество дней с Kpmax = 0 | 1 | 0 | 0 | 0 | 6 | 11 |
ФЭ > 1% | 435 | 631 | 593 | 586 | 635 | 505 |
ФЭ > 3% | 71 | 102 | 94 | 123 | 110 | 46 |
ФЭ > 5% | 35 | 23 | 35 | 38 | 50 | 13 |
ФЭ > 10% | 10 | 2 | 2 | 7 | 7 | 1 |
Среднее значение Ар-индекса | 15.67 | 12.84 | 14.03 | 15.59 | 11.87 | 7.97 |
Среднее значение Dst-индекса, нТл | –33.42 | –25.03 | –33.24 | –36.58 | –28.57 | –19.34 |
На рис. 2 приведено соотношение количества и величины геомагнитных бурь и ФЭ с 19-го по 24-й циклы. Видно, как явно выделяется 24‑й цикл – менее выражены и геомагнитные бури, и Форбуш-эффекты по сравнению с предыдущими пятью циклами. Впервые появляются длительные (до 7 мес.) спокойные временны́е отрезки в начале и в конце цикла, когда магнитные бури и большие ФЭ не регистрировались совсем.
В 24 СЦ впервые наблюдается непривычно малое количество геомагнитных бурь: всего 283, и 123 из них – это бури с Крmax = 5–. Заметим, что по количеству больших и очень больших бурь 24-й цикл оказался меньше своих предшественников в 3–4 раза, а исключительно больших геомагнитных бурь с Крmax = 9 в нем и вовсе не случилось. По-прежнему, в этом отношении сильно выделяется 19-й цикл. Зато по количеству спокойных дней (Крmax = 0) 24 СЦ ставит рекорд, здесь 11 “нулевых” дней, и главную лепту в эту цифру внес тишайший 2009 г., когда было 6 абсолютно спокойных дней.
На рис. 2 выделены периоды отсутствия геомагнитных бурь (отмечены эллипсами с номерами 1, 2 и 3). Период 1 продлился 8 мес.: c 12 октября 2008 г. по 23 июня 2009 г., если не считать один день 13 марта с одним трехчасовым интервалом малой магнитной бури (Крmax = 5–). Период 2 продолжался 7 мес.: с 31 августа 2009 г. по 4 апреля 2010 г. А период 3 ставит рекорд в 10 месяцев, продолжаясь с 27 октября 2019 г. по 27 августа 2020 г., если не считать 20 апреля 2020 г., когда был зарегистрирован один интервал с Крmax = 5–. В истории и ранее случались периоды без бурь, но не такие длинные.
Известна также сезонная зависимость ГА (см., например, [Cliver et al., 2002; Marques de Souza Franco et al., 2021 и ссылки в них]), связанная с наклоном оси Земли по отношению к силовым линиям ММП. Обычно весной и осенью ГА выше, чем зимой и летом. Поскольку имеются данные по ГА с 1932 г., можно сравнить средние месячные значения Ар-индекса геомагнитной активности 24-го цикла с семью его предшественниками (рис. 3). Хорошо видно, что 17–23-й циклы оказались более геоэффективными, чем 24-й цикл СА. Настолько, что даже максимальные мартовские и сентябрьские значения Ар в 24-м цикле оказались ниже минимальных усредненных значений за предыдущие семь циклов СА.
Рис. 3.
Сезонная зависимость среднемесячного Ap-индекса геомагнитной активности в 1932–2008 гг. (светло-серая кривая) и в последнем цикле (черная кривая). Вертикальными линиями показаны ошибки средних значений исследуемого параметра.

В 24-м цикле СА также значительно снизилось количество больших ФЭ: например, ФЭ величиной >5% оказалось всего 13, явно меньше, чем в 20–23-м циклах СА (см. табл. 4 и рис. 2). Самый большой ФЭ наблюдался 8 марта 2012 г., его амплитуда составила 11.2% (для сравнения: в 23-м цикле был зарегистрирован самый большой в истории наблюдений ФЭ (28%), а единственный сравнимый с ним по величине ФЭ (25%) был в далеком 1972 г.).
3.4. Корональные выбросы массы
Поскольку мы говорим о больших Форбуш-эффектах, которые обусловлены именно выбросами солнечного вещества, то изменения их количества должны быть связаны с количеством или какими-то другими свойствами КВМ. В табл. 5 приведены некоторые характеристики КВМ за последние два цикла СА.
Таблица 5.
Количество и характеристики КВМ за 23–24 циклы СА
Параметр/Цикл СА | 23 | 24 |
---|---|---|
Общее количество КВМ | 13 970 | 16 108 |
Средняя начальная скорость КВМ, км/с | 425 ± 2.3 | 340 ± 1.6 |
Количество гало КВМ | 396 | 325 |
Средняя начальная скорость гало КВМ, км/с | 1040 ± 29.6 | 906 ± 26.0 |
Максимальная начальная скорость гало КВМ, км/с | 3387 | 3163 |
Количество частичных гало КВМ (ширина >120°) | 843 | 1052 |
Средняя начальная скорость частичных гало КВМ, км/с | 624 ± 13.0 | 513 ± 8.1 |
Максимальная начальная скорость частичных гало КВМ, км/с | 2505 | 2039 |
Видно, что общее количество КВМ в 24-м цикле СА увеличилось, однако их средние и максимальные начальные скорости, стали меньше по сравнению с 23 СЦ. При этом также возросло количество зарегистрированных частичных гало, а полных гало стало несколько меньше. Подобные выводы были также получены в работах Zhang et al. [2021], Patel et al. [2022].
По-видимому, снижение скоростей КВМ привело к тому, что в 24-м цикле они стали менее эффективно модулировать КЛ, поскольку величина зарегистрированных ФЭ также заметно снизилась, как отмечалось ранее.
3.5. Анизотропия космических лучей
Мы рассмотрели проявления 24-го цикла в протонных вспышках, геомагнитных бурях и Форбуш-эффектах. Но даже такая “консервативная” характеристика КЛ, как анизотропия, проявилась заметным снижением в последнем цикле. В таблице 6 приведены значения экваториальной составляющей первой гармоники анизотропии КЛ (Axy) в исследуемые периоды. Поскольку для расчетов использовались часовые значения (и для каждого цикла получается около 100 тыс. ч), то ошибка средних значений не превышает 0.002%, поэтому не приводится. Из таблицы 6 видно, что в 19–23-м циклах СА средние величины анизотропии сильно не менялись (0.60–0.62%), а в 24-м цикле значение практически на 10% меньше. При этом максимальное зарегистрированное значение экваториальной анизотропии КЛ в 24 СЦ примерно в 2.4–2.8 раз меньше, чем в предыдущие циклы.
3.6. Высокоэнергичные магнитосферные электроны
Говоря об эффективности СА нельзя обойти обсуждение высокоэнергичных магнитосферных электронов, которые существенно влияют на спутниковую электронику [Baker, 2000; Belov et al., 2004; Pilipenko et al., 2006; Baker et al., 2018]. Максимальное зарегистрированное значение потока высокоэнергичных (>2 МэВ) магнитосферных электронов (E) в 24 СЦ примерно в 2 раза ниже, чем в 23 СЦ, и в 4 раза ниже, чем в 22 СЦ (см. табл. 7). Различия в средних значениях потока не такие явные, хотя и здесь в 24-м цикле наблюдались наименьшие величины. Можно заметить, что сравнение средних значений потока электронов является не вполне корректным, так как измерения велись в разные периоды разными детекторами с отличающимися нижними порогами чувствительности, это влияло на регистрацию слабых потоков, и, следовательно, на средние значения.
Таблица 7.
Максимальные и средние часовые значения потока релятивистских электронов с энергиями >2 МэВ на геостационарной орбите по данным спутников серии GOES
Величина/Циклы СА | 22 | 23 | 24 |
---|---|---|---|
E max, частиц см–2 ср–1 ч–1 | 611 083 | 301 417 | 169 333 |
E mean, частиц см–2 ср–1 ч–1 | 1856.41 ± 28.79 | 2120.45 ± 25.4 | 1484.87 ± 16.36 |
3.7. Усредненный и 24-й солнечные циклы
Мы решили сравнить 24-й цикл СА и усредненный цикл за период 17–23 СЦ. Для этого построили усредненный (по месяцам) солнечный цикл по числам пятен с усредненной (также по месяцам) ГА и сравнили с аналогичной кривой ГА 24-го цикла (рис. 4). В числах пятен явно видны два максимума: обычно первый максимум больше, чем второй. Отметим, что в 24-м цикле наоборот, второй максимум был выше первого. В поведении ГА также видны два широких максимума: первый примерно совпадает с максимумом чисел солнечных пятен, а второй приходится, в основном, на спад, когда заметно усиливается влияние потоков из КД. Также видно, что кривая 24-го цикла имеет много меньшие значения, но поведение ГА внутри цикла развивается по традиции циклов-предшественников.
Рис. 4.
Среднемесячные значения Ap-индекса (левая шкала) на фоне среднемесячных значений числа солнечных пятен (правая шкала) типичного 11-летнего цикла солнечной активности (17–23-й циклы, усредненные по фазам). Толстая темно-серая кривая – среднемесячные значения Ар (±2Σ, по годам), усредненные за 17–23-й циклы, толстая светло-серая кривая – то же за 24-й цикл (с 27-дневным скользящим усреднением). На горизонтальной шкале приведены порядковые номера года СЦ.

3.8. Спокойные 2009 и 2019 гг.
Возможно, самый удивительный год последних лет наблюдений относится к 24-му циклу – это 2009, который, по-видимому, можно считать самым спокойным в истории изучения солнечно-земных связей. Весь 2009 г. на Солнце не было значительных вспышек, даже слабых вспышек было мало. Самые большие за год рентгеновские вспышки были зарегистрированы в самом конце года в декабре, но и они не превысили уровень С8. Практически не было больших и/или геоэффективных выбросов солнечного вещества. Соответственно, отсутствовали и значительные Форбуш-эффекты. Максимальная величина ФЭ, зарегистрированного в 2009 г., составила всего 1.3% (для частиц с жесткостью 10 ГВ), а среднее значение для всех ФЭ – 0.63%.
Никогда ранее у Земли не было такого медленного и спокойного солнечного ветра. Средние за 2009 г. значения скорости СВ (364 км/с) и напряженности межпланетного магнитного поля (3.9 нТл) – самые низкие за все время межпланетных наблюдений. Самое низкое среднемесячное значение напряженности ММП (3.52 нТл) пришлось на апрель 2009 г.
Еще удивительнее сведения о геомагнитной активности в 2009 г., точнее сказать, о ее отсутствии. 2009 г. полностью изменил наши представления о том, насколько спокойным может быть магнитное поле Земли. Во все без исключения месяцы (от января до декабря) были зарегистрированы исторические минимумы среднемесячных Ap-индексов для соответствующих месяцев. Несколько раз за год изменялся абсолютный минимум среднемесячных значений, пока, наконец, не достиг значения 1.9 (в декабре). Мало сказать, что такие низкие Ap и Kp-индексы не наблюдались ранее, трудно было предположить, что такое спокойное геомагнитное поле вообще возможно. Долгое время годом с самым низким среднегодовым Ap-индексом 7.25 был 1934 г., но в 2008 г. минимум опустился до 6.93, а в 2009 г. еще намного ниже – до 3.92. За весь 2009 г. зарегистрированы только четыре геомагнитные бури (при обычной норме около 50), да и те малые и кратковременные.
В 2019 г. (минимум 24–25 СЦ) было большее количество дней без пятен, всего 281 день (77%), тогда как в 2009 г. было 260 дней (71%). Среднее значение Ap было 6.06, что значительно больше, чем в 2009 г., но меньше, чем во все остальные годы. Но все же было 18 дней с бурями и ни одного дня с Крmax = 0. Максимальное значение скорости СВ в 2019 г. составило 752 км/с, а среднее – 398 км/с. Напряженность межпланетного магнитного поля в этот период не превышала 18 нТл, а среднее значение составило 4.5 нТл.
Отметим также, что хотя по количеству ФЭ 2019 г. несколько превосходил 2009 г. (135 и 98 ФЭ, соответственно), то по максимальным и средним значениям амплитуды ФЭ был практически такой же (средний ФЭ – 0.62%, максимальный ФЭ – 1.6%).
3.9. Начало 25-го цикла СА
Прошедший 2022 г. выглядит довольно активным. Солнце очень быстро перешло из фазы минимума активности в недавнем 2020 г., в 2022 г., похожий на фазу максимума. Сравним первые годы нового цикла (табл. 8). Из таблицы видно, что вспышек средней и высокой мощности стало в 27 раз больше, а магнитных бурь вместо 8 (в 2020 г.) зарегистрировано уже 44 (в 2022 г.). Такого урожайного на бури года давно не было. Правда, практически все эти бури оказались малыми или умеренными, и только три – большими и одна – очень большой (в ноябре 2021 г. с Kpmax = 8–). Отметим, что похожими по количеству бурь были 2005 и 2015 гг., в них было зарегистрировано по 48 геомагнитных бурь, и только 20 лет назад (в 2003 г.) было зарегистрировано >50 бурь, а именно 63. Также пока не было особенно мощных протонных событий среди многочисленных солнечных вспышек. Происходящее похоже на нормальное начало нормального цикла. Пик СА в 25-м солнечном цикле скорее всего случится в конце 2023 – в первой половине 2024 г.
Таблица 8.
Рост вспышечной и геомагнитной активности в начале 25 цикла СА
События/Год | 2020 | 2021 | 2022 |
---|---|---|---|
Вспышки ≥C1 | 83 | 451 | 2259 |
Вспышки ≥M1 | 2 | 30 | 190 |
Бури Kpmax ≥5– | 8 | 23 | 44 |
Бури Kpmax ≥7– | 0 | 2 | 2 |
На рис. 5а показано изменение сглаженных чисел солнечных пятен по годам в 24-м (серая кривая) и 25-м (черная кривая) циклах СА. Видно, что 25-й цикл развивается немного быстрее, хотя, в целом, похоже. Особенно это наглядно в последние полтора года, с конца 2021 г. А вот геомагнитная активность (рис. 5б) более явно повышена в 25-м цикле по сравнению с 24-м. Так, за 3 года текущего цикла только в 6 месяцах серая кривая (24-й цикл) идет выше черной (25-й цикл), и это превышение всегда небольшое. А превышение черной кривой, т.е. Ар-индекса ГА, в 25-м цикле более частое и более значительное.
4. ЗАКЛЮЧЕНИЕ
24-й цикл солнечной активности показал самую низкую геоэффективность за всю историю современных наблюдений, а это почти 100 лет. Практически по всем геоэффективным событиям – и по протонным возрастаниям, и по геомагнитной активности, и по вариациям космических лучей, и по потокам магнитосферных электронов – зарегистрированы самые низкие средние значения параметров этих событий и самые низкие экстремальные значения.
Что касается прогноза на начавшийся 25-й цикл солнечной активности – его первый максимум может случиться уже в конце 2023 г. И поскольку в этот раз не ожидается, что первый максимум будет ниже второго, велика вероятность, что максимум солнечной активности 25-го цикла будет пройден очень скоро.
Список литературы
− Базилевская Г.А., Дайбог Е.И., Логачев Ю.И и др. Характерные особенности солнечных космических лучей в 21–24 циклах солнечной активности по данным каталогов солнечных протонных событий // Геомагнетизм и аэрономия. Т. 61. № 3. С. 8–15. 2021. https://doi.org/10.31857/S0016794021010028
− Безродных И.П., Морозова Е.И., Петрукович А.А., Кожухов М.А. Динамика солнечной и геомагнитной активности. III. Солнечная и геомагнитная активность в 24 цикле. Реконструкция динамики солнечной и геомагнитной // Вопросы электромеханики. Труды ВНИИЭМ. Т. 172. № 5. С.10–24. 2019.
− Белов А.В. Вспышки, выбросы, протонные события // Геомагнетизм и аэрономия. Т. 57. № 6. С. 783–793. 2017. https://doi.org/10.7868/S0016794017060025
− Белов А.В., Ерошенко Е.А., Янке Г.В, Оленева В.А., Абунина М.А., Абунин А.А. Метод глобальной съемки для мировой сети нейтронных мониторов // Геомагнетизм и аэрономия. Т. 58. № 3. С. 374–389. 2018.
− Григорьев В.Г., Герасимова С.К., Гололобов П.Ю., Стародубцев С.А., Зверев А.С. Особенности спорадических вариаций плотности и анизотропии галактических космических лучей в 24 цикле солнечной активности // Солнечно-земная физика. Т. 8. № 1. С. 34–38. 2022. https://doi.org/10.12737/szf-81202204
− Ишков В.Н. Итоги и уроки 24 цикла – первого цикла второй эпохи пониженной солнечной активности // Астрон. журн. Т. 99. № 1. С. 54–69. 2022. https://doi.org/10.31857/S0004629922020050
− Калинин М.С., Базилевская Г.А., Крайнев М.Б., Свиржевская А.К., Свиржевский Н.С., Стародубцев С.А. Модуляция галактических космических лучей в 22–24 солнечных циклах: анализ и физическая интерпретация // Геомагнетизм и аэрономия. Т. 57. № 5. С. 592–601. 2017. https://doi.org/10.7868/S001679401705011X
− Мелкумян А.А., Белов А.В., Абунина М.А., Абунин А.А., Ерошенко Е.А., Оленева В.А., Янке В.Г. Долгопериодные изменения количества и величины Форбуш-эффектов // Геомагнетизм и аэрономия. Т. 58. № 5. С. 638–647. 2018. https://doi.org/10.1134/S0016794018050103
− Янке В.Г., Белов А.В., Гущина Р.Т. О долговременной модуляции космических лучей в 23–24 циклах солнечной активности // Изв. РАН. Сер. физ. Т. 85. № 9. С. 1355–1358. 2021. https://doi.org/10.31857/S0367676521090350
− Andreeva O.A., Abramenko V.I., Malashchuk V.M. Coronal Holes of Cycle 24 in Observations at the Solar Dynamics Observatory // Geomagn. Aeron. V. 61. P. S1–S8. 2021. https://doi.org/10.1134/S001679322133001X
− Baker D.N. The occurrence of operational anomalies in spacecraft and their relationship to space weather // IEEE Trans. Plasma Sci. V. 28. P. 2007–2016. 2000. https://doi.org/10.1109/27.902228
− Baker D.N., Erickson P.J., Fennell J.F., Foster J.C., Jaynes A.N., Verronen P.T. Space weather effects in the Earth’s radiation belts // Space Sci. Rev. V. 214. Article number 17. 2018. https://doi.org/10.1007/s11214-017-0452-7
− Belov A., Dorman L., Iucci N., Kryakunova O., Ptitsyna N. The relation of high- and low-orbit satellite anomalies to different geophysical parameters / Effects of Space Weather on Technology Infrastructure. Ed. Daglis I.A. NATO Science Series II: Mathematics, Physics and Chemistry, Springer, Dordrecht. V. 176. P. 147–163. 2004. https://doi.org/10.1007/1-4020-2754-0_8
− Belov A., Garcia H., Kurt V., Mavromichalaki H. Gerontidou M. Proton enhancements and their relation to X-ray flares during the three last solar cycles // Solar Phys. V. 229. № 1. P.135–159. 2005. https://doi.org/10.1007/s11207-005-4721-3
− Belov A.V. Forbush effects and their connection with solar, interplanetary and geomagnetic phenomena / Universal Heliophysical Processes. Proceedings of the International Astronomical Union, IAU Symposium. V. 257. P. 439–450. 2009.
− Belov A., Kurt V., Mavromichalaki H., Gerontidou M. Peak-size distributions of proton Fluxes and Associated Soft X-Ray Flares // Solar Phys. V. 246. № 2. P. 457–470. 2007.
− Cane H.V. Coronal mass ejections and Forbush decreases // Space Sci. Rev. V. 93. № 1/2. P. 55–77. 2000.
− Chandra Y., Pande B., Mathpal M.C. et al. N-S Asymmetry and periodicity of daily sunspot number during solar cycles 22-24 // Astrophysics. V. 65. P. 404–413. 2022. https://doi.org/10.1007/s10511-022-09749-9
− Chifu I., Inhester B., Wiegelmann T. Coronal magnetic field evolution over cycle 24 // Astron.-Astrophys. V. 659. A174. 2022. https://doi.org/10.1051/0004-6361/202038001
− Cliver E.W., Kamide Y., Ling A.G. The semiannual variation of geomagnetic activity: Phases and profiles for 130 years of aa data // J. Atmos. Solar-Terr. Phys. V. 64. № 1. P. 47–53. 2002.
− Forbush S.E. On the world-wide changes in cosmic-ray intensity // Phys. Rev. V. 54. P. 975. 1938.
− Hajra R., Sunny J.V., Babu M. et al. Interplanetary sheaths and sorotating snteraction segions: A comparative statistical study on their characteristics and geoeffectiveness // Solar Phys. V. 297. Article ID 97. 2022. https://doi.org/10.1007/s11207-022-02020-6
− Lamy P.L., Floyd O., Boclet B., Wojak J., Gilardy H., Barlyaeva T. Coronal mass ejections over solar cycles 23 and 24 // Space Sci. Rev. V. 215 Article number 39. 2019. https://doi.org/10.1007/s11214-019-0605-y
− Lockwood J.A. Forbush decreases in the cosmic radiation // Space Sci. Rev. V. 12. № 5. P. 658–715. 1971.
− Manu V., Balan N., Zhang Q.-H., Xing Z.-Y. Association of the main phase of the geomagnetic storms in solar cycles 23 and 24 with corresponding solar wind-IMF parameters // J. Geophys. Res. – Space. V. 127. Article ID e2022JA030747. 2022. https://doi.org/10.1029/2022JA030747
− Marques de Souza Franco A., Hajra R., Echer E., Bolzan M.J.A. Seasonal features of geomagnetic activity: a study on the solar activity dependence // Ann. Geophys. V. 39. P. 929–943. 2021. https://doi.org/10.5194/angeo-39-929-2021
− Matzka J., Stolle C., Yamazaki Y., Bronkalla O., Morschhauser A. The geomagnetic Kp index and derived indices of geomagnetic activity // Space Weather. V. 19. № 5. Article ID e2020SW002641. 2021.
− Pandey D., Pande B., Pande S. Comparative analysis of type III solar radio bursts associated with solar particle events and its impact on space weather for solar cycle 23&24 // Astrophys. Space Sci. V. 367. Article number 91. 2022. https://doi.org/10.1007/s10509-022-04129-3
− Patel B.D., Joshi B., Cho K.S. et al. Near-Earth interplanetary coronal mass ejections and their association with DH type II radio bursts during solar cycles 23 and 24 // Solar Phys. V. 297. № 2. Article number 139. 2022. https://doi.org/10.1007/s11207-022-02073-7
− Pilipenko V., Yagova N., Romanova N., Allen J. Statistical relationships between satellite anomalies at geostationary orbit and high-energy particles // Adv. Space Res. V. 37. P. 1192–1205. 2006. https://doi.org/10.1016/j.asr.2005.03.152
− Shi X., Fu H., Zhenghua Huang Z., Ma C., Xia L. The solar cycle dependence of in situ properties of two types of interplanetary CMEs during 1999–2020 // The Astrophysical J. V. 940. Article number 103. 2022. https://doi.org/10.3847/1538-4357/ac9b20
− Yermolaev Y.I., Lodkina I.G., Khokhlachev A.A., Yermolaev M.Y. Peculiarities of the heliospheric state and the solar-wind/magnetosphere coupling in the era of weakened solar activity // Universe. V. 8. Article number 495. 2022. https://doi.org/10.3390/universe8100495
− Zhang J.,Temmer M.,Gopalswamy N. et al. Earth-affecting solar transients: a review of progresses in solar cycle 24 // Progress in Earth and Planetary Science. V. 8. Article number 56. 2021. https://doi.org/10.1186/s40645-021-00426-7
Дополнительные материалы отсутствуют.
Инструменты
Геомагнетизм и аэрономия