Стратиграфия. Геологическая корреляция, 2021, T. 29, № 6, стр. 96-110

Методы исследования

Отстаивая свои взгляды на структуру последовательности и корреляцию обнажений, В.В. Митта (2021) подкрепляет их с помощью рассуждений о характере залегания байосско-батской толщи (о направлении ее падения, перепадах высот русла р. Дрещанка и их потенциальном влиянии на корреляцию обнажений, отсутствии разрывных нарушений). Действительно, с помощью структурно-геологических построений можно верифицировать достоверность существующих моделей объективным и независимым способом. Именно этот подход и будет использован в настоящей работе.

Основная часть фактических данных, положенных в основу наших исследований, была собрана в августе 2018 г., во время летне-осенней межени. Дополнительное изучение района проводилось в августе 2019 г. при аномально высоком (паводковом) уровне поверхностных вод.

Топографические карты, данные с которых использованы в настоящей работе, взяты с сайта https://satmaps.info/. Все измерения расстояний выполнены с помощью инструментария векторного редактора CorelDraw 2020 по картам-схемам, отрисованным по космоснимкам Google. Уравнение интерполяционной кривой профиля русла р. Дрещанка было подобрано с помощью программы Statistica 10.

Расположение обнажений, которые упоминаются в настоящей статье, показано на рис. 1. Нумерация обнажений, приведенная в тексте настоящей статьи, а также на иллюстрациях, соответствует опубликованной нами ранее (Захаров и др., 2020; Киселев, Ипполитов, 2020), а в квадратных скобках приводятся номера этих же обнажений согласно работам В.В. Митта последних лет (Mitta et al., 2015; Митта, 2021).

Рис. 1.

Схема расположения обнажений, упоминающихся в тексте, а также известных гипсометрических отметок русла р. Дрещанка.

Профиль падения русла р. Дрещанка

Для начала рассчитаем параметры уклона русла р. Дрещанка, что необходимо для дальнейших структурных построений. В.В. Митта (2021, с. 116) утверждает, что “перепад абсолютных высот от обнажения D-5 [наиболее удаленного от устья для рассматриваемого участка – прим. авт.] по руслу р. Дрещанка к ее устью незначителен, в пределах 1 м”. Но так ли это на самом деле?

На топографической карте масштаба 1 : 100 000 (лист P-39-11,12; 1999 г.)¹¹ можно обнаружить две меженных отметки уреза воды вдоль русла р. Дрещанка, а также пересечение русла с 80-й изогипсой рельефа в среднем течении (рис. 1). Кроме того, в ~230 м ниже устья Дрещанки р. Ижма пересекается с 60-й изогипсой. Учитывая, что уклон русла Ижмы очень мал (отметка 61 м находится в 5 км выше по течению, примерно напротив устья ручья Обыходный Ель, согласно данным с топографической карты 1 : 200 000; рис. 1), можно пренебречь смещением реперной точки относительно устья Дрещанки и считать, что абсолютная высота уреза воды здесь составляет 60.0 м. Таким образом, в совокупности мы получаем четыре опорные точки для построения профиля русла р. Дрещанка. Уже из расстановки опорных точек в соответствии с их удаленностью от устья (рис. 2) видно, что падение русла является неравномерным: оно крутое в приустьевой части, чуть выше по течению становится относительно пологим, а еще выше вновь приобретает заметный уклон. По этим четырем опорным точкам можно подобрать следующее уравнение интерполяционной кривой профиля русла:

Рис. 2.

Модель профиля падения русла р. Дрещанка, построенная по известным высотным точкам уреза воды.

где L – расстояние от устья вдоль русла (м), а Н – абсолютная высота уреза воды в межень (м).

Используя уравнение этой кривой, несложно вычислить меженное положение уреза воды в любой произвольной точке, зная ее расстояние от устья. Результаты вычислений абсолютных высот в точках наблюдения, имеющих значение для дальнейших построений, представлены в табл. 1.

Элементы залегания юрской толщи

Для дальнейших построений нам потребуются элементы залегания байосско-батской толщи. Их прямое измерение в разрезах невозможно: плотные разности пород имеют комковатый (песчаники) или линзовидный (литифицированные окислами железа прослои глин) облик, и их поверхности не отражают ориентировок плоскостей напластования ясным образом. Но элементы залегания могут быть вычислены геометрически, по опорным точкам наблюдения, где в коренных отложениях установлен единый и хорошо узнаваемый маркирующий горизонт. В качестве такового можно рассматривать “арктикоцерасовый песчаник” (“горизонт C” по (Захаров и др., 2020) = “пачка III” по (Mitta et al., 2015; Митта, 2021)).

Принципиально важным методическим моментом является необходимость использовать только те разрезы, строение которых и мы, и наш коллега интерпретируем одинаково. В противном случае сама идея проверки моделей корреляции с помощью вычисленных элементов залегания становится априори бессмысленной из-за расхождений в интерпретации первичных данных, лежащих в основе структурных построений.

В работах В.В. Митта (Mitta et al., 2015; Митта, 2021) имеются указания на присутствие арктикоцерасового песчаника в восьми разрезах по р. Дрещанка: 29 [D-1], 26 [D-3], 11 [D-4], 12 [D-5], 13 [D-11], 31 [D-7], [D-8] и 32 [D-9]. Не все эти точки подходят для вычисления элементов залегания. В точках 29 [D-1] и 26 [D-3] Митта, по нашему мнению (Ипполитов и др., 2019; Ипполитов в Захаров и др., 2020; Киселев, Ипполитов, 2020), ошибочно идентифицировал в качестве арктикоцерасового песчаника более низкий песчаниковый горизонт (“пласт В” по (Захаров и др., 2020)). В точке 11 [D-4] арктикоцерасовый песчаник присутствует в виде отсевших блоков в правом берегу, а также в виде осыпи на урезе воды, но точное положение его подошвы/кровли в коренном залегании остается неизвестным. Судя по тому, что щебенка этого песчаника была обнаружена нами в береговом склоне на высоте 2.5 м над руслом, коренной выход, вопреки указанию В.В. Митта (Митта, 2021, с. 115), располагается не близ уреза воды, а выше, в задернованном склоне. В точке 32 [D-9] наблюдается небольшой коренной выход арктикоцерасового песчаника на урезе воды, однако его кровля срезается четвертичным аллювием, а подошва опущена ниже уреза воды, что не позволяет точно зафиксировать положение границ пласта. В точке [D-8], упоминаемой В.В. Митта (2021), нами не было обнаружено каких-либо коренных выходов.

Таким образом, подходящих опорных точек на Дрещанке, относительно которых у нас с нашим коллегой-оппонентом нет разногласий в интерпретации (т.е. и мы, и В.В. Митта признаем присутствие маркирующего горизонта, а также коренной характер его выхода), остается три – ровно столько, сколько необходимо для вычисления элементов залегания. Это точки 12 [D-5], 13 [D-6] и 32 [D-9].

Отметим, в точке 12 можно наблюдать только подошву арктикоцерасового песчаника (кровля срезается четвертичным аллювием), а в точках 13 и 32, напротив, устанавливается лишь положение кровли (рис. 3а) – по высыпкам пиритовых конкреций и алевро-глинистым оплывинам сразу выше явного перегиба в профиле берегового склона, соответствующего кровле песчаника. Поскольку пласт имеет значимую мощность, в качестве реперного уровня можно использовать либо его кровлю, либо подошву, а для начала потребуется установить полную мощность. Это возможно сделать в точке 13, где под урезом воды фиксируется глубокая ниша под песчаником. По аналогии с разрезом в точке 12 мы предполагаем, что переход к этой нише соответствует основанию плотной части песчаника. Получается, что суммарная мощность арктикоцерасового песчаника, с учетом более рыхлой нижней части, наблюдающейся в обнажении 12 (рис. 3а), составляет 1.5 м. Это значение не противоречит фактическим данным, опубликованным нашим коллегой в последние годы (см. Mitta et al., 2015, fig. 2), хотя в более ранних работах для этого же горизонта указывается бóльшая мощность – до 2.5 м (см. Кравец и др., 1976; Меледина, 1987 и др.), что не подтверждается нашими исследованиями.

Рис. 3.

Вычисление элементов залегания байосско-батской толщи на р. Дрещанка по маркирующему горизонту (арктикоцерасовому песчанику). (а) – схематические разрезы в трех опорных точках и их сопоставление между собой; (б) – структурная схема (в качестве подложки использован космоснимок Google Earth), составленная для кровли арктикоцерасового песчаника; (в) – фрагмент геологической карты района и соотношение вычисленных элементов залегания с общим структурным планом района.

Зная гипсометрическое положение уреза воды в опорных точках (табл. 1) и рассчитав положение кровли арктикоцерасового песчаника относительно него (рис. 3а), по структурному треугольнику, образованному точками 12, 13 и 32 (рис. 3б), несложно вычислить элементы залегания байосско-батской толщи. Они таковы: азимут падения 30.9° СВ, угол падения 1.07°. Азимут падения хорошо согласуется с геологической картой района, показывающей небольшой уклон мезозойского чехла на северо-восток (рис. 3в). Отметим, что полученное значение угла падения в ~1° отнюдь не опровергает предыдущего нашего утверждения о “падении слоев на СВ под углом ~0.5°” (Ипполитов в: Захаров и др., 2020, с. 74), поскольку вычисленное значение относится к небольшому участку района, рассматриваемому в настоящей работе, тогда как в целом по площади юрские отложения имеют меньшие углы падения (Ипполитов, неопубликованные данные).

Корреляция обнажений в нижнем течении р. Дрещанка: верификация существующих моделей с помощью структурно-геологических данных

Используя весь набор полученных выше данных, перейдем непосредственно к верификации конфликтующих схем сопоставления. В критической заметке В.В. Митта (2021) одним из значимых и, на первый взгляд, убедительных аргументов против нашего варианта сопоставления обнажений является схема сопоставления разрезов в точках 12 [D-5], 25, 26 [D-3], 14 [D-2] и 29 [D-1] по реперным пластам песчаников (Митта, 2021, рис. 3). Из этой схемы следует, что те уровни, которые мы считаем изохронными (Захаров и др., 2020; Киселев, Ипполитов, 2020), по направлению на восток, от устья Дрещанки, якобы нелогичным образом “ныряют” в подошву толщи. Ниже построен откорректированный вариант этой же схемы, на которой оба варианта корреляции сопоставлены с прогнозной моделью, вычисленной по элементам залегания толщи. По сравнению с исходным рисунком из статьи В.В. Митта, в схему внесены следующие изменения:

1. Разрезы выстроены с учетом шкалы абсолютных высот.

2. Пересмотрено положение всех маркирующих слоев песчаника в разрезах и удалены “лишние” прослои. Указание В.В. Митта (2021, с. 113) на то, что “данные [А.П. Ипполитова с соавторами] по строению разрезов… не противоречат в целом опубликованным ранее мною”, является в корне неверным. Ключевые разрезы 26, 14 и 29 в нашей версии имеют совершенно иное внутреннее наполнение: в частности, в них не фиксируются прослои песчаников в средней части, отображенные Митта (2021, рис. 3). Причины этих расхождений рассмотрены в следующем разделе.

3. На схеме не учтен горизонтальный масштаб, так как при наличии геометрически вычисленных прогнозных значений положения пластов это уже не имеет особого смысла: важно лишь соответствие/несоответствие наблюдаемого фактического положения маркирующих прослоев вычисленному.

В качестве опорного обнажения для дальнейших построений возьмем разрез в точке 12 [D-5], относительно строения которого у нас нет принципиальных разногласий с нашим коллегой. В данном обнажении можно непосредственно наблюдать два прослоя песчаников (нижний, расположенный на урезе воды, в наших работах именуется “пласт B” и соответствует “пачке 0” в схеме В.В. Митта, а верхний – “пласт С”, или “арктикоцерасовый песчаник”, соответствующий “пачке III” по В.В. Митта) (рис. 3а). Зная гипсометрическое положение этих пластов в точке 12 [D-5] и используя элементы залегания толщи, вычисленные в предыдущем разделе (см. также рис. 3б), можно рассчитать, на каких абсолютных высотах должны располагаться эти же прослои в обнажениях 25, 26, 14 и 29 (табл. 2).

Итоговая схема сопоставления колонок представлена на рис. 4. Несложно видеть, что, согласно расчетной модели, и арктикоцерасовый песчаник, и пласт B поднимаются в сторону устья Дрещанки почти на 6 м. Это соответствует нашим представлениям о корреляции обнажений и, напротив, вступает в противоречие со схемой сопоставления разрезов В.В. Митта, что особенно заметно на участке разрез 12 [D-5]–разрез 26 [D-3].

Рис. 4.

Схема корреляции обнажений в нижнем течении р. Дрещанка: сопоставление моделей В.В. Митта и А.П. Ипполитова с прогнозной моделью, построенной по элементам залегания толщи.

Разумеется, идеального совпадения наблюдаемых положений пластов песчаников с прогнозными значениями ожидать не приходится: вычисления не могут учесть, например, небольшие отклонения профиля падения русла Дрещанки от уравнения модельной кривой, а также изменения элементов залегания по площади. Кроме того, в вычисленные элементы залегания изначально заложена погрешность, которая закономерным образом приводит к максимальным отклонениям от модели в наиболее удаленных от опорного обнажения 12 разрезах, то есть в разрезах 14 [D-2] и 29 [D-1]. Хотя прогнозное положение обоих горизонтов песчаника в наиболее удаленном разрезе 29 [D-1] не совпадает ни с одной из моделей, оно все же значительно ближе к нашей интерпретации: венчающий слой песчаников разреза 29 соответствует пласту В опорного обнажения 12.

Причины ошибочного сопоставления разрезов в работах В.В. Митта

Как следует из предыдущего раздела, именно наш вариант сопоставления обнажений в нижнем течении р. Дрещанка подтверждается структурно-геологическими построениями, и ключевые разрезы 12 [D-5] и 26 [D-3] надстраивают друг друга, а не параллельны, как предполагает наш коллега. Однако если обратиться к геологическим данным из его работ (Mitta et al., 2015, fig. 2; Митта, 2021, рис. 2), то оказывается, что колонки разрезов 12 [D-5], 26 [D-3] и 29 [D-1] имеют абсолютно идентичное построение (отрисовку) и их можно коррелировать слой-в-слой. В чем же причина этого противоречия и почему мы настаиваем на ошибочной корреляции в работах коллеги?

Во время проведения полевых работ на Ижме в 2018 г. изначально нашим отрядом не ставилась задача изменять опубликованную в литературе нумерацию обнажений и послойно переописывать опубликованные колонки. Однако это оказалось необходимым по двум причинам.

Во-первых, в статьях предшественников, опубликованных на тот момент, отсутствовали координаты обнажений, трассировка русла р. Дрещанка на картах с указанием положения разрезов была выполнена крайне схематично (Митта, 2009, рис. 1а; Mitta et al., 2015, fig. 2), а некоторые упоминавшиеся в тексте обнажения на этих картах отсутствовали вовсе (например, D-8, D-9). Это создало сложности с идентификацией местоположения известных ранее разрезов на местности. Поэтому все обнаруженные на Дрещанке обнажения были пронумерованы заново, с целью осмыслить их соотношения с ранее описанными в литературе точками в камеральных условиях.

Во-вторых, использование послойного расчленения, отраженного на иллюстрациях в итоговой работе предшественников (Mitta et al., 2015, fig. 2), оказалось невозможным: в разрезах 14 [D-2]²², 26 [D-3] и 29 [D-1] нами не были обнаружены слои, отрисованные на колонках в цитируемой работе. По этой причине оказалось невозможным и использование некоторых литостратонов, выделенных предшественниками (“пачка I” и “пачка II”).

Приведем весьма показательный рисунок-сопоставление фотографий реальных геологических объектов с колонками, опубликованными в наших работах и работах В.В. Митта (рис. 5).

Рис. 5.

Сопоставление колонок из работ авторов (Захаров и др., 2020; Киселев, Ипполитов, 2020) и В.В. Митта с соавторами (Mitta et al., 2015; Митта, 2021) c реальными геологическими объектами. (а) – обнажение 12 [D-5], фото Д.Н. Киселева, 2019 г.; (б) – обнажение 26 [D-3], фото Д.Н. Киселева, 2019 г.; (в) – обнажение 14 [D-2], фото Д.Н. Киселева, 2018 г. Колонка обнажения 14 отличается от опубликованной ранее в (Захаров и др., 2020), будучи несколько усеченной сверху и снизу. Она иллюстрирует лишь тот фрагмент латерально протяженного обнажения, который изображен на фото. Условные обозначения см. рис. 3.

На рис. 5а показано опорное обнажение 12 [D-5]. В центральной части разреза, примерно в 0.6 м ниже подошвы арктикоцерасового песчаника, в естественном эрозионном профиле выделяется пачка контрастного переслаивания глин и средне-крупнозернистых песков. В основании этой пачки располагается горизонт галек, а в песчаных прослоях верхней ее половины встречаются плотные конкреции песчаника, нередко имеющие правильную шарообразную форму. Эта пачка узнается и на колонке В.В. Митта (рис. 5а, справа), и на нашей (рис. 5а, слева). Обратим также внимание на обильную осыпь арктикоцерасового песчаника, образующего характерную средне- и крупноплитчатую щебенку рыжеватого цвета, хорошо заметную на фотографии. Именно так выглядит осыпь арктикоцерасового песчаника во всех обнажениях на р. Дрещанка, где присутствие этого горизонта достоверно установлено.

Если же обратиться к рис. 5б, на котором изображено обнажение 26 [D-3], то, согласно колонке В.В. Митта (Mitta et al., 2015, fig. 2; Митта, 2021, рис. 2), разрез имеет идентичное послойное строение с разрезом 12 [D-5]. Однако на фото мы не наблюдаем ни характерной осыпи арктикоцерасового песчаника, ни выделяющейся в профиле пачки переслаивания песков и глин. Соответственно, в этом разрезе не установлен ни горизонт галек, характеризующий основание этой пачки, ни песчаные конкреции, характерные для ее верхней части. Вся толща ниже венчающего разрез опесчаненного бурого горизонта представлена тонким монотонным переслаиванием алевритовых глин и мелкозернистых песков.

В разрезе 14 [D-2] (рис. 5в) доступная для изучения толща, как и в разрезе 26 [D-3], представлена тонким монотонным переслаиванием алевритовых глин и песков, что снова вступает в противоречие с данными нашего коллеги о строении разреза³³. Пачка переслаивания с галькой в основании и конкрециями песчаника здесь также отсутствует.

Наконец, в разрезе 29 [D-1], который, согласно данным В.В. Митта, также послойно идентичен разрезу 12 [D-5] (Mitta et al., 2015, fig. 2; Митта, 2021, рис. 2), маркирующие горизонты, установленные в последнем, вновь отсутствуют. К сожалению, продемонстрировать фотографию, убедительно показывающую характер напластования в этом разрезе, невозможно: данное обнажение закрыто мощной осыпью и вскрывалось узким, постоянно оплывающим шурфом.

Таким образом, приведенные в работах В.В. Митта с соавторами колонки изображают несуществующие слои в ряде разрезов, то есть в этих публикациях, по сути, содержатся фиктивные данные. Очевидно, что разрезы D-1 и D-3 в том виде, в каком они фигурируют в публикациях последних лет, не могли быть описаны в поле. Мы можем лишь предполагать, что их колонки были составлены умозрительно, на этапе подготовки итоговой комплексной статьи (Mitta et al., 2015). Основанием для такой экстраполяции могла послужить твердая уверенность нашего коллеги в изохронности всех перечисленных разрезов интервалу последовательности, доступному для изучения в разрезе 12 [D-5]. Такая точка зрения отражена в его более ранней статье (Митта, 2009, рис. 2). А это означает, что априори предполагалась и идентичность послойного строения всех перечисленных обнажений.

Из всего вышеизложенного следует, что выполненная нашим коллегой схема корреляции обнажений в нижнем течении р. Дрещанка (Mitta et al., 2015, fig. 2; Митта, 2021) несостоятельна. Соответственно, теряют смысл и рассуждения о фациальной изменчивости арктикоцерасового песчаника, основанные на ошибочной идентификации этого горизонта в разрезах 26 [D-3] и 29 [D-1] (Mitta et al., 2015, p. 313), а также палеогеографические выводы, полученные на основе анализа этой самой “фациальной изменчивости” (Mitta et al., 2015, p. 326; Митта, 2021, с. 116). Приведенные в настоящей статье доказательства своей точки зрения мы считаем исчерпывающими.

Arcticoceras из бассейна р. Печора

К настоящему времени не существует ни одного документально подтвержденного наблюдения смены таксонов видовой группы рода Arcticoceras в разрезах нижнего бата бассейна р. Печора. Исключением могут служить данные В.В. Митта о последовательности видов и хроноподвидов арктикоцерасов, показанные на схеме сводного разреза р. Дрещанка (Mitta et al., 2015, fig. 3). Но эти указания не подкреплены изображениями аммонитов, поэтому нет веских оснований утверждать, что в нижнем бате Тимано-Печорского региона существует смена видов Arcticoceras. Следовательно, представление о широкой внутривидовой изменчивости арктикоцерасов и о единственном аммонитовом биогоризонте зоны Ishmae Печорского Севера (Киселев, 2020а, 2020б), как минимум, не противоречит опубликованным ранее фактическим данным. Нашими наблюдениями не установлена какая-либо последовательность видов/подвидов Arcticoceras в известных разрезах рек Дрещанка и Адзьва. Более того, весьма широкая изменчивость у A. ishmae выявлена в пределах, предположительно, изохронной популяции этих разрезов. Она продемонстрирована для разреза Никифорова Щелья (р. Адзьва) изображениями экземпляров, собранными из одного слоя (Киселев, 2020а, табл. I , фиг. 1, 2, 4; табл. II , фиг. 1, 3, 4) и образующими ряды морф изменчивости от сжатых с боковых сторон A. ishmae (Keys.) morpha ishmae (Keys.) до кадиконовой A. ishmae (Keys.) morpha pseudishmae (Spath). Широкая изменчивость по признакам скульптуры A. ishmae из того же разреза показана в другой статье (Киселев, 2020б, табл. 3 , фиг. 1–5; табл. 4 , фиг. 1, 4). Отметим, что большинство изображенных экземпляров (кроме фиг. 1 из табл. 3 ) собраны лично Д.Н. Киселевым из одного слоя.

В наиболее важном обнажении 12 [D-5] на р. Дрещанка в слое арктикоцерасовых песчаников зоны Ishmae нами также не было выявлено какой-либо смены видов арктоцефалитин. Все аммониты были собраны в интервале 0–0.5 м выше подошвы арктикоцерасовых песчаников и представлены разнообразными морфами единственного вида A. ishmae, от нормы вида (Киселев, 2020б, табл. 4 , фиг. 3; табл. 4 , фиг. 1, 4) и густоребристой морфы A. ishmae morpha tenuicostatum Repin (табл. I , фиг. 2) до брадиморфных экземпляров с более редкой и грубой скульптурой, которые чаще всего определяются отечественными исследователями как A. harlandi Rawson (настоящая работа, табл. I , фиг. 1; Киселев, 2020б, табл. 3 , фиг. 6 ). Высокое разнообразие арктикоцерасов в данном интервале слоя может быть объяснено конденсацией разновозрастных слоев, как это предполагалось С.В. Мелединой (1994). Однако, как указывалось ранее (Киселев, 2020а, с. 78), отсутствие каких бы то ни было литологических или тафономических признаков внутри арктикоцерасового песчаника, указывающих на возможность размыва или переотложения образующих его слоев, не дает оснований считать их сконденсированными.

Отсутствие смены видов Arcticoceras в двух основных разрезах зоны Ishmae бассейна р. Печора не позволяет полагать, что в других разрезах того же региона будет наблюдаться иная ситуация. Именно поэтому экземпляры из “исторического разреза “Порог Разливной” на р. Ижма, собранные А.Н. Замятиным (колл. ЦНИГР музея, Санкт-Петербург), нами рассматриваются как одновозрастные, а их морфологические отличия считаются проявлением внутривидовой изменчивости, а не видоспецифическими признаками. В этой коллекции продемонстрирован ряд изменчивости у A. ishmae (Киселев, 2020а, табл. I , фиг. 5–8 ), аналогичный таковому из разреза Никифорова Щелья.

Исследования разрезов средней юры в бассейне р. Цильма (Киселев, Ипполитов, 2020) также не показали каких-либо направленных изменений таксономического состава арктоцефалитин внутри зоны Ishmae. В наиболее полно изученном разрезе в четырех последовательных слоях были собраны аммонитовые комплексы, в каждом из которых доминирует A. ishmae morpha ishmae. В разрезах бассейна р. Цильма распространение арктоцефалитин в зоне Ishmae прослежено с наибольшей детальностью, по сравнению с другими разрезами Печорского Севера, но даже здесь в настоящее время невозможно установление более чем одного аммонитового биогоризонта.

Arcticoceras из Восточной Гренландии

Проблема распознавания хроновариаций или видов Arcticoceras осложняется также тем, что смена арктоцефалитин в опорных разрезах Восточной Гренландии, где проведено первое и наиболее детальное инфразональное расчленение зоны Ishmae (Callomon, 1993; Callomon et al., 2015), до сих пор не описана должным образом. Отсутствие монографических описаний и изображений видов-индексов A. harlandi Rawson и A. crassiplicatum Callomon [MS] из Восточной Гренландии не позволяет проводить адекватное сравнение арктоцефалитин указанного региона с таковыми из Тимано-Печорского региона, который в средней юре (до келловея) относился к Гренландской провинции. Хроновариации⁴⁴ A. ishmae α и A. ishmae β также требуют специального описания, поскольку оригиналы из работы Спэта, на которые ссылается Дж. Калломон в таблице (Callomon, 1993, table 1), не дают достаточной информации для их распознавания.

Ознакомление с выборкой Arcticoceras из коллекции Дж. Калломона (Геологический музей Копенгагенского университета), которое оказалось возможным благодаря любезному содействию П. Алсена (GEUS, Копенгаген), позволило в общих чертах выяснить особенности видов-индексов биогоризонтов нижнего, а также среднего бата Восточной Гренландии. Их детальное описание будет приведено в отдельной статье, здесь же отметим лишь некоторые результаты наблюдений.

Во-первых, выборка арктикоцерасов из четырех восточногренландских биогоризонтов зоны Ishmae (harlandi, ishmae α, ishmae β, crassiplicatum) весьма представительна и существенно (в несколько раз) превосходит по количеству экземпляров материал из Тимано-Печорского региона, хранящийся в различных коллекциях и послуживший основой для ревизии A. ishmae в последних работах Д.Н. Киселева (Киселев, 2020а, 2020б). Это дает возможность провести всесторонний анализ распределения признаков и установить соотношение морф в различных биогоризонтах.

В выборке арктикоцерасов каждого биогоризонта зоны Ishmae присутствуют все морфы A. ishmae, установленные ранее автором (Киселев, 2020а): A. ishmae (Keys.) morpha ishmae (Keys.), A. ishmae (Keys.) morpha stepankovi Tuchkov (= A. harlandi Rawson, A. excentricum Voronetz), A. ishmae (Keys.) morpha pseudishmae (Spath). Это означает, что отдельные экземпляры сами по себе не характеризуют хроновариации или виды арктикоцерасов зоны Ishmae. Данный вывод достаточно важен, поскольку при распознавании инфразональных подразделений зоны Ishmae Русской (Саратов) и Тимано-Печорской (Ижма) плит нередка практика установления биогоризонтов по единичным или немногочисленным экземплярам.

Во-вторых, комплексы арктикоцерасов различных биогоризонтов зоны Ishmae Восточной Гренландии отличаются только по соотношению вышеперечисленных морф. При этом одни и те же морфы из разных биогоризонтов не имеют каких-либо качественных отличий. Так, содержание морфы stepankovi в биогоризонтах “harlandi”, “ishmae α”, “ishmae β” составляет 54, 25 и 7% соответственно, т.е. постоянно уменьшается. Точно так же уменьшается доля морфы pseudishmae – 10.5, 9.1 и 1.4%. Наоборот, доля морфы ishmae в тех же биогоризонтах увеличивается – 35.5, 66 и 90.4% соответственно. Таким образом, отличия между видами-индексами биогоризонтов зоны Ishmae гренландской шкалы заключены в различном соотношении морф, при этом их распознавание, по крайней мере в пределах Гренландской провинции, может осуществляться только по выборкам, но не по единичным экземплярам. К сожалению, в разрезах Тимано-Печорского региона до сих пор не собрано достаточного материала для такого рода диагностики, поэтому установить биогоризонты гренландской шкалы в этом регионе в настоящий момент, как минимум, проблематично или не представляется возможным. В перспективе датировка различных интервалов зоны Ishmae бассейна р. Печора с помощью подразделений инфразональной шкалы Восточной Гренландии вполне возможна, но только после появления репрезентативных выборок хорошо привязанных арктоцефалитин.

О статусе рода Greencephalites Repin

Изучение гренландской коллекции также позволяет решить вопрос о сущности рода Greencephalites Repin, к которому первоначально (Репин и др., 2007; Митта, Альсен, 2013; Mitta et al., 2015) относили виды арктоцефалитин из зоны Greenlandicus, такие как G. freboldi (Spath) и G. belli (Poulton). В предыдущих работах (Киселев, 2020а, 2020б) было предложено рассматривать эти виды в составе рода Arctocephalites. В своей критической заметке В.В. Митта (2021) утверждает, что самостоятельность рода Greencephalites подтверждается отсутствием переходных форм между вышеперечисленными видами и A. ishmae. Между тем изучение гренландской коллекции показало, что экземпляры с кадиконовым “гринцефалитовым” морфотипом, которые относятся здесь к морфе pseudishmae, присутствуют во всех биогоризонтах нижнего бата. Меняется только их доля в разных биогоризонтах. Непрерывный характер изменчивости формы раковины у всех хроновидов и хроноподвидов арктоцефалитин нижнего бата неопровержимо доказывает, что экземпляры с кадиконовым морфотипом представляют не самостоятельный таксон, а одну из морф предполагаемой внутривидовой изменчивости. Это отмечалось и Дж. Калломоном при характеристике вида Arctocephalites greenlandicus (Callomon, 1993, p. 99–100): “…новые коллекции из обоих местонахождений достаточно многочисленны, чтобы не оставлять никаких сомнений в том, что эти два “вида” [Arctocephalites greenlandicus и Arctocephalites crassum – прим. авт.] произошли из одного горизонта; а промежуточные формы показывают, что они просто крайние варианты одного биовида”. “Гринцефалитовая” морфа присутствует и у других арктоцефалитин, что отвечает концепции биовида Калломона (Callomon, 1985), которая сложилась в основном при изучении бореальных аммонитов. Эта морфа встречается у всех Arctocephalites из зоны Greenlandicus и присутствует в выборках Arcticoceras зон Ishmae (включая биогоризонт crassiplicatum) и Cranocephaloide, что отражает единую структуру изменчивости этих таксонов. Однотипность этой структуры у разных хроновидов и является доказательством того, что типичные A. ishmae и аммониты нижнего бата, определенные как Greencephalites, представляют диапазон изменчивости единого вида. В соответствии с этим подходом экземпляр “Greencephalites sp. nov.” (Митта, Альсен, 2013, табл. I , фиг. 2) следует рассматривать как A. ishmae (Keys.) morpha pseudishmae (Spath), а остальные виды “гринцефалитов”, указанные Митта (2021, с. 118), следует относить к роду Arctocephalites.