Океанология, 2023, T. 63, № 1, стр. 160-168

Применение метода высокотемпературного сжигания для измерения содержания органического углерода в мелкоразмерном (≤1 мм) зоопланктоне и фекальных пеллетах

А. В. Дриц 1*, Н. А. Беляев 1, В. А. Карманов 1, М. В. Флинт 1

1 Институт океанологии им. П.П. Ширшова РАН
Москва, Россия

* E-mail: adrits@mail.ru

Поступила в редакцию 16.06.2022
После доработки 11.07.2022
Принята к публикации 13.07.2022

Полный текст (PDF)

Аннотация

Материал получен в экспедициях на НИС “Академик Мстислав Келдыш” в Карском море в 2019–2021 гг. Объектами исседований были мелкоразмерные копеподы, яйца и фекальные пеллеты копепод. Содержание органического углерода измерено методом прямого высокотемпературного каталитического сжигания. Метод адаптирован для измерений на анализаторе общего органического углерода Shimadzu TOC-VCPH. Диапазон устойчиво измеряемых значений углерода составлял 30–10 000 нгС экз–1. Зависимость содержания органического углерода (С, мкг экз–1) от размера тела планктонных животных (L, мм) описывается уравнением регрессии С = 4.24 L1.84, r 2 = 0.85, n = 46. Содержание органического углерода в фекальных пеллетах, собранных в полевых условиях, изменялось от 9.4 до 102.9 мкгС мм–3. Соотношение органического углерода и хлорофилла “а” в фекальных пеллетах различалось более чем на два порядка: максимальные значения (542.1 и 726.1) были получены в заливах архипелага Новая Земля, минимальные (3.2–5.6) – на шельфе Карского моря в период освобождения акватории ото льда. Полученные результаты обсуждаются с точки зрения возможности применения метода при исследовании питания зоопланктона в естественных условиях и оценки роли фекальных пеллет в вертикальном потоке органического углерода.

Ключевые слова: высокотемпературное сжигание, органический углерод, мелкоразмерный зоопланктон, фекальные пеллеты

ВВЕДЕНИЕ

Содержание органического углерода в теле планктонных животных и взвешенных в толще воды частицах – один из фундаментальных параметров, необходимых при изучении потоков энергии на разных трофических уровнях, оценках вторичной продукции, расчетах продукционно-деструкционных характеристик планктонных сообществ и вертикальных потоков вещества в водных экосистемах. Существующие в настоящее время методы измерения Сорг с помощью автоматических CHN анализаторов и анализаторов общего органического углерода позволяют получать надежные оценки содержания Сорг в теле планктонных животных. Однако, для мелкоразмерной фракции зоопланктона (коловратки, копеподы с длиной тела менее 1 мм, а также яйца, науплиусы и младшие копеподитные стадии крупных копепод) эти анализы трудоемки, поскольку для измерения необходим отбор пробы, содержащей от нескольких десятков до сотен особей. Такие же проблемы возникают при измерении содержания органического углерода в фекальных пеллетах зоопланктона, размер которых, как правило, не превышает 1 мм. Данные по содержанию углерода в пеллетах необходимы при исследовании процесса биоседиментации, поскольку пеллеты являются важнейшим компонентом “биологического насоса” в водных экосистемах [31]. Таким образом, применение стандартных методов имеет существенные ограничения, и во многих работах используются литературные данные для отдельных объектов или зависимости содержания Сорг от веса и размера тела животных.

В 80-х годах прошлого века для измерения органического углерода в мелкоразмерной фракции пресноводного зоопланктона был предложен метод высокотемпературного сжигания (ВТС) в присутствии катализатора с использованием разработанного специально для этих целей оборудования [21, 27]. Этот метод позволял измерять до 0.01 мкг Сорг в пробах и был успешно применен для индивидуального измерения Сорг в теле разных видов коловраток и пресноводных копепод. В работе [32] этот метод был также применен для измерения индивидуального содержания Сорг фекальных пеллет морского зоопланктона. Однако, в дальнейшем метод ВТС практически не использовался в практике гидробиологических исследований, что, возможно, связано со спецификой оборудования, необходимого для проведения анализов.

Целью настоящей работы была адаптация метода ВТС для стандартных коммерческих анализаторов общего органического углерода, таких как Shimadzu TOC-VCPH, для определения содержания углерода в мелкоразмерных объектах зоопланктона.

МАТЕРИАЛ И МЕТОДЫ

Материал для исследования был собран в 3 экспедициях Института океанологии РАН на НИС “Академик Мстислав Келдыш” (АМК) в Карское море в 2019–2021 гг. (табл. 1).

Таблица 1.  

Район, время сбора материала и объекты исследования. Ova, N, CI – яйца, науплиусы, первая копеподитная стадия копепод, соответственно, O.s. – Oithona similis, Ps. – Pseudocalanus spp., CIII–CIV, ФП – фекальные пеллеты

№ рейса № станции Район Координаты Дата Объект
широта с.ш. долгота в.д.
76 АМК 6222 Шельф 73°06′ 61°19′ 07.07.2019 Ova, N, CI, O.s.
6222_2 Шельф 73°06′ 61°19′ 21.07.2019 ФП
6222_3 Шельф 73°06′ 61°19′ 01.08.2019 ФП
6226 Шельф 75°45′ 68°18′ 09.07.2019 Ova, N, CI,
6226_2 Шельф 75°45′ 68°18′ 18.07.2019 ФП
6237 Шельф 76°57′ 70°22′ 13.07.2019 N, CI
6242 Шельф 73°54′ 58°95′ 15.07.2019 N, CI
6242_2 Шельф 73°54′ 58°95′ 17.07.2019 Ps., ФП
6254 Шельф 76°57′ 68°18′ 16.07.2019 N, CI, ФП
6274 Новая Земля, залив Медвежий 74°09′ 57°31′ 28.07.2019 ФП
6279 Новоземельская впадина 73°47′ 58°30′ 31.07.2019 ФП
81 АМК 6877_2 Шельф 73°06′ 61°18′ 12.09.2020 ФП
6884 Шельф 76°37′ 71°15′ 03.09.2020 ФП
6905 Новая Земля, залив Благополучия 75°40′ 53°41′ 07.09.2020 ФП
6908 Новоземельская впадина 75°38′ 63°43′ 08.09.2020 ФП
6923 Новая Земля, залив Цивольки 74°47′ 61°30′ 17.09.2020 O.s.
83 АМК 7015 Шельф 71°01′ 58°13′ 22.06.2021 ФП
7016 Шельф 72°03′ 58°26′ 23.06.2021 ФП
7017 Шельф 73°00′ 58°26′ 23.06.2021 Ova, N, CI, ФП
7019 Шельф 74°50′ 68°05′ 25.06.2021 ФП
7020 Шельф 75°38′ 72°16′ 26.06.2021 ФП
7021 Шельф 76°30′ 77°05′ 26.06.2021 ФП
7023 Шельф 77°30′ 78°55′ 27.06.2021 ФП
7025 Желоб Св.Анны 76°46′ 70°52′ 28.06.2021 ФП
7026 Шельф 76°34′ 71°19′ 28.06.2021 ФП
7043 Шельф 76°15′ 74°63′ 30.06.2021 ФП

В качестве объектов для измерения Сорг были использованы яйца, науплии, первые копеподитные стадии копепод, мелкоразмерные копеподы Oithona similis, а также фекальные пеллеты, собранные сразу после поимки зоопланктона.

Зоопланктон отбирали сетью Джеди (диаметр входного отверстия 37 см, ячея фильтрующего конуса 180 мкм), облавливая верхний перемешанный слой. Сразу после поимки зоопланктон наркотизировали фильтрованной морской водой, насыщенной углекислым газом. Обездвиженных животных под бинокуляром сортировали по видам и стадиям и отсаживали в фильтрованную через GF/F фильтры. Для каждого анализа в зависимости от размера объекта отбирали от 20 до 30 экземпляров. Яйца копепод отбирали из опытов по определению продукции яиц Calanus glacialis и C. finmarhicus.

Для сбора фекальных пеллет (ФП) зоопланктон собирали специальной сетью с диаметром входного отверстия 80 см и ячеей фильтрующего конуса 500 мкм, оборудованной сетным стаканом объемом 1 л. Сразу после лова, из пробы под бинокуляром отлавливали наиболее многочисленные виды копепод (Calanus glacialis, C. hyperboreus), эвфузиид (Thysanoessa raschii) и аппендикулярий (Oikopleura vanhoeffeni). Животных инкубировали в 50–100 мл нефильтрованной морской воде при температуре –0.5°С в течение 1–2 часов. ФП собирали пипеткой со дна сосудов и нескольких часов содержали в фильтрованной через GF/F фильтры морской воде в термостатированной камере при температуре –1.5°С. Непосредственно перед анализом отобранные объекты трижды промывались в изотоническом растворе, приготовленном на основе деионизированной воды, измерялась их длина и диаметр (при увеличении ×150).

Определения Сорг проводили методом ВТС, модифицированным для измерений на анализаторе общего органического углерода Shimadzu TOC-VCPH. Модификация метода состояла в том, что исследуемые образцы биоты и ФП вводились в водном растворе непосредственно в камеру сжигания анализатора с использованием приставки для ручного ввода и микродиспенсера со стеклянным капилляром (Drummond Microdispenser). В стандартной приставке для ручного ввода было расширено входное отверстие до диаметра стеклянного капилляра. Герметичность узла ввода обеспечивалась одетой на капилляр хроматографической резиновой прокладкой. Окисление образцов происходило в сжигательной трубке прибора, заполненной платиновым катализатором, при температуре 680 °С, что обеспечивало полноту окисления пробы и существенно (на порядки) увеличивало чувствительность измерений. Перед началом каждой серии измерений проводилась калибровка прибора с использованием стандартных водных растворов гидрофталата калия. Калибровочный диапазон построенной градуировочной кривой составлял 10–5000 нг С.

Для измерения содержания органического углерода в зоопланктоне (Сзп) и ФП (Сфп), от 2 до 6 экземпляров с помощью микродиспенсера объемом 30 мкл вводили в камеру сжигания анализатора. После каждого анализа для оценки фоновых значений Сорг проводили измерение в пробе воды, отобранной из того же сосуда, в котором находились животные.

Параллельно с измерением Сфп проводилось определение содержания хлорофилла “а” в ФП (Хлфп). 4–6 предварительно измеренных ФП после четырехкратного промывания в фильтрованной морской воде помещались в 2 мл 90% раствора ацетона и инкубировались 24 часа в темноте при температуре 4°С.

Для сравнения метода ВТС со стандартным методом в камере сжигания твердых образцов были проведены 2 серии параллельных определений. В первой было измерено содержание Сзп в копеподах Oithona similis. Из одной пробы было отобрано 20 экз. для измерения методом ВТС и 3 повторности по 90 экз., помещенных в 20 мл фильтрованной морской воды, для измерения Сзп в камере сжигания твердых образцов. Последние фильтровались на прокаленные при температуре 500°С GF/F фильтры. В качестве бланка использовали фильтры, через которые было профильтровано 20 мл фильтрованной морской воды. Измерения Сзп методом ВТС проводилось в пяти проворностях по 3 экз. в каждой. Во второй серии по такой же схеме измерялось Сфп пеллет, собранных в опытах по питанию копепод Calanus glacialis на культуре диатомовых водорослей Thalassiosira weissflogii. 5 особей четвертой копеподитной стадии C. glacialis инкубировались в 100 мл сосуде с культурой диатомовых водорослей T. weisflogii. ФП отбирались каждые 10 мин и после четырехкратного промывания в фильтрованной через GF/F фильтры морской воде содержались в термостатированной камере при температуре –1.5°С. Из отобранных ФП, 3 повторности по 70 ФП фильтровались на прокаленные при температуре 500°С GF/F фильтры для последующего измерения Сфп стандартным методом в камере сжигания твердых образцов. Измерения Сфп методом ВТС проводилось в пяти проворностях по 3 пеллеты. Одновременно отбирали ФП для измерения хлорофилла “а” (Хл “а”). Для определения Сорг и Хл “а” в культуре T. weissflogii, аликвоты культуры водорослей объемом 5 мл отфильтровались на прокаленные GF/F фильтры. Одни фильтры помещали в 5 мл 90% раствора ацетона и инкубировали 24 часа в темноте при температуре 4°С, другие – высушивали и хранили при –20°С. Концентрация Сорг измерялась на анализаторе Shimadzu TOC-VCPH. Концентрация Хл “а” в экстрактах измерялась флуоресцентным методом [17] на флуорометре Trilogy Turner Designs. Содержание Хл “а” в ФП рассчитывалось по формуле [8] Хлфп = (Хл “а” + 1.52Феопигмент).

Все анализы были выполнены на борту судна. В работе были использованы данные о биомассе фитопланктона в единицах органического углерода (Сфит, Суханова И.Н., личное сообщение) и концентрации Хл “а” [2, 3] в слое фотосинтеза.

РЕЗУЛЬТАТЫ

Содержание органического углерода в теле планктонных животных. Содержание Сзп в копеподах Oithona similis, измеренное стандартным методом (1.11 ± 0.08 мкгС экз–1, n = 3) и методом ВТС (1.15 ± 0.47 мкгС экз–1, n = 5) достоверно не различалось (Манн–Уитни тест, p = 0.65). Результаты измерений Сзп в яйцах, науплиусах и в теле младших возрастных стадий разных видов копепод методом ВТС приведены в табл. 2.

Таблица 2.  

Содержание органического углерода в разных объектах (Сзп, мкгС экз–1), измеренное методом ВТС. L/D – длина просомы/диаметр, мм; N – число особей в одной повторности, экз проба–1

Вид/стадия L/D N Сзп
Яйца Calanus glacialis 0.18 3 0.44 ± 0.09 (5)
  0.20 3 0.59 ± 0.03 (3)
  0.18 3 0.43 ± 0.01 (5)
Яйца Calanus finmarhicus 0.15 3 0.13 ± 0.02 (3)
  0.18 3 0.34 ± 0.04 (5)
Науплиусы Calanus sp. 0.55 3 1.72 ± 0.27 (3)
  0.50 2 1.07 ± 0.31 (3)
  0.60 2 1.57 ± 0.16 (3)
  0.70 2 2.52 ± 0.57 (3)
  0.76 2 2.34 ± 0.43 (5)
Науплиусы Limnocalanus macrurus 0.40 2 0.69 ± 0.01 (3)
Calanus sp. CI 0.75 2 2.54 ± 0.59 (7)
  1.00 1 4.71 ± 0.75(3)
  1.10 2 4.72 ± 0.89 (5)
Limnocalanus macrurus CI 0.55 2 1.55 ± 0.19 (3)
Pseudocalanus spp. CIII–CIV 0.58 2 1.71 ± 0.74 (6)

Примечание. Указаны средние значения ± SD, в скобках – число измерений.

Выявлена положительная корреляция между Сзп и размером животного (рис. 1), которая описывается уравнением регрессии Сзп = 4.24L1.84, r 2 = 0.85, n = 46.

Рис. 1.

Зависимость содержания органического углерода (Сзп) от размера тела планктонных животных (L). L. m. – Limnocalanus macrurus, C. sp. – Calanus sp., O.s. – Oithona similis, Ps. – Pseudocalanus spp.

Содержание органического углерода в ФП зоопланктона. Сфп в ФП, отобранных в эксперименте, измеренное стандартным методом (0.16 ± ± 0.04 мкгС экз–1, n = 5) и методом ВТС (0.22 ± ± 0.04 мкгС экз–1, n = 3) достоверно не различалось (Манн-Уитни тест, p = 0.18). В пересчете на единицу объема, Сфп составляло 28.4 ± ± 0.40 мкгС мм–3, Хлфп – 0. 91 ± 0. 31 мкг мм–3, а соотношение Сфп/Хлфп = 31.1. Усвояемость органического углерода (U), рассчитанная с учетом соотношения C/Хл = 74.9 ± 12.3, полученного для культуры Thalassiosira weissflogii, как U = [(C/Хл – – Сфп/Хлфп)/C/Хл] × 100 [20], составляла 58%. Близкие величины усвояемости (35–66%) были получены разными методами в опытах по питанию копепод на культурах планктонных водорослей [5, 30]. Эти данные свидетельствуют о том, что в наших опытах разрушения Хл “а” до нефлуоресцирующих продуктов в процессе пищеварения не происходило.

Содержание органического углерода в ФП, собранных в полевых условиях, изменялось от 9.4 до 102.9 мкгС мм–3 (табл. 3). Сфп разных видов зоопланктона, пойманных одновременно (Calanus glacialis и Limnocalanus macrurus на станции 6242_2, C. glacialis и C. hyporboreus на станции 7020, C. glacialis и Oikopleura vanhoffeni на станции 7026), достоверно не различалось (Манн-Уитни тест, р = 0.17–0.46). При этом соотношение Сфп/Хлфп для одного вида на разных станциях различалось более чем на два порядка (табл. 3).

Таблица 3.  

Содержание органического углерода (Сфп, мкгС мм–3), хлорофилла а (Хлфп, мкг мм–3) и соотношение Сфп/Хлфп в фекальных пеллетах разных видов зоопланктона

Станция Вид/стадия Сфп Хлфп Сфп/Хлфп
6242_2 Calanus glacialis CIV–CV 60.8 ± 16.9 (6) 0.7 85.1
  Limnocalanus macrurus CVI 80.3 ± 30.7 (5) 1.3 61.1
6226_2 C.hyporboreus CV 34.5 ± 17.7 (5) 2.3 ± 0.3 (2) 14.7
6222_2 C. glacialis CIV–CV 80.1 ± 25.8 (5)    
6274 C.hyporboreus CV 57.7 ± 10.3 (6) 0.06 ± 0.02 (2) 726.1
  Thysanoessa raschii 56.3 ± 4.2 (2)    
6279 C. glacialis CIV 57.5 ± 22.8 (7) 6.2 ± 2.9 (3) 8.6
6222_3 C. glacialis CIV–CV 102.9 ± 28.4 (7) 0.3 ± 0.1 (3) 273.5
6884 C. glacialis CIV 33.1 ± 8.0 (4) 3.3 ± 2.0 (3) 9.9
6905 C. glacialis CIV 59.6 ± 30.8 (4) 0.1 ± 0.07 (3) 542.1
6908 C. glacialis CIV 18.9 ± 8.3 (5) 1.1 ± 0.1 (3) 16.6
6877_2 C. glacialis CIV 49.3 ± 12.3 (6) 0.5 ± 0.06 (4) 106.8
7015 C. glacialis CV–CVI 33.4 ± 22.7 (5) 0.6 ± 0.1 (3) 54.9
7016 C. glacialis CV–CVI 15.3 ± 4.5(5) 2.4 ± 1.3 (3) 6.4
7017 C. glacialis CV 27.1 ± 6.1 (5) 7.9 ± 1.3 (3) 3.4
7019 C. glacialis CIV–CV 14.6 ± 2.2 (5) 4.6 ± 0.8 (3) 3.2
7020 C.hyporboreus CVI 21.1 ± 7.1 (5) 5.7 ± 2.7 (3) 3.7
  C. glacialis CV–CVI 15.1 ± 6.9 (5) 2.2 ± 1.1 (3) 6.8
7023 C. glacialis CV 11.5 ± 7.1 (5) 2.0 ± 0.6 (3) 5.6
7025 C. glacialis CIV–CV 13.6 ± 2.2 (4) 0.3 ± 0.2 (4) 38.3
7026 C. glacialis CIV–CV 10.8 ± 1.8 (4) 0.5 ± 0.1 (3) 18.6
  Oikopleura vanhoffeni 9.4 ± 3.5 (5) 0.1 ± 0.02 (3) 75.6
7043 C. glacialis CV 17.2 ± 6.8 (5) 3.7 ± 0.9 (3) 4.7

Примечание. Указаны средние значения ± SD, в скобках – число измерений.

В зависимости от концентрации Хл “а” в слое фотосинтеза, выделяются две группы значений Сфп/Хлфп: при концентрации Хл “а” < 1 мг м–3 , Сфп/Хлфп изменяется в широком диапазоне от 10 до 720, при концентрации >1 мг м–3 диапазон изменчивости существенно уже, а значения не превышают 15 (рис. 2).

Рис. 2.

Соотношение органического углерода и хлорофилла “а” в фекальных пеллетах зоопланктона (Сфп/Хлфп) при разной концентрации хлорофилла “а” в слое фотосинтеза (Хл “а”).

Максимальные значения (542.1 и 726.1) были получены в заливах архипелага Новая Земля на ст. 6274 (залив Медвежий) и на ст. 6905 (залив Благополучия), минимальные (3.2–5.6) – на станциях, выполненных в Карском бассейне в июне 2021 г. вскоре после освобождения акватория ото льда [11].

ОБСУЖДЕНИЕ

Результаты проведенной работы показали, что измерения органического углерода в малой выборке мелкоразмерной фракции зоопланктона и ФП методом ВТС можно выполнять с использованием стандартных коммерческих анализаторов органического углерода. Наши оценки Сзп в яйцах и в теле разных видов мелкоразмерного зоопланктона сопоставимы с величинами, полученными ранее для этих видов стандартным методом на большом количестве отобранных для анализа животных (табл. 4).

Таблица 4.  

Литературные данные о содержании органического углерода в разных видах зоопланктона (Сзп, мкгС экз–1), измеренные стандартным методом. L/D – длина просомы/диаметр, мм, N – число особей в одной повторности, экз.

Вид/стадия L/D N Сзп Источник
Calanus glacialis, яйца 0.18 20–100 0.33 [28]
  0.18 200–300   0.4 ± 0.03 [15]
  200–300 0.44 ± 0.08 [16]
C. finmarhicus, яйца 0.15 20–100 0.21 [29]
  0.23 [14]
  0.14 30–40 0.19 [18]
C. glacialis, науплиусы 20–40 0.8–2.3    [7]
C. finmarhicus, науплиусы 0.4 5–30 1.3–1.8 [18]
C. finmarhicus CI 30 1.43 [18]
C. glacialis CI 1.0 6 4.74 [12]
C. glacialis CI 6.5 [25]
Oithona similis 400–500 1.0–1.6 [26]
O. similis, fem. 5–20 1.3 ± 0.13    [6]
Pseudocalanus spp. CIII–CIV >30 1.84 [34]

Прямые измерения содержания органического углерода ФП мезозоопланктона, собранных в разных районах Мирового океана, свидетельствуют о значительной изменчивости значений Сфп, превышающей порядок величин (табл. 5).

Таблица 5.  

Литературные данные о содержании органического углерода в ФП разных видов зоопланктона (Сфп, мкгС мм–3), измеренные разными методами в различных районах Мирового океана. N – число ФП в одной повторности, экз проба–1

Вид N Сфп Район Метод Источник
Копеподы > 1 мм   1 10–250 Аравийское море ВТС [32]
Neocalanus sp.     7–140 13 ± 4      
Oikopleura 78 85 Тихий океан CHN анализатор [36]
Euphausiids     7–140   80 ± 10    
Копеподы   57    
Oikopleura sp.   50–200 42 Норвежское море CHN анализатор [13]
Euphausiids   16    
C. finmarchicus   61 ± 4    
Calanus glacialis 100–200 80 ± 6 Баренцево море CHN анализатор [14]
Oikopleura sp.   29 ± 2      

По нашим данным, диапазон изменений Сфп в Карском море составляет 9–103 мкгС мм–3. Высокая степень изменчивости Сфп обусловлена, главным образом, различиями в составе съеденной пищи, и, в меньшей степени, ее концентрации [32]. Для преимущественно растительноядных видов зоопланктона соотношение Сфп/Хлфп при известной величине усвояемости может быть использовано для расчета соотношения C/Хл в съеденной пище и оценки вклада в рацион зоопланктона автотрофных водорослей [9]. Необходимым условием для такого расчета является отсутствие значительной деградации Хл “а” до нефлуоресцирующих продуктов в кишечнике планктонных животных. Возможность разрушения Хл “а” в процессе пищеварения неоднократно обсуждалась в литературе, однако, до сих пор, этот вопрос остается открытым [8, 24]. Результаты наших экспериментов свидетельствуют в пользу отсутствия заметного разрушения Хл “а” в кишечнике копепод.

Принимая среднюю величину усвояемости для растительноядного зоопланктона при питании естественной взвесью равной 70% [20], мы рассчитали соотношение C/Хл в съеденной пище на исследованных станциях. При высокой концентрации Хл “а” в весенний период (>1 мкг/л, станции 7016–7023, 7043, 83 АМК) это соотношение в среднем было равно 15.7 ± 5.2 и достоверно не отличалось от соотношения C/Хл в фитопланктоне на этих станциях (20.0 ± 1.7, Манн-Уитни тест, р = 0.20). Максимальные рассчитанные величины C/Хл пищи для этих же видов зоопланктона (1800–2400) были получены в заливах архипелага Новой Земли (станции 6274, 76 АМК; 6905, 81 АМК), где концентрации Хл “а” составляла около 0.1 мкг/л, а соотношение C/Хл фитопланктона – 23–42. По данным [4], в заливе Благополучия, характеризующимся высокой концентрацией минеральной взвеси, зоопланктон активно потреблял органо-минеральные агрегаты, образованные при участии глинистых минералов. Такие агрегаты, обладая сильно выраженными сорбционными свойствами, аккумулируют растворенные органические молекулы и бактерии и могут служить важным источником органического углерода для зоопланктона [28]. Эти результаты показывают, насколько сильно может меняться состав пищи в зависимости от трофических условий. Во время весеннего цветения фитопланктона на шельфе Карского моря в 2021 г. [11], основу рациона массовых видов копепод составляли планктонные водоросли. В заливах Новой Земли, при низкой биомассе фитопланктона, зоопланктон, по-видимому, переключается на использование альтернативных источников пищи.

Соотношение Сфп/Хлфп, можно использовать не только для получения информации об источниках потребляемого органического углерода в конкретной ситуации, но и для оценки суточных рационов зоопланктона в естественных условиях на основании измерений содержания фитопигментов в кишечнике [8]. Обычно, для таких расчетов используется среднее для Мирового океана соотношение C/Хл фитопланктона (в большинстве случаев, равное 50) или измеренное соотношение взвешенного органического углерода взвеси и Хл “а” [например, 1, 8, 23, 33]. Расчет через Сфп/Хлфп связан с высокой трудоемкостью сбора большого количества ФП, необходимого для измерения Сфп стандартным методом. Очевидно, что при этом существенно снижается достоверность результатов. С такой же проблемой сталкиваются и при оценке вертикальных потоков ФП и их вклада в общий поток органического углерода. При большом диапазоне изменчивости содержания органического углерода ФП из седиментационных ловушек, который составляет от 0.01 до 0.15 мгС мм–3 [35], во многих работах [например, 17, 19, 22, 35, 36] для расчетов принимаются средние величины Сфп, полученные в разных районах. Высокая чувствительность метода ВТС дает возможность более точно оценить роль ФП разного происхождения в вертикальном переносе взвешенного органического углерода и проследить изменения потока ФП на разных глубинах [10, 32].

В целом, полученные результаты показали, что метод ВТС, адаптированный для стандартных анализаторов органического углерода, не только существенно снижает трудоемкость пробоподготовки, но и позволяет получить дополнительную информацию о масштабах изменчивости содержания органического углерода в зоопланктоне и ФП. Применение этого метода при исследовании питания зоопланктона в естественных условиях и его роли в процессах биоседиментации существенно повышает достоверность результатов.

Благодарности. Авторы благодарят команду НИС “Академик Мстислав Келдыш” за помощь в работе.

Источники финансирования. Работы выполнены в рамках госзадания № FMWE-2022-0004.

Список литературы

  1. Арашкевич Е.Г., Флинт М.В., Никишина А.Б. и др. Роль зоопланктона в трансформации органического вещества в обском эстуарии, шельфовых и глубоководных районах Карского моря // Океанология. 2010. Т. 50. № 5. С. 823–836.

  2. Демидов А.Б., Сергеева В.М., Гагарин В.И. и др. Первичная продукция и хлорофилл размерных групп фитопланктона Карского моря в период схода сезонного льда // Океанология. 2022. Т. 62. № 3. С. 1–14. https://doi.org/10.31857/S0030157422030030

  3. Демидов А.Б., Гагарин В.И., Еремеева Е.В. и др. Вертикальная изменчивость первичной продукции и хлорофилла в Карском море в середине лета: вклад подповерхностных максимумов в интегральные величины // Океанология. 2021. Т. 61. № 5. С. 737–752. https://doi.org/10.31857/S003015742105004X

  4. Амелина А.Б., Дриц А.В., Сергеева В.М. и др. Зоопланктон заливов архипелага Новая Земля: состав, распределение, роль в выедании фитопланктона и биоседиментации // Океанология. 2018. Т. 58. № 6. С. 908–922 https://doi.org/10.1134/S0030157418060011

  5. Abe Y., Natsuike M., Matsuno K. et al. Variation in assimilation efficiencies of dominant Neocalanus and Eucalanus copepods in the subarctic Pacific: Consequences for population structure models // J. Exp. Mar. Biol. Ecol. 2013. V. 449. P. 321–329. https://doi.org/10.1016/j.jembe.2013.10.023

  6. Ashjian C.J., Campbell R.G., Welch H.E. et al. Annual cycle in abundance, distribution, and size in relation tohydrography of important copepod species in the western Arctic Ocean // Deep-Sea Res. I. 2003 V. 50. P. 1235–1261. https://doi.org/10.1016/S0967-0637(03)00129-8

  7. Bailey A., Thor P., BrowmanH. I. et al. Early life stages of the Arctic copepod Calanus glacialis are unaffected by increased seawater pCO2 // ICES J. of Mar. Sci. 2017. V. 74. P. 996–1004. https://doi.org/10.1093/icesjms/fsw066

  8. Bamstedt U., Gifford D.J., Irigoien X. et al. Feeding / ICES Zooplankton Methodology Manual / Eds. Harris R. et al. London: Academic Press, 2000. P. 297–380.

  9. Downs J.N., Lorenzen C.J. Carbon : pheopigment ratios of zooplankton fecal pellets as an index of herbivorous feeding // Limnol. Oceanogr. 1985. V. 30. № 5. P. 1024–1036.

  10. Drits A.V., Pasternak A.F., Arashkevich E.G. et al. Influence of riverine discharge and timing of ice retreat on particle sedimentation patterns on the Laptev Sea shelf // J. Geophys. Res.: Oceans. 2021. V. 126. № 10. e2021JC017462. https://doi.org/10.1029/2021JC017462

  11. Flint M.V., Poyarkov S.G., Rimsky-Korsakov N.A. et al. Ecosystems of the Siberian Arctic Seas–2021: Ecosystem of the Kara Sea in the Period of Seasonal Ice Melting (Cruise 83 of the R/V Akademik Mstislav Keldysh) // Oceanology, 2022. V. 62. N 1, P. 133–135. https://doi.org/10.1134/S0001437022010052

  12. Forest A., GalindoV., Darnis G. et al. Carbon biomass, elemental ratios (C : N) and stable isotopic composition (d13C,d15N) of dominant calanoid copepods during the winter-to-summer transition in the Amundsen Gulf (Arctic Ocean) // J. Plank. Res. 2011. V. 33. № 1. P. 161–178. https://doi.org/10.1093/plankt/fbq103

  13. González H.E., González S.R., Brummer G.A. Short-term sedimentation pattern on zooplankton, faeces, and microzooplankton at a permanent station in the Bjornafjorden (Norway) during April–May 1992 // Mar. Ecol. Progr. Ser. 1994. V. 105. P. 31–45.

  14. González H.E., Smetacek V. The possible role of the cyclopoid copepod Oithona in retarding vertical flux of zooplankton fecal material // Mar. Ecol. Progr. Ser. 1994. V. 113. P. 233–246.

  15. Hirche H.-J. Egg production of the Arctic copepod Calanus glacialis: laboratory experiments // Mar. Biol. 1989. V. 103. P. 311–318.

  16. Hirche H.-J., Bohrer R. N. Reproduction of the Arctic copepod Calanus glacialis in Fram Strait. Mar. Biol. 1987. V. 94. P. 11–17.

  17. Holm-Hansen O., Lorenzen C.J., Holmes R.W., Strickland J.D.H. Fluorometric determination of chlorophyll // J. Cons. Perm. Int. Explor. Mer. 1965. V. 30. P. 3–15. https://doi.org/10.3354/meps08608

  18. Hygum B.H., Hansen B.W. Growth and development of Calanus finmarchicus nauplii during a diatom spring bloom // Mar. Biol. 2000. V. 136. P. 1075–1085.

  19. Juul-Pedersen T., Michel C., Gosselin M. Sinking export of particulate organic material from the euphotic zone in the eastern Beaufort Sea // Mar. Ecol.: Prog. Ser. 2010V. 410, P. 55–70.

  20. Landry M. R., Hassett R. P. Fagerness V. et al. Effect of food acclimation on assimilation efficiency of Calanus pacificus // Limnol. Oceanogr. 1984. V. 29. № 2. P. 361–364.

  21. Latja R., Salonen K. Carbon analysis for the determination of individual biomasses of planktonic animals // Internationale Vereinigung für theoretische und angewandte Limnologie: Verhandlungen. 1978. V. 20. № 4. P. 2556–2560. https://doi.org/10.1080/03680770.1977.11896915

  22. Miquel J.-C., Gasser B., Martín J. et al. Downward particle flux and carbon export in the Beaufort Sea, Arctic Ocean; the role of zooplankton // Biogeosciences. 2015. V.12. P. 5103–5117. https://doi.org/10.5194/bg-12-5103-2015

  23. Morales C.E., Bedo A., Harris R.P.et al. Grazing of copepod assemblages in the north-east Atlantic: the importance of the small size fraction // J. Plank. Res. 1991. V 13. № 2. P. 455–472.

  24. Pasternak A.F. Gut fluorescence in herbivorous copepods: an attempt to justify the method // Hydrobiologia. 1994. V. 292/293. P. 241–248. https://doi.org/10.1007/BF00229947

  25. Pasternak A., Arashkevich E., Reigstad M. et al. Dividing mesozooplankton into upper and lower size groups: Applications to the grazing impact in the Marginal Ice Zone of the Barents Sea // Deep-Sea Res. II. 2008. V. 55. P. 2245–2256.

  26. Pond D. W., Ward P. Importance of diatoms for Oithona in Antarctic waters // J. Plank. Res. 2011. V. 33. № 1. P. 105–118.

  27. Salonen K. A versatile method for the rapid and accurate determination of carbon by high temperature combustion // Limnol. Oceanogr., 1979. V. 24. № l. P. 177–183

  28. Syvitsky J.P.M., Lewis A.G. Sediment ingestion by Tigriopus californicus and other zooplankton: material transformation and sedimentological considerations // Journal of Sedimentary Petrol. 1980. V. 50. № 3. P. 0869–0880.

  29. Swalethorp R., Kjellerup S., Dünweber M. et al. Grazing, egg production, and biochemical evidence of differences in the life strategies of Calanus finmarchicus, C. glacialis and C. hyperboreus in Disko Bay, western Greenland // Mar. Ecol. Progr. Ser. 2011. V. 429. P. 125–144. https://doi.org/10.3354/meps09065

  30. Tang K.W., Dam H.G. Limitation of zooplankton Production: Beyond Stoichiometry // Oikos. 1999. V. 84. № 3. P. 537–542.

  31. Turner J.T. Zooplankton fecal pellets, marine snow, phytodetritus and the ocean’s biological pump // Progress in Oceanography. 2015. V. 130. P. 205–248.

  32. Urban-Rich J., Hansell D.A., Roman M.R. Analysis of copepod fecal pellet carbon using a high temperature combustion method. // Mar. Ecol. Progr. Ser. 1998. V. 171. P. 199–208. https://doi.org/10.3354/meps171199

  33. Valdés V., Escribano R., Vergara O. Scaling copepod grazing in a coastal upwelling system: the importance of community size structure for phytoplankton C flux // Lat. Am. J. Aquat. Res. 2017. V. 45. № 1. P. 41–54. https://doi.org/10.3856/vol45-issue1-fulltext-5

  34. Walve J., Larsson U. Carbon, nitrogen and phosphorus stoichiometry of crustacean zooplankton in the Baltic Sea: implications for nutrient recycling // J. Plank. Res. 1999. V. 21. № 12. P. 2309–2321.

  35. Wexels Riser C., Reigstad M., Wassmann P. Zooplankton-mediated carbon export: A seasonal study in a northern Norwegian fjord' // Mar. Biol. Res. 2010. V. 6. № 5. P. 461–471. https://doi.org/10.1080/17451000903437067

  36. Wilson S.E., Steinberg D.K., Buesseler K.O. Changes in fecal pellet characteristics with depth as indicators of zooplankton repackaging of particles in the mesopelagic zone of the subtropical and subarctic North Pacific Ocean // Deep Sea Res. Part II. 2008. V. 55. № 14. P. 1636–1647. https://doi.org/10.1016/j.dsr2.2008.04.019

Дополнительные материалы отсутствуют.