1. На главную
  2. Электронные версии
  3. Российская археология
  4. № 2, 2022

Российская археология, 2022, № 2, стр. 120-133

Стеклянные перстни Болгара (по материалам CXCII, CLXXIX раскопов 2013–2017 гг.)

С. И. Валиулина *

Казанский федеральный университет
Казань, Россия

* E-mail: svaliulina@inbox.ru

Поступила в редакцию 01.06.2021
После доработки 12.11.2021
Принята к публикации 16.11.2021

Полный текст (PDF)

Аннотация

Стеклянные украшения в ряде городов Золотой Орды, к которым относится и Болгар, являются массовыми находками. Только в последние годы раскопками в центральной части этого археологического памятника в районе главного городского рынка и по соседству с предшествовавшей ему стеклоделательной мастерской получено небывалое ранее количество (тысячи) стеклянных украшений, прежде всего бус устойчивых типов. Это фактически стандартизованная продукция, в которой кроме морфологических и технологических стандартов четко выражена рецептура стекла. Эти характеристики соответствуют и второй по численности категории продукции болгарских стеклоделов – перстням. Статья посвящена анализу и вводу в научный оборот стеклянных перстней Болгара, полученных в результате полевых исследований под руководством В.Ю. Коваля и Д.Ю. Бадеева (работы велись Институтом археологии РАН в рамках Болгарской экспедиции Института археологии Академии наук Республики Татарстан).

Ключевые слова: Болгар, Золотая Орда, XIV в., стеклоделие, украшения, перстни, химический состав.

Стеклянные перстни обратили на себя внимание исследователей более 60 лет назад, тогда Е. Ольчак сделал обзор находок этих украшений памятников Чехословакии и Польши и соотнес их с материалами Древней Руси, высказав мнение, что перстни, как металлические, так и стеклянные, были любимыми украшениями славян (Ольчак, 1959). С тех пор стеклянные перстни находятся в поле зрения стекловедов (Havrda, Tomková, 2020. S. 277), тем более что находки множатся, достигая в настоящее время около 500 экз. в Чехии X–XIV вв. (Cerna et al., 2017), из них 400 – в Праге (Havrda, Tomková, 2020. S. 278) и более 600 стеклянных перстней найдено на памятниках Польши X–первой половины XIII в., прежде всего в Силезии, в том числе из Вроцлава происходит 400 перстней (Siemianovska et al., 2019. P. 615). Высокую концентрацию стеклянных перстней в Центральной Европе дополняют перстни Тюрингии – более 750 находок (Meking, 2013). Перстни заметны в составе стеклянных украшений на древнерусских памятниках (Щапова, 1972, 1997), однако общая количественная сводка отсутствует.

C началом раскопок золотоордынских памятников стал очевиден еще один регион в Восточной Европе, где стеклянные перстни не только любили, но и производили. Уже первые исследования стеклянных изделий Золотой Орды показали, что Болгару принадлежит самое большое количество перстней – 225 экз. (Бусятская, 1976. С. 48; Полубояринова, 1988. С. 193). Высказано предположение о производстве перстней в самом Болгаре (Полубояринова, 1988. С. 197). Местное изготовление подтвердилось открытием в центре Болгара мастерской по производству стеклянных украшений, работавшей в 20–40-е годы XIV в. Кроме остатков теплотехнических сооружений специализацию мастерской определяли изделия – многочисленные стеклянные бусы и 232 перстня, в том числе 14 бракованных. Среди многоцветья материалов явно преобладали изделия бирюзового и черного цветов (Полубояринова, 2006. С. 152–154).

В 2011 г. полевые исследования в районе мастерской продолжены раскопами CXCII и CL-XXIX и ведутся по настоящее время. За эти годы на площади около 2000 м2 исследован уникальный комплекс центрального рынка Болгара, к которому примыкали ремесленные мастерские (Коваль, Бадеев, 2015; Бадеев, Коваль, 2017). Полученные материалы позволяют представить объемы производства стеклянных украшений – обнаружено более 12 000 бус и около 1600 перстней. Общее число стеклянных перстней, полученных за все время исследований Болгара, составляет более 2000 экз. Таким образом, из всех средневековых памятников Восточной и Центральной Европы в Болгаре отмечено самое большое количество стеклянных перстней. Статья посвящена анализу 1420 перстней в коллекции раскопов CX-CII и CLXXIX 2013–2017 гг. (табл. 1).

Таблица 1.

Распределение цветных стеклянных перстней по раскопам Table 1. Distribution of the coloured Bolgar glass finger-rings across the excavation sites

Цвет Черный Бирюзовый непрозрачный Синий, голубой прозрачный Зеленый прозрачный и полупрозрачный Желтый прозрачный Коричневый прозрачный Красный непрозрачный Неопределенный Всего
Раскопы, годы
Р. 179-2013 20 19 5 4 0 0 0 0 48
Р. 192-2013 48 16 0 0 0 0 0 0 64
Р. 179-2014 9 3 1 0 0 0 0 0 13
Р. 192-2014 19 23 1 1 0 0 0 0 44
Р. 179-2015 11 7 2 3 4 0 0 2 29
Р. 192-2015 164 126 3 24 23 0 0 0 340
Р. 179-2016 12 22 5 7 7 0 1 0 53
Р. 192-2016 344 213 20 79 52 1 3 18 731
Р. 192-2017 35 40 12 7 2 0 2 0 98
Всего 662 469 49 125 88 1 6 20 1420
% 46.6 33.02 3.45 8.8 6.2 0.07 0.42 1.4 100.0           0

Перстни Болгара выполнены навивкой стеклянной нити вокруг стержня и так называемым способом рожка, который описан Теофилом (2008. С. 247; см. также: Ольчак, 1959. С. 88, 89; Щапова, 1997), за счет этого они приобрели плоско-выпуклое или круглое сечение.

Круглых в сечении перстней в нашей коллекции только 25 экз. (1.7%), это в основном зеленые (рис. 1, 5) и желтые прозрачные гладкие перстни (рис. 1, 6). Один зеленый круглый перстень найден в мастерской (Полубояринова, 2006. С. 154). Довольно большое число перстней имеют продольно-рифленую поверхность. Н.Н. Бусятская, изучая перстни золотоордынских памятников, рассматривала рифленую и гладкую поверхности как типообразующие признаки – наличие или отсутствие декора (Бусятская, 1976). Однако обращает на себя внимание, что рифленые перстни имеют разную степень рифления и всегда в отличие от гладких светлую патину на поверхности, которая акцентирует рельеф (рис. 2, 3, 4, 6, 7). Такая же особенность отличает и значительное число бусин, прежде всего битрапецоидных, из болгарской мастерской.

Рис. 1.

Перстни разного цвета CXCII и CLXXIX раскопов Болгара (1–7).

Fig. 1. Finger-rings of various colours from excavation sites CXCII and CLXXIX in Bolgar

Рис. 2.

Перстни черного цвета CXCII и CLXXIX раскопов Болгара (1–9).

Fig. 2. Black finger-rings from excavation sites CXCII and CLXXIX in Bolgar

Но при этом гладкие и рифленые перстни и бусы Болгара имеют один химический состав, цвет, форму, размеры, отличаясь только характером поверхности. Исходя из этого можно предположить, что после многократной навивки тонкой нити стекла рифленые перстни и бусы не прошли заключительный отжиг – огневую полировку.

В этой связи особенно важно описание отжига в разделе, посвященном производству стекла в “Книге Хисба” арабского автора XII в. Ахмада Ибн аль Бaссaм-Мухтасиба (Ibn Bassām al-Muḥtasib, 1968). Из текста трактата следует, что невидимая процедура отжига была включена в качестве обязательной в процесс производства изделий из стекла. Пренебрежение процессом отжига, поскольку это занимало много времени, ради увеличения выпуска считалось нечестным поступком, который был основанием для сурового наказания. Эта регламентация служит доказательством того, что изделия плохого качества изготавливались массово и в большом количестве появлялись на рынке. Й. Шиндо, анализируя материалы раскопок стеклоделательного центра мамлюкского времени в аль-Фустате, считает показательным фактом большое число некачественного товара, не прошедшего последний технологический этап – отжиг, и это позволяет автору предположить, что присутствие таких изделий было неизбежным следствием массового производства (Shindo, 2010. P. 15).

Часто перстни Болгара имели плоский щиток овальной формы, полученный тиснением на плоскости еще мягкого горячего обруча, возможно нескольких перстней, находящихся на одном стержне. Иногда, чаще черные перстни, прижимали к округлой поверхности, тогда щиток получался вогнутый (рис. 2, 1, 2; рис. 3, 1). На одном черном перстне отмечено три щитка (CXCII 2014/589), два щитка имел перстень из мастерской. Очевидно, что не все перстни имели щиток, об этом говорит только одна находка перстня черного цвета без щитка из 10 целых перстней. Установить количество и соотношение перстней со щитком и без него трудно ввиду фрагментарной сохранности изделий. Подсчет показал, что число фрагментов со щитком составляет чуть меньше 50%, т.е. можно предположить наличие щитка у подавляющего количества перстней Болгара.

Рис. 3.

Перстни бирюзового цвета CXCII и CLXXIX раскопов Болгара (1–15).

Fig. 3. Turquoise finger-rings from excavation sites CXCII and CLXXIX in Bolgar

Один синий прозрачный перстень имел овальный щиток с рельефным орнаментом (CXCII 2015/576), заготовка была оттиснута на матрицу (рис. 4, 1). Три перстня декорированы в иной технике: два зеленых прозрачных имели накладной щиток, в одном случае того же цвета в виде неаккуратной лепешечки (CXCII 2017/227), в другом (рис. 4, 6) – перстень с плотной серо-желтой пленкой патины имел красный непрозрачный накладной щиток-лепешку с желтой каплей в центре (CXCII 2016/466). Такой способ украшения описан Теофилом в главе XXXI “О кольцах” (Теофил, 2008. С. 248). Аналогии известны в Праге (Havrda, Tomková, 2020. S. 271. Fig. 7, 52) и в собрании казанского коллекционера В.И. Заусайлова, хранящейся ныне в Национальном музее Финляндии (Z.5385: 3958). Фрагмент желтого круглого прозрачного перстня (CLXXIX 2014/527) сохранил украшение несколькими поперечными насечками (рис. 4, 2), образец и по морфологии, и по химическому составу (табл. 2, ан. 32) напоминает перстни из польского города Ополе Островек (Pankiewicz et al, 2017. S. 62, 80. Tab. 4; Siemianowska et al, 2019. Fig. 1, d).

Рис. 4.

Перстни особенные. 1 – CXCII 2014/527; 2 – CLXXIX 2017/368; 3 – CLXXIX 2013 /687; 4 – CLXXIX 2012 /736; 5 – CXCII 2016/466; 6 – CXCII 2014/576.

Fig. 4. The peculiar finger-rings

Таблица 2.

Химический состав стеклянных перстней Болгара (мас. %) Table 2. Chemical composition of Bolgar glass finger-rings (wt. %)

№ Шифр Na2O MgO Al2O3 SiO2 K2O CaO TiO2 MnO FeO Co CuO SnO2 PbO
1 CLXXIX -2012 № 14 черн. 17.68 4.14 5.41 56.62 6.27 6.68 0.26 >0.1 1.05 >0.1 >0.1 >0.2 >0.1
2 CLXXIX 2012 № 787 черн. 14.82 3.28 3.50 53.32 5.69 7.70 0.30 >0.1 1.38 >0.1 2.78 2.93 3.32
3 CLXXIX 2012 № 345 зелен. 14.00 3.18 3.91 56.41 6.22 8.68 >0.10 >0.1 1.78 >0.1 2.30 >0.2 2.48
4 CLXXIX 2012 № 701 бирюз. 15.95 4.04 4.88 54.69 5.81 7.37 0.30 >0.1 1.03 >0.1 1.69 1.35 1.18
5 CLXXIX 2012 № 138 бирюз. 19.34 4.80 8.07 51.62 4.69 5.00 0.18 >0.1 0.95 >0.1 1.77 1.44 1.09
6 CLXXIX 2012 № 780 черн. 18.49 4.30 5.27 56.32 5.94 6.43 0.25 >0.1 0.99 >0.1 >0.1 >0.2 >0.1
7 CLXXIX 2012 № 788 бирюз. 17.49 4.67 5.61 55.68 5.05 6.29 0.32 >0.1 1.03 >0.1 1.61 >0.2 1.28
8 CLXXIX 2012 № 577синий 18.99 4.16 4.13 56.66 5.81 6.55 0.26 >0.1 1.43 0.13 >0.1 >0.2 >0.1
9 CLXXIX 2012 № 388 бирюз. 8.00 3.08 6.71 63.60 4.92 5.23 0.42 0.1 1.41 >0.1 1.47 2.00 0.57
10 CLXXIX 2012 № 129 бирюз. 15.00 3.55 3.38 55.95 5.27 8.17 >0.10 0.33 1.06 >0.1 1.53 1.97 2.32
11 CLXXIX 2012 № 736 красн. 14.65 1.39 1.63 51.49 1.26 6.83 0.15 0.49 3.02 >0.1 2.65 >0.2 14.74
12 CLXXIX 2012 № 641 черн. 17.83 3.96 5.26 56.96 6.16 6.57 0.35 >0.1 0.67 >0.1 0.22 >0.2 >0.1
13 CLXXVI 2012 № 175 бирюз. 17.16 5.25 4.38 57.00 5.06 8.52 0.21 >0.1 1.32 >0.1 >0.1 >0.2 >0.1
14 CXCII 2013 № 128 черн. 16.06 3.42 5.08 56.13 7.22 7.99 0.31 >0.1 1.04 >0.1 >0.1 >0.2 0.34
15 CXCII 2013 № 111 черн. 16.68 3.92 5.48 56.93 6.54 6.74 0.22 >0.1 0.86 >0.1 >0.1 0.48 >0.1
16 CXCII 2013 № 167 черн. 18.07 4.29 5.46 56.25 6.03 6.28 0.38 >0.1 0.97 >0.1 >0.1 >0.2 >0.1
17 CLXXIX 2013 № 192 черн. 16.43 3.82 5.16 56.26 7.01 7.41 0.29 >0.1 1.33 >0.1 >0.1 0.21 >0.1
18 CXCII 2013 № 154 черн. 16.23 3.67 4.70 57.13 6.99 7.87 0.39 >0.1 1.04 >0.1 >0.1 >0.2 >0.1
19 CXCII 2013 № 191 бирюз. 20.65 4.73 6.39 51.51 4.73 5.18 0.16 >0.1 1.09 >0.1 1.14 1.65 1.01
20 CXCII 2013 № 72 черн. 15.90 3.69 4.98 57.34 7.07 7.55 0.30 >0.1 0.91 >0.1(0.05) >0.1 >0.2 >0.1
21 CXCII 2013 № 199 бирюз. 14.88 4.14 4.89 54.64 6.40 8.03 0.36 >0.1 1.10 0.17 1.62 1.38 1.14
22 CXCII 2013 № 220 черн. 19.28 4.43 5.46 56.17 5.60 5.97 0.23 >0.1 0.90 >0.1 >0.1 >0.2 >0.1
23 CXCII 2013 № 221 черн. 16.83 3.92 4.96 56.58 6.72 7.38 0.44 >0.1 1.06 >0.1 >0.1 >0.2 >0.1
24 CXCII 2013 № 203 бирюз. 18.91 4.83 5.56 53.51 5.03 5.91 0.13 >0.1 0.94 >0.1 1.51 1.32 1.53
25 CXCII 2013 № 239 черн. 16.29 3.83 5.21 56.57 7.03 7.37 0.38 >0.1 1.23 >0.1 0.22 >0.2 >0.1
26 CXCII 2013 № 127 черн. 18.08 4.30 5.36 56.71 5.95 6.21 0.28 >0.1 1.10 >0.1(0.06) >0.1 >0.2 >0.1
27 CXCII 2016 № 401 черн. 21.11 5.14 2.43 57.49 4.69 6.18 >0.10 0.78 0.46 >0.1 >0.1 >0.2 >0.1
28 CXCII 2015 № 203 зелен. 0.07 0.07 0.53 21.20 0.10 0.42 >0.10 >0.1 0.15 >0.1 0.24 >0.2 77.11
29 CXCII 2015 № 322 синий 19.05 4.35 4.88 57.38 4.62 6.75 0.22 >0.1 1.13 >0.1(0.07) >0.1 >0.2 >0.1
30 CXCII 2015 № 370 бирюз. 19.90 4.40 6.26 53.95 5.04 5.73 0.21 >0.1 0.71 >0.1 0.85 0.57 1.01
31 CXCII 2015 № 576 синий 11.05 3.66 9.14 61.03 3.26 4.53 0.14 0.12 3.74 0.11 0.12 0.42 >0.1
32 CLXXVI 2014 № 527 желт. >0.1 >0.1 0.79 21.89 0.17 0.41 >0.1 >0.1 0.17 >0.1 >0.1 >0.2 75.72
33 CLXXVI 2012 № 669 желт. >0.1 >0.1 0.72 23.77 0.23 0.38 >0.1 >0.1 >0.1 >0.1 >0.1 >0.2 74.67
34 CXCII 2015 № 793 зелен. >0.1 0.13 0.78 22.64 0.10 0.28 >0.1 >0.1 0.12 >0.1 0.11 >0.2 75.43
35 CXCII 2016 № 395 красн. 18.72 1.49 1.84 53.98 1.71 7.23 0.11 0.53 2.92 >0.1 2.58 >0.2 6.78
36 CXCII 2017 № 161 красн. 17.91 1.42 1.86 54.01 1.76 7.01 0.17 0.57 3.08 >0.1 2.65 >0.2 7.44

Бирюзовый непрозрачный перстень (CLXXIX 2017/368) имеет бесформенные пятна красного цвета (рис. 4, 3) как результат непредвиденных химических процессов, когда в расплавленной стекломассе оксид меди, введенный в качестве красителя стекла в бирюзовый цвет, в восстановительной атмосфере печи преобразуется в непрозрачную красную закись меди – куприт. Пример такого технологического сбоя ранее был замечен на бирюзовой глазури мозаичного изразца из Куня Ургенча (Валиулина и др., 2011. С. 18. Табл. 4, ан. 4).

Стеклянные перстни Болгара обладают стандартными размерами, как для средневековых, так и для современных украшений этого типа: внутренний диаметр составляет 15–22 мм, редко выходя за эти границы. Максимальный размер 25 мм отмечен у синего прозрачного перстня, возможно, мужского. Перстни разных размеров могли носить на разных пальцах и на разных фалангах (Щапова, 1997. С. 92). Высота обода обычно составляет 3–4 мм.

Самые маленькие перстни – диаметром 11–14 мм, могли принадлежать детям или иметь другое назначение, например, быть украшением женского головного убора или волос (Ольчак, 1959. С. 90; Заплеталова, Седлачкова, 2015. С. 271; Cerna et al., 2015. S. 82. Obr. 5).

Материалы исследований последних лет показывают более узкую цветовую палитру стеклянных перстней, чем ранее представляла сводная коллекция первых лет раскопок и случайных находок. Перстни в нашей коллекции выполнены из черного, бирюзового непрозрачного, синего прозрачного, зеленого прозрачного, желтого прозрачного, красного непрозрачного стекла (табл. 1). Установленное ранее процентное соотношение по цвету перстней Болгара соответствовало основным цветам перстней всех других золотоордынских городов. При этом самыми многочисленными были два цвета: бирюзовый непрозрачный – 53.9% и черный – 28.88% (Бусятская, 1976. С. 72. Табл. 6; Полубояринова, 1988. С. 104. Табл. 9). Материалы стеклоделательной мастерской в Болгаре в целом сохраняют эту тенденцию: черный и бирюзовый цвета – основные и для бус, и для перстней (Полубояринова, 2006. Табл. 1). Стеклянные перстни раскопов CLXXIX и CXCII при очевидном сходстве по морфологии и технологии с перстнями других городов Золотой Орды и прежней коллекцией Болгара, в том числе материалами мастерской, показывают иную цветовую палитру: сохраняют приоритеты черного и бирюзового непрозрачного стекла, но в обратной пропорции – черных перстней учтено 662 экз. (рис. 2), что составляет 46.6%, бирюзо-вых – 469, или 33.02%, (рис. 3; табл. 1). Эта особенность, обнаруженная на массовом материале, отражает цветовую специализацию, возможно, иной, еще не открытой мастерской Болгара. Есть также мнение, что большое количество изделий черного цвета в материалах раскопок последних лет – результат промывки и просева грунта.

На площади раскопов присутствуют все основные хронологические слои Болгара: от современных – I и II, до раннего VI слоя X–начала XI в. Подавляющее количество всех стеклянных изделий – посуды и украшений, в том числе все перстни, принадлежит IV позднему золотоордынскому слою. Высокий уровень полевых исследований на раскопах CLXXIX и CXCII позволил представить более дробную систему культурных напластований Болгара, выделив в них более узкие страты – горизонты. Стеклоделательная мастерская, исследованная в 1993, 2000 гг. (Полубояринова, 2006), относится ко 2-му горизонту IV позднего золотоордынского слоя 20–40-х годов XIV в. Некоторые объекты, связанные с мастерской, такие как яма 154 раскопа CXCII 2015 г. и яма 82 раскопа CXCII 2017 г., изучены современными работами (Бадеев, Коваль, 2015. Л. 52; 2017. Л. 223, 224). Из этого горизонта происходит самое большое число бус и перстней. Заметно меньше стеклянных украшений получено из горизонта 1 золотоордынского IV позднего слоя. Горизонт 1 датируется 50–70-ми годами XIV в. (Бадеев, Коваль, 2015, 2016, 2017), в это время функционировал центральный базар.

Важно отметить, что стеклянные изделия золотоордынского времени практически не выходят за нижнюю границу IV позднего слоя, их нет в период второй половины XIII – начала XIV в. Только отдельные украшения и редкие фрагменты посуды малым числом присутствуют в “чужом” контексте как поздних слоев, так и нижних – ранних в переотложенном состоянии, попав туда вследствие позднейших перекопов. В качестве примера подобного распределения перстней можно обратиться к данным раскопа CLXXIX 2016 г. Находки 50 изделий разделились следующим образом: 35 черных, бирюзовых, зеленых, голубых и желтых перстней происходят из 2-го горизонта IV позднего золотоордынского слоя; 3 – черный, бирюзовый, голубой – из 1-го горизонта IV позднего золотоордынского слоя; слой III – ханского времени – не содержит находок; 3 – бирюзовые и 1 синий найдены в верхних I–II слоях; 2 экз. – в пограничном нижнем 3-м горизонте IV позднего золотоордынского слоя; 1 – в 1-м горизонте IV раннего золотоордынского слоя; нет находок во 2-м горизонте IV раннего золотоордынского слоя второй половины XIII в.; 4 перстня – 2 бирюзовых, черный и зеленый – найдены в сооружениях V домонгольского слоя.

В ранней коллекции из 225 экз. всего 2 перстня (зеленый и фиолетовый) найдены в слое домонгольского времени (Полубояринова, 1988. С. 196). В домонгольском Биляре XI–первой трети XIII в. – второй столице Волжской Булгарии, за все время исследований известно только три стеклянных перстня – два черных и желтый (Валиулина, 2005. С. 115, 116. Рис. 30, 14–16).

Здесь нужно обратить внимание на место, которое занимали стеклянные украшения в культуре Волжской Булгарии в домонгольское время. C наступлением “серебряного” кризиса в восточной торговле по Волге и с утверждением ислама стеклянные украшения теряют у булгар свое значение и, как во всем исламском мире, становятся не востребованными, на первое место выходят украшения из самоцветов.

После монгольского нашествия происходит полная смена вектора развития культуры Булгарии. В Золотой Орде стеклянные украшения приобретают небывалую популярность. В это время для производства украшений появляются стеклоделательные мастерские, первая была обнаружена на Селитренном городище (Галкин, 1984), вторая (Полубояринова, 2006) и, возможно, не последняя, в Болгаре. Учитывая морфологическое, технологическое и количественное сходство стеклянных украшений Болгара и Селитренного городища можно высказать предположение о взаимосвязи двух ремесленных мастерских.

Химический состав 36 перстней определен методом сканирующей электронной микроскопии с энергодисперсионным рентгеноспектральным анализом (SEM-EDS) на оборудовании ZEISS Russia & CIS (ООО “Карл Цейсс”, Москва). Изучение образцов в обратно-рассеянных электронах проводилось на сканирующем электронном микроскопе Carl Zeiss EVO 50. Рентгеноспектральный анализ выполнялся с использованием программного обеспечения Esprit Bruker. Результаты анализа представлены в оксидах в максимальных степенях окисления, кислород рассчитан по стехиометрии (табл. 2).

По результатам анализа установлено несколько химических типов стекла перстней: PbO–SiO2 (желтые и зеленые прозрачные), Na2O(K2O)–CaO–PbO–SiO2 – красные непрозрачные, N-a2O–K2O–CaO–MgO–Al2O3–SiO2 – черные, бирюзовые непрозрачные, синие и голубые прозрачные (табл. 2).

Самый многочисленный тип перстней и бусин из булгарской мастерской – Na2O–K2O–CaO–MgO–Al2O3–SiO2 – представляют 28 образцов. Анализ показал устойчивое постоянство стандартной рецептуры натриевого золистого стекла подавляющего большинства перстней. Натриевое золистое стекло – химический тип производимой в Болгаре продукции (Валиулина, 2016; V-aliulina, 2018). По концентрации оксида калия (в среднем 5.94%) стекло наиболее близко рецептуре Средней Азии (Brill, Stapleton, 2012. P. 432, 439). Со среднеазиатским составом его роднит также практически полное отсутствие марганца (Валиулина, 2016. С. 345).

В то же время у перстней, как и у опубликованных ранее бус из булгарской мастерской (Валиулина, 2016; Valiulina, 2018), установлены отличия от стекла Средней Азии по кремнеземному сырью. Химический состав продукции мастерской Болгара не соответствует и геобиохимической характеристике сырьевых ресурсов региона Среднего Поволжья и Прикамья ни по золе растений, ни по песку (Valiulina, 2014). Эти факты позволяют сделать вывод об опосредованной связи двух производственных центров, т.е. нужно допустить существование еще одного участника-поставщика полуфабриката – стекла “Б” – в этой производственной цепочке в рамках среднеазиатской традиции исламского стеклоделия.

Желтые и зеленые прозрачные перстни (более 15%) выполнены из стекла двойной шихты, состоящей из оксида свинца и диоксида кремния (PbO–SiO2), в аналитической выборке присутствует 5 образцов (табл. 2, ан. 3, 28, 32–34). Перстни и бусы (в основном кольцевидные) названных цветов присутствуют вместе с перстнями и бусами всех других цветов, не обнаруживая индивидуальной локализации. По количеству свинца от 60 до 85% эти стекла многосвинцовые. Особенность их состава – минимальное количество примесей в малых концентрациях, среди которых наиболее заметны оксид алюминия и красители – обычно соединения железа и меди (табл. 2). Присутствие алюминия может быть объяснено воздействием керамического тигля (Meking, 2013). В целом же состав показывает использование достаточно чистого свинца и чистого силикатного сырья, а именно кварца. Этой чистотой обеих составляющих шихты объясняется практически одинаковый состав многосвинцового стекла разных памятников на обширной территории не только Евразии (Robertshaw et al., 2010).

В качестве эксперимента выполнив анализ образцов свинца из разных источников (слитка из Нижне-Архызского городища, грибовидного грузика из Болгара и свинца, подготовленного для шихты свинцового стекла на современном стекольном заводе в Зеленой Гуре в Силезии), мы получили во всех трех случаях одинаковый состав практически чистого свинца.

Состав силикатного сырья можно рассчитать по схеме, предложенной О. Мекингом: поскольку стекло с высоким содержанием свинца состоит из трех компонентов – чистого свинца, красителей (Cu, Sn, Sb, Co, Zn, Fe) и песка или кварца, значит, оставшиеся в составе стекла примеси – Na, K, Ca, Ti, P, Mg и Fe (если он не краситель) – будут принадлежать силикатному сырью. Исходя из суммы значений последней группы оксидов и значения SiO2, можно рассчитать теоретический состав собственно силиката (Mecking, 2013. P. 648. Table 5). Наш подсчет показал, что для стекла болгарских перстней состава PbO–SiO2 использовался очень чистый песок или кварц – значения SiO2 для теоретически рассчитанных силикатов составляют от 89.74 до 97.4%. Учитывая близкие значения, можно сделать вывод об использовании силикатного сырья из одного источника.

Многосвинцовое стекло появилось в древности и получило широкое распространение в Средние века от Китая до Испании, включая Северную Африку и всю Европу. Такое стекло предназначалось прежде всего для производства украшений: бус, подвесок, перстней, браслетов; глазури, кроме того, смальты, эмалей и редкого типа сосудов с декором камео (Безбородов, 1956; Щапова, 1972; Dekówna, 1980; Henderson, 1985. P. 271; Robertshaw et al., 2010; Brill, Stapleton, 2012. P. 430, 438; Dekówna, Purowski, 2012, 2019; Mecking, 2013; Duckworth et al., 2015. P. 47). Практически весь набор таких изделий X–XIV вв., за исключением смальты, представлен в материальной культуре Болгара (Валиулина, 2016. С. 348; Valiulina, 2018).

В числе первых к проблеме происхождения и распространения стекла типа PbO-SiO2 вслед за М.А. Безбородовым и Ю.Л. Щаповой обратилась М. Декувна (Dekówna, 1980). В одной из недавних работ автор, опираясь на репрезентативную серию анализов стекла средневековых памятников Польши, вынуждена была констатировать, что в настоящий момент ни морфология, ни химический состав изделий из свинцового стекла не позволяют определить их происхождение (Dekówna, Purowski, 2012. S. 164, 165). Серия публикаций, посвященных стеклянным украшениям Польши, вышедших в последнее время, показывает, что этот тип стекла был одним из основных с X до середины XIII в. В это время в Тюрингии до 30% перстней выполнено из стекла типа PbO-SiO2, но мастерские не обнаружены (Meking, 2013; Siemianovska et al., 2019).

Всего 0.42% (6 экз.) от общего количества составляют перстни редкого для Болгара химического типа Na2O(K2O)-CaO-PbO-SiO2, представленного непрозрачными перстнями красного цвета (табл. 2, ан. 11, 35, 36; рис. 4, 4, 5). Находки в основном узко локализованы участками и объектами (ямы 83 и 161) раскопа CXCII 2016 и 2017 гг. (табл. 1). Стекло отличается низкой концентрацией оксидов K, Mg и Al (табл. 2). Эти стеклообразующие элементы характеризуют, во-первых, щелочную составляющую сырья – золу растений аридной зоны с большим преобладанием оксида натрия над оксидом калия и, во-вторых, силикатную, низкий процент алюминия в которой позволяет предположить, что в качестве источника кремнезема использовался относительно чистый кварц, возможно, кварцитовые гальки (Brill, Stapleton, 2012. P. 441).

В эту группу, по нашему мнению, должен быть включен и красный непрозрачный перстень – находка 2012 г. (CLXXIX /736), хотя оксид калия в его составе достигает только 1.26%, т.е. ниже допустимого предела для золистых стекол. Глухое стекло насыщенного красного цвета окрашено купритом – закисью меди, оксидом одновалентной меди (Cu2O – 2.65%). В отличие от случайного эффекта на рассмотренном выше бирюзовом перстне, красный цвет и непрозрачность перстней могли быть достигнуты строгим регулированием атмосферы в печи. Известно, что окислительная атмосфера производит двухвалентную медь и поэтому получается светло-голубое полупрозрачное стекло. Сильно восстановительная атмосфера способствует образованию элементарных кристаллов меди (Freestone, 1987). Куприт, сообщающий стеклу красный цвет и непрозрачность, формируется в “слегка восстановительной атмосфере” (Gedzevičiūtė et al., 2009. P. 22). При этом работа с таким стеклом при доступе кислорода с сохранением заданных качеств была сложной операцией из-за тенденции куприта к окислению и растворению в матрице стекла (Brill, Stapleton, 2012. P. 457). Довольно высокий процент железа – 3.02% (табл. 2), играет роль восстановителя меди. Рост кристаллов куприта также зависит от температурной обработки (Henderson, 1985. P. 281).

Большинство красных непрозрачных стекол, описанных в литературе, содержит значительное количество свинца, который тоже влияет на глубину и насыщенность цвета (Freestone, 1987. P. 182; Wedepohl, 2003; Gedzevičiūtė et al., 2009. P. 25; Brill, Stapleton, 2012. P. 413). В красных перстнях Болгара оксид свинца составляет 6.78–14.74% (табл. 2, ан. 11, 35, 36). Сложная технология получения красного непрозрачного стекла, иногда ее называют “изощренной”, делала это стекло редким, а значит, дорогим (Shugar, 2000. P. 376; Kunicki-Goldfinger et al., 2014. P. 104).

Высокий процент свинца и низкая концентрация Al, Mg, K и аналогии с составом византийских браслетов (Bugoi et al., 2013. P. 2886, 2887. Table 3; 2014) позволяют предположить византийское происхождение перстней из стекла типа Na2O (K2O)–CaO–PbO–SiO2.

Красное непрозрачное стекло известно с древности (Henderson, 1985. P. 281), после римского времени традиция римского стеклоделия продолжила существование до конца византийской эпохи. Синхронные болгарским аналогии принадлежат изделиям – сосудам и украшениям – из мастерской XIV в. в Коринфе (Brill, Stapleton, 2012. P. 455, 457). В Болгаре на обоих раскопах в районе рынка обнаружены глазурованные и стеклянные византийские сосуды, поэтому факт присутствия и византийских перстней не исключительный.

Подавляющее число стеклянных украшений и, в том числе, перстней происходит из золотоордынского IV позднего слоя. Этот субгоризонт датируется 30–50-ми годами XIV в. (Бадеев, Коваль, 2015, 2016, 2017). В основном к этому же времени относится и функционирование комплекса производственных и жилых сооружений стеклоделательной мастерской, исследованной в 1993 и 2000 гг. (Полубояринова, 2006). Однотипность материалов, а также совпадение места и времени концентрации стеклянных украшений на площадке мастерской и в ее округе выглядят вполне естественно, но вряд ли такое количество изделий можно объяснить исключительно принадлежностью мастерской, если, конечно, она не составляла один комплекс с торговой лавкой. В то же время известно, что ремесленник не был заинтересован в складировании готовой продукции в мастерской, естественный цикл производства требовал быстрой отправки товара на рынок, где при лавках были и складские помещения.

Тот рынок, который открыт и исследуется в настоящее время в центре Болгара, расположен в непосредственной близости от стеклоделательной мастерской, но датируется 50–70-ми годами XIV в. и относится к 1-му горизонту золотоордынского IV позднего слоя, т.е. время работы мастерской и городского базара не совпадает (Коваль, Бадеев, 2015). Об этом говорит и малое число стеклянных украшений в слое и объектах, синхронных базару. И напротив, обилие стеклянных украшений из горизонта 2 золотоордынского IV позднего слоя, вероятно, указывает на сложение торгового центра города раньше строительства монументального городского базара. И на этом более раннем рынке широко шла торговля стеклянными украшениями из болгарской мастерской, здесь должны были быть и складские помещения.

Можно предположить функционирование в районе рынка, кроме уже известной, нескольких мастерских также с узкой специализацией, ориентированной на производство украшений. На присутствие других/другой мастерской указывает и изменение цветовых приоритетов, отмеченное у перстней из раскопов CXCII и CLXXIX, как проявление индивидуальности, которую естественно ожидать, если производство имеет динамику развития. В настоящее время не может быть окончательно решен и вопрос о верхней границе времени производства стеклянных украшений в центре Болгара. Исследованиями 2016 и 2017 гг. и в 1-м горизонте IV позднего слоя в объектах, синхронных городскому базару, отмечено некоторое возрастание количества оплавленных капель, нитей и палочек стекла, которые указывают на непосредственную близость расположения производственного комплекса (Бадеев, Коваль, 2016. Л. 197; 2017. Л. 48). Эти факты говорят о возможном существовании локального производства бус и перстней и в 50–70-х годах XIV в. на западной периферии участка раскопок 2011–2017 гг., т.е. рядом с изученной ранее мастерской.

В связи с большим числом находок стеклянных украшений болгарского производства возникает закономерный вопрос о рынках сбыта этой продукции, кроме самого Болгара. На булгарской территории в наиболее значимом после Болгара золотоордынском городе Джукетау за все годы раскопок известен только один синий прозрачный перстень и менее 50 стеклянных бус (Набиуллин, 2011. Ил. 24; 25, 2). Болгарские стеклянные украшения могли иметь распространение в других центрах Золотой Орды, но в этом случае нужно учитывать и продукцию Селитренного городища, и мастерских Средней Азии, для такой дифференциации на настоящий момент недостаточно данных. Результаты анализа небольшой серии украшений из ремесленного пригорода в восточной части Царевского городища показали химический состав, характерный для стекла Средней Азии. Можно предположить встречное восточное направление коммерции Болгара, например, на территорию Казахстана. Но более определенно в качестве основного потребителя болгарских стеклянных украшений выступают русские города. В этой связи интересно соотнести хронологию поступления золотоордынской поливной керамики в Новгород (Коваль, 1997) и стеклянных бирюзовых непрозрачных перстней (Колчин, 1982) – данные обеих категорий совпадают, достигая максимума в середине XIV в. При этом нет никаких оснований считать эти перстни западноевропейским импортом.

Результаты анализа химического состава перстней Болгара позволили установить три химических типа стекла, из которых были изготовлены изделия. Первый тип Na2O–K2O–CaO–MgO–Al2O3–SiO2 представляет среднеазиатскую ремесленную традицию, является ведущим в производстве украшений в Болгаре. Болгарские мастера, очевидно, работали и с многосвинцовым стеклом второго типа – PbO-SiO2, и то, и другое стекло поступало в Болгар в виде полуфабрикатов. И если путь таких заготовок для стекла Na2O–K2O–CaO–MgO–Al2O3–SiO2 указывает, вероятно, на мастерские Селитренного городища, то происхождение свинцового стекла еще предстоит установить. Третий тип Na2O(K2O)–CaO–PbO–SiO2 обнаруживает византийское производство и, судя по количеству находок, не является импортом, а свидетельствует о присутствии в Болгаре приезжих людей.

Приношу благодарность В.Ю. Ковалю и Д.Ю. Бадееву, предоставившим для изучения материалы раскопок, а также А.А. Трифонову за выполнение анализов.

Список литературы

  1. Бадеев Д.Ю., Коваль В.Ю. Отчет об археологических раскопках на Болгарском городище (раскопы CLXXIX, CLCII, CCVI) в 2015 году. Т. I [Рукопись] // Архив Института археологии РАН. Р-1. 2015. № 47571.

  2. Бадеев Д.Ю., Коваль В.Ю. Отчет об археологических раскопках на Болгарском городище (раскопы CLXXIX, CLCII) в 2016 году. Т. I [Рукопись] // Архив Института археологии РАН. Р-1. 2016. № 52464.

  3. Бадеев Д.Ю., Коваль В.Ю. Отчет об археологических раскопках на Болгарском городище (раскоп CLCII) в 2017 году. Т. I [Рукопись] // Архив Института археологии РАН. Р-1. 2017. № 57777.

  4. Безбородов М.А. Стеклоделие в древней Руси. Минск: Изд-во Акад. наук Белорусской ССР, 1956. 306 с.

  5. Бусятская Н.Н. Стеклянные изделия городов Поволжья (XIII–XIV вв.) // Средневековые памятники Поволжья / Отв. ред. А.П. Смирнов, Г.А. Федоров-Давыдов. М.: Наука, 1976. С. 38–72.

  6. Валиулина С.И. Стекло Волжской Булгарии (по материалам Билярского городища). Казань: Изд-во Казанского гос. ун-та, 2005. 280 с.

  7. Валиулина С.И. Химический состав стекла Болгара и Сувара // Stratum plus. 2016. № 6. С. 337–353.

  8. Валиулина С.И., Армарчук Е.А., Волков И.В., Старо-дуб Т.Х. Химико-технологическая характеристика глазурей памятников Хорезма и Золотой Орды // Ученые записки Казанского университета. Серия: Гуманитарные науки. 2011. Т. 153, кн. 3. С. 7–20.

  9. Галкин Л.Л. Стеклодельная мастерская на городище Селитренное // Советская археология. 1984. № 2. С. 213–221.

  10. Заплеталова Д., Седлачкова Л. Стеклянные кольца из Брно и проблема стеклоделия позднегородищенского периода (XI–XII веков) в Моравии // Стекло Восточной Европы с древности до начала XX века / Отв. ред. П.Г. Гайдуков. СПб.; М.: Нестор-История, 2015. С. 270–278.

  11. Коваль В.Ю. Восточная керамика золотоордынской эпохи в средневековом Новгороде // Новгород и новгородская земля. История и археология: материалы науч. конф. Вып. 11 / Отв. ред. В.Л. Янин. Новгород: Новгородский гос. объед. музей-заповедник, 1997. С. 153–166.

  12. Коваль В.Ю., Бадеев Д.Ю. Исследования центрального базара Болгара в 2012–2013 гг. // Краткие сообщения Института археологии. 2015. Вып. 237. С. 188–199.

  13. Колчин Б.А. Хронология новгородских древностей // Новгородский сборник. 50 лет раскопок Новгорода / Ред. Б.А. Колчин, В.Л. Янин. М.: Наука, 1982. С. 156–177.

  14. Набиуллин Н.Г. Джукетау – город булгар на Каме. Казань: Татар. кн. изд-во, 2011. 143 с.

  15. Ольчак Е. Производство стеклянных перстней на славянской территории в средние века // Советская археология. 1959. № 3. С. 81–90.

  16. Полубояринова М.Д. Стеклянные изделия Болгарского городища // Город Болгар. Очерки ремесленной деятельности / Отв. ред. Г.А. Федоров-Давыдов. М.: Наука, 1988. С. 151–219.

  17. Полубояринова М.Д. Стеклодельная мастерская XIV в. в городе Болгаре // Российская археология. 2006. № 4. С. 152–158.

  18. Теофил. О различных искусствах // Книга тайн. Секреты мастерства / Сост. Н. Горелов. СПб.: Азбука-классика, 2008. С. 169–374.

  19. Щапова Ю.Л. Стекло Киевской Руси. М.: Изд-во Московского гос. ун-та, 1972. 215 с.

  20. Щапова Ю.Л. Украшения из стекла // Древняя Русь. Быт и культура / Отв. ред. Б.А. Колчин, Т.И. Макарова. М.: Наука, 1997 (Археология). С. 80–92.

  21. Brill R.H., Stapleton C.P. Chemical analyses of early glasses. V. 3. The Years 2000–2011. Reports and Essays. New York: The Corning Museum of Glass, 2012. 727 p.

  22. Bugoi R., Poll I., Mănucu-Adameşteanu Gh., Callegaro T., Pichon L. Byzantine glass bracelets (10th–13th century A.D.) found on Romanian territory investigated using external IBA methods // Proceedings of the 39th International Symposium on Archaeometry (28 May – 1 June 2012). Leuven: Centre for Archaeological Sciences, 2014. P. 164–170.

  23. Bugoi R., Poll I., Mănucu-Adameşteanu Gh., Neelmaeijer C., Eder F. Investigations of Byzantine glass bracelets from Nufăru, Romania using external PIXE–PIGE methods // Journal of Archaeological Science. 2013. V. 40, iss. 7. P. 2881–2891.

  24. Cerna E., Tomková K., Hulinsky V. The Glass transformation in Bohemia between the eleventh century and the end of the thirteenth century // Archeologické rozhledy. 2015. LXVII. S. 79–108.

  25. Dekówna M. Szkło w Europie wczesnośredniowiecznej. Wrocław: Zakład Narodowy imienia Ossolińskich, 1980. 386 s.

  26. Dekówna M., Purowski T. Znaleziska związane ze szklarstwem oraz okazy z kwarcu ze stanowiska Janów Pomorski 1 // Janów Pomorski, Stan. 1. Wyniki ratowniczych badan archeologicznych w latach 2007–2008. T. I:3 / Eds. M. Bogucki, M. Jagodzinski. Elbląg: Muzeum Archeologiczno-Historyczne w Elblągu, 2012. S. 65–260.

  27. Dekówna M., Purowski T. Biżuteria szklana z cmentarzyska w Dziekanowicach = Glass jewellery from the Dziekanowice cemetery // Groby z biżuterią wczesnośredniowiecznego cmentarzyska w Dziekanowicach / Red. J. Wrzesiński. Lednica; Dziekanowice: Muzeum Pierwszych Piastów na Lednicy, 2019 (Biblioteka Studiów Lednickich; t. 39. Seria B1. Fontes; t. 8:1). S. 237–360.

  28. Duckworth C.N., Córdoba de la Llave R., Faber E.W., Govantes Edwards D. J., Henderson J. Electron microprobe analysis of 9th–12th century Islamic glass from Córdoba, Spain // Archaeometry. 2015. V. 57, iss. 1. P. 27–50.

  29. Freestone I.C. Composition and microstructure of early opaque red glass // Early vitreous materials / Eds. M. Bimson, I.C. Freestone. London: British Museum, 1987 (British Museum Occasional Paper; 56). P. 173–190.

  30. Gedzevičiūtė V., Welter N., Schüssler U., Weiss C. Chemical composition and colouring agents of Roman mosaic and millefiori glass, studied by electron microprobe analysis and Raman microspectroscopy // Archaeological and Anthropological Sciences. 2009. 1. P. 15–29.

  31. Havrda J., Tomková K. Skleněné kroužky a prstýnky z archeologických výzkumů v Praze. Prameny // Krajinou archeologie, krajinou skla: studie věnované PhDr. Evě Černé / Eds. K. Tomkova, N. Venclova. Praga; Most, 2020. S. 255–281.

  32. Henderson J. The raw materials of early glass production // Oxford Journal of Archaeology. 1985. 4, 3. P. 267–291.

  33. Ibn Bassām al-Muḥtasib. Nihāyat al-Rutbah fī Ṭalab al-Ḥisbah. Baghdad: Maṭbaʿat al-Maʿārif, 1968. 225 p.

  34. Kunicki-Goldfinger J.J., Freestone I.C., McDonald I., Ho-bot J.A., Gilderdale-Scott H., Ayers T. Technology, production and chronology of red window glass in the medieval period-rediscovery of a lost technology // Journal of Archaeological Science. 2014. V. 41. P. 84–105.

  35. Mecking O. Medieval lead glass in Central Europe // Archaeometry. 2013. V. 55, iss. 4. P. 640–662.

  36. Pankiewicz A., Siemianowska S., Sadowski K. Wczesnośredniowieczna biżuteria szklana z głównych ośrodków grodowych Śląska (Wrocław, Opole, Niemcza) = Early Mediaeval Glassjewellery from main Silesian stronghold complexes (Wrocław, Opole, Niemcza). Wrocław: Instytut Archeologii Uniwersytetu Wrocławskiego, 2017. 366 s.

  37. Robertshaw P., Benco N., Wood M., Dussubieux L., Melchiorres E., Ettahiri A. Chemical analysis of glass beads from medieval Al Basra (Morocco) // Archaeometry. 2010. V. 52, iss. 3. P. 355–379.

  38. Shindo Y. Glass Manufacturing in al-Fustat between the 8th and 12th centuries // Artifacts of the medieval Islamic Period excavated in al-Fusṭāṭ, Egypt / Eds. M. Kawatoko, Y. Shindo. Tokyo: Research Center for Islamic Area Studies: Organization for Islamic Area Studies, Waseda University, 2010. P. 11–16.

  39. Siemianovska S., Pankewicz A., Sadowski K. On Technology and production techniques of early medieval glass rings from Silesia // Archaeometry. 2019. V. 61, iss. 3. P. 614–646.

  40. Shugar A.N. Byzantine opaque red glass tesserae from Belt Shean, Israel // Archaeometry. 2000. V. 42, iss. 2. P. 375–384.

  41. Valiulina S. Geobiochemical features of source materials in glass of Volga Bulgaria // Proceedings of the 39th International Symposium on Archaeometry (28 May – 1 June 2012). Leuven: Centre for Archaeological Sciences, 2014. P. 280–284.

  42. Valiulina S. Chemické zloženie sklenených korálikov z Bolgaru (od obdobia Vikingov po Zlatú Hordu) = The chemical composition of Bolgar glass beads (from V-iking Age to the Golden Horde) // Historické sklo. Multidisciplinárne o historickom skle III / Zost. D. Staššíková-Štukovská. Bratislava: Slovenská archeologická spoločnosť pri Slovenskej akadémii vied, 2018. S. 165–185.

  43. Wedepohl K.H. Glas in der Antike und im Mittelalter. Geschichte eines Werkstoffs. Stuttgart: Schweizerbart, 2003. 227 S.

Дополнительные материалы отсутствуют.

Инструменты

следующая статья выпуска предыдущая статья выпуска содержание выпуска

Российская археология

Архивы выпусков Информация о журнале Отправить рукопись в журнал