Журнал неорганической химии, 2022, T. 67, № 7, стр. 925-930
Твердый раствор со структурой шпинели в системе MgO–NiO–Ga2O3
М. Н. Смирнова a, *, М. А. Копьева a, Г. Д. Нипан a, Г. Е. Никифорова a, А. Д. Япрынцев a, К. В. Петрова a, Н. А. Короткова a
a Институт общей и неорганической химии им. Н.С. Курнакова РАН
119991 Москва, Ленинский пр-т, 31, Россия
* E-mail: smirnova_macha1989@mail.ru
Поступила в редакцию 23.11.2021
После доработки 27.12.2021
Принята к публикации 29.12.2021
- EDN: AKNSRX
- DOI: 10.31857/S0044457X22070224
Аннотация
Образцы исходного состава Mg1–xNixGa2O4 (0 ≤ х ≤ 1, шаг х = 0.1), синтезированные методом сжигания геля и отожженные при 1000°C, исследованы методами рентгенофазового анализа и ИК-спектроскопии. Для гомогенных образцов (Mg,Ni)Ga2O4 со структурой шпинели методом атомно-эмиссионной спектрометрии с индуктивно связанной плазмой определена нестехиометрия по галлию. В рамках системы MgO–NiO–Ga2O3 очерчена граница области гомогенности шпинели (Mg,Ni)Ga2O4, находящейся в равновесии с галитом (Mg,Ni)O. При анализе спектров диффузного отражения (Mg,Ni)Ga2O4 в диапазоне 350–900 нм обнаружены интенсивные полосы поглощения от Ni2+ в октаэдрических позициях и показано увеличение их интенсивности с ростом содержания никеля в шпинели.
ВВЕДЕНИЕ
Обращенная шпинель MgGa2O4, допированная Ni, привлекает внимание исследователей как перспективный материал для широкозонных оптических усилителей и настраиваемых лазерных устройств в ближней ИК-области. Такие источники излучения особенно интересны для биомедицинских приложений из-за высокой прозрачности биологических тканей в этом диапазоне излучений [1–7]. В октаэдрических позициях обращенной шпинели (Mg,Ni)Ga2O4 происходит расщепление в кристаллическом поле 3d-уровней катиона Ni2+, что приводит к образованию у шпинели примесной люминесценции. Новая энергетическая конфигурация d8-уровней ионов Ni2+ образуется при электростатическом воздействии на них матрицы MgGa2O4, не взаимодействующей с излучением в видимой области спектра [8–13]. Обращенность шпинели, возникающая в результате перемещения ионов Ni2+ из тетраэдрических структурных позиций в октаэдрические, определяет оптические свойства шпинели Mg1 –xNixGa2O4. При этом для NiGa2O4 заселенность октаэдрических позиций ионами Ni2+ составляет 92% [14, 15], а для Mg0.8Ni0.2Ga2O4 она увеличивается до 99% [16]. Воспроизводимость оптических характеристик Mg1 –xNixGa2O4 связана с сохранением однофазности при заданном химическом составе, поэтому выбор метода синтеза получаемых образцов приобретает важное значение.
Среди возможных вариантов получения Mg1 –xNixGa2O4 самым распространенным является твердофазный синтез, примененный в работе [16] для получения образцов Mg1 –xNixGa2O4 (x = 0.2, 0.4, 0.6 и 0.8) со структурой шпинели при 1000°C из оксидов MgO, NiO и Ga2O3, взятых в стехиометрическом соотношении. В работах [8, 9] при температуре термической обработки 1400°C (MgCO3, Ni(OH)2, Ga2O3) использовали сверхстехиометрическую добавку Ni 0.5% [9], а при 1500°C (MgCO3, NiO, Ga2O3) добавки Ni составляли 0.1, 1 и 10 вес. % [8]. Однако вопрос гомогенности шпинели (Mg,Ni)Ga2O4 с избытком Ni > 0.1 вес. % не обсуждался [8–10]. Избыток 5 мол. % оксида галлия, компенсирующий его неконтролируемую потерю [17], применялся для выращивания монокристаллов (Mg,Ni)Ga2O4 методом зонной плавки (1200°C) из поликристаллического порошка Mg0.9Ni0.1Ga2O4, полученного в результате высокотемпературного отжига (1300°C) смеси MgCO3, NiO и Ga2O3 [11]. Согласно результатам работы [13], примесь Ga2O3 присутствует в образцах Mg1 –xNixGa2O4 после твердофазного синтеза при 1400°C из прекурсоров MgCO3, Ga2O3 и Ni(OH)2, взятых в стехиометрическом соотношении, при этом гомогенное замещение не превышало 0.1% Mg. Установлено, что шпинели MgGa2O4 и NiGa2O4 обладают нестехиометрией по галлию, и выше 1500°C растворимость Ga2O3 в твердом растворе (Mg,Ni)Ga2O4 составляет ~10 мол. % [18]. Изотермические ноды, связывающие стехиометрические составы MgGa2O4 и NiGa2O4, как при высоких, так и при низких температурах могут выходить за пределы области гомогенности твердого раствора (Mg,Ni)Ga2O4. В результате шпинель (Mg,Ni)Ga2O4 оказывается неоднофазной и утрачивает оптическую активность.
В настоящей работе экспериментально очерчена граница области гомогенности твердого раствора (Mg,Ni)Ga2O4 со структурой шпинели, находящегося в равновесии с твердым раствором (Mg,Ni)O со структурой галита. Для однофазных составов шпинели (Mg,Ni)Ga2O4, синтезированных методом сжигания геля [19–22] и отожженных при 1000°C, исследованы оптические свойства в ИК- и УФ-видимом диапазонах.
ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНАЯ ЧАСТЬ
Образцы Mg1 –xNixGa2O4 (0 ≤ x ≤ 1, шаг x = 0.1) получали методом сжигания геля. Прекурсоры Mg (металл), Ga (металл) и оксид никеля Ni2O3, взятые в стехиометрических количествах, растворяли в разбавленной (1 : 1) азотной кислоте, раствор упаривали, переносили в керамическую чашку и добавляли раствор глицина NH2CH2COOH. Упаривание проводили до образования геля, постепенно превращающегося (без возгорания) в серо-черный крупнозернистый порошок, который перетирали, переносили в керамический тигель, отжигали при 1000°C в течение 3 ч и остужали в режиме охлаждения печи в инерционно-термическом режиме.
Рентгенофазовый анализ (РФА) выполняли на дифрактометре Bruker Advance D8 (CuKα-излучение) в интервале углов 2θ = 10°–70° с шагом сканирования 0.0133°. Обработку результатов проводили с помощью программного пакета DIFFRAC.EVA.
Химический анализ образцов выполняли методом атомно-эмиссионной спектрометрии с индуктивно связанной плазмой (ИСП-АЭС) на спектрометре ICAP PRO XP (Thermo Electron Corp., США). Измерения проводили в режиме радиального обзора плазмы при следующих настройках спектрометра: мощность 1150 Вт, распылительный поток 0.60 л/мин, вспомогательный поток 0.35 л/мин, охлаждающий поток 10 л/мин, скорость перистальтического насоса 60 об./мин.
Микроструктуру образцов исследовали методом растровой электронной микроскопии (РЭМ) на установке Carl Zeiss NVision 40 CrossBeam с использованием внутрилинзового детектора вторичных электронов.
ИК-спектры регистрировали на спектрометре Perkin Elmer Spectrum 65 FT-IR в области 4000–400 см–1 с разрешением 2 см–1.
Спектры диффузного отражения в диапазоне 200–1000 нм регистрировали с помощью модульной оптической системы Ocean Optics (дейтериево-галогеновый источник DH-2000-BAL, интегрирующая сфера ISP-80-8-R диаметром 80 мм, детектор QE650000). В качестве образца сравнения использовали стандарт WS-1 (Ocean Optics) из политетрафторэтилена. Для расчета функции Кубелки–Мунка F(R) использовали выражение F(R) = (1 – R2)/2R, где R – величина диффузного отражения [23].
РЕЗУЛЬТАТЫ И ОБСУЖДЕНИЕ
Дифрактограммы образцов Mg1 –xNixGa2O4 (0 ≤ x ≤ 1, шаг x = 0.1) представлены на рис. 1. Твердый раствор со структурой обращенной шпинели, которая может иметь тетрагональное искажение [24], сохраняет гомогенность вплоть до состава Mg0.5Ni0.5Ga2O4 (рис. 1, спектры 1–6). Однако реальный химический состав, установленный методом ИСП-АЭС, характеризуется дефицитом на уровне 3 ат. % от исходного содержания галлия (табл. 1): Mg0.9Ni0.1Ga2O4 (Mg0.91Ni0.09Ga1.954O3.93), Mg0.8Ni0.2Ga2O4 (Mg0.80Ni0.20Ga1.97O3.96), Mg0.7Ni0.3Ga2O4 (Mg0.71Ni0.29Ga2.0O4.0), Mg0.6Ni0.4Ga2O4 (Mg0.61Ni0.39Ga1.95O3.92) и Mg0.5Ni0.5Ga2O4 (Mg0.515Ni0.485Ga1.944O3.92). Согласно результатам РЭМ (вставка на рис. 1), частицы Mg0.5Ni0.5Ga2O4 имеют прямоугольную и ромбическую форму и неоднородны по размеру (от 100 до 500 нм), порошок имеет плотную структуру, посторонних включений не выявлено.
Таблица 1.
Состав | Элемент | с, мас. % | |
---|---|---|---|
теор. | эксп. | ||
Mg0.9Ni0.1Ga2O4 | Mg | 13.1 | 13.5 |
Ga | 83.4 | 83.2 | |
Ni | 3.5 | 3.3 | |
Mg0.8Ni0.2Ga2O4 | Mg | 11.3 | 11.6 |
Ga | 81.7 | 81.6 | |
Ni | 7.0 | 6.8 | |
Mg0.7Ni0.3Ga2O4 | Mg | 9.8 | 9.9 |
Ga | 80.1 | 80.2 | |
Ni | 10.1 | 9.9 | |
Mg0.6Ni0.4Ga2O4 | Mg | 8.2 | 8.6 |
Ga | 78.6 | 78.3 | |
Ni | 13.2 | 13.1 | |
Mg0.5Ni0.5Ga2O4 | Mg | 6.7 | 7.1 |
Ga | 77.1 | 76.8 | |
Ni | 16.2 | 16.1 |
В образце Mg0.4Ni0.6Ga2O4 (Mg0.41Ni0.59Ga1.90O3.85) появляется примесь твердого раствора со структурой галита Fm3m, которая сохраняется при дальнейшем увеличении содержания никеля (рис. 1, спектры 7–11). Параметры кубических элементарных ячеек шпинели в рамках структуры Fd3̅m и примесного галита Fm3m представлены в табл. 2. Полученные величины для шпинели согласуются с результатами работы [16], где образцы, синтезированные при 1000°C, закаливали в жидком азоте. Однако, как видно из рис. 2, где показано изменение параметра а для образцов Mg1 –xNixGa2O4, при медленном охлаждении сохраняется элементарная ячейка шпинели большего объема. Параметр а = 4.189 Å для галита в образце Mg0.4Ni0.6Ga2O4 близок к величине а при эквимолярном содержании Mg и Ni в Mg1 –xNixO [25].
Таблица 2.
Исходный состав | a, Å | ||
---|---|---|---|
(Fd3̅m) Mg1–xNixGa2O4 |
(Fm3m) (Mg,Ni)O | (Fd3̅m) Mg1–xNixGa2O4 [7, 16] |
|
MgGa2O4 | 8.2918 | – | 8.286 |
Mg0.9Ni0.1Ga2O4 | 8.2861 | – | |
Mg0.8Ni0.2Ga2O4 | 8.2809 | – | 8.280 |
Mg0.7Ni0.3Ga2O4 | 8.2805 | – | |
Mg0.6Ni0.4Ga2O4 | 8.2812 | – | 8.277 |
Mg0.5Ni0.5Ga2O4 | 8.2730 | – | |
Mg0.4Ni0.6Ga2O4 | 8.2746 | – | 8.273 |
Mg0.3Ni0.7Ga2O4 | 8.2726 | 4.1886 | |
Mg0.2Ni0.8Ga2O4 | 8.2676 | 4.1839 | 8.267 |
Mg0.1Ni0.9Ga2O4 | 8.2666 | 4.1826 | |
NiGa2O4 | 8.2638 | 4.1825 | 8.261 |
Спектры гомогенных образцов Mg1 –xNixGa2O4 (0 ≤ x ≤ 0.5) в информативной ИК-области пропускания 400–1600 см–1 приведены на рис. 3. Интенсивный пик около 600 см–1 отвечает октаэдрической колебательной моде [26, 27] и подтверждает обращенность шпинели.
На рис. 4 приведен фрагмент изотермической фазовой диаграммы квазитройной системы MgO–NiO–Ga2O3 с участием твердого раствора со структурой шпинели (Mg,Ni)Ga2O4, непрерывного по MgO и NiO, находящегося в равновесии с галитом (Mg,Ni)O. На основании данных РФА и ИСП-АЭС очерчена граница области гомогенности по Ga2O3, предельное отклонение от стехиометрической ноды MgGa2O4–NiGa2O4 не превышает 1.0 мол. %. Ga2O3 (серая заливка на рис. 4).
Результаты исследования оптических свойств образцов Mg1 –xNixGa2O4 (x = 0–0.5, рис. 5, спектры 1–6) в УФ-видимом диапазоне излучений представлены в виде функции Кубелки–Мунка [23], которую можно считать прямо пропорциональной поглощению, пренебрегая наличием сильного рассеяния или пропускания света образцами. В спектрах Mg1 –xNixGa2O4 (x > 0, рис. 5, спектры 2–6) по сравнению со спектром MgGa2O4 (рис. 5, спектр 1) присутствуют широкие полосы поглощения в видимой области, отвечающие катиону Ni2+ [11, 28]. Полосы поглощения с максимумами при 380, 630 и 770 нм в видимой части спектра относятся к d–d-спин-разрешенным 3A2g(3F) → 3T1g(3P), 3A2g(3F) → 3T1g(3F) и спин-запрещенному 3A2g(3F) → 1Eg(1D) переходам Ni2+ в октаэдрических позициях соответственно. В спектрах наблюдаются только полосы поглощения Ni2+ в октаэдрических позициях и отсутствуют полосы поглощения Ni2+ в тетраэдрических позициях, что подтверждает высокую степень обращенности полученных шпинелей. Интенсивность полос поглощения Ni2+ возрастает с ростом содержания никеля в твердых растворах состава Mg1–xNixGa2O4, что подтверждает их непрерывность в выбранном диапазоне составов (0 ≤ x ≤ 0.5).
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Образцы Mg1 –xNixGa2O4 (0 ≤ х ≤ 1, шаг х = 0.1) синтезированы методом сжигания геля, отожжены при 1000°C и охлаждены в инерционно-термическом режиме. Методом рентгенофазового анализа и ИК-спектроскопии определена граница твердого раствора (Mg,Ni)Ga2O4 со структурой обращенной шпинели, находящегося в равновесии с галитом (Mg,Ni)O. При исследовании оптических свойств Mg1 –xNixGa2O4 в УФ-видимом и ближнем ИК-диапазонах излучений обнаружены полосы поглощения Ni2+ только в октаэдрических позициях шпинели, что указывает на ее высокую степень обращенности.
Список литературы
Karasev M.M., Stepanenko O.V., Rumyantsev K.A. et al. // Biochemistry (Moscow). 2019. V. 84. P. 32. https://doi.org/10.1134/S0006297919140037
Карасев М.М., Степаненко О.В., Румянцев К.А. и др. // Успехи биол. химии. 2019. Т. 59. С. 67.
Piatkevich K.D., Subach F., Verkhusha V.V. // Chem. Soc. Rev. 2013. V. 42. № 8. P. 3441. https://doi.org/10.1039/c3cs35458j
Shcherbakova D.M., Baloban M., Verkhusha V.V. // Curr. Opin. Chem. Biol. 2015. V. 27. P. 52. https://doi.org/10.1016/j.cbpa.2015.06.005
Khaydukov E.V., Semchishen V.A., Seminogov V.N. et al. // Biomed. Opt. Express. 2014. V. 5. № 6. P. 1952. https://doi.org/10.1364/BOE.5.001952
Smith A.M., Mancini M.C., Nie S. // Nat. Nanotechnol. 2009. V. 4. № 11. P. 710. https://doi.org/10.1038/nnano.2009.326
Welsher K., Liu Z., Sherlock S.P. et al. // Nat. Nanotechnol. 2009. V. 4. № 11. P. 773. https://doi.org/10.1038/nnano.2009.294
Suzuki T., Murugan G.S., Ohishi Y. // J. Lumin. 2005. V. 113. № 3–4. P. 265. https://doi.org/10.1016/j.jlumin.2004.10.022
Sosman L.P., Fonseca R.J.M., Dias Tavares Jr.A. et al. // Cerâmica. 2006. V. 62. № 322. P. 200. https://doi.org/10.1590/S0366-69132006000200013
Suzuki T., Arai Y., Ohishi Y. // J. Lumin. 2008. V. 128. № 4. P. 603. https://doi.org/10.1016/j.jlumin.2007.10.010
Suzuki T., Hughes M., Ohishi Y. // J. Lumin. 2010. V. 130. № 1. P. 121. https://doi.org/10.1016/j.jlumin.2009.07.029
Andreici L., Brik M.G., Avram N.M. // Roman. Rep. Phys. 2011. V. 63. № 4. P. 1048.
Costa G.K.B., Sosman L.P., Lopez A. et al. // J. Alloys. Compd. 2012. V. 534. № 5. P. 110. https://doi.org/10.1016/j.jallcom.2012.04.039
Shi J., Becker K.-D. // Solid State Ionics. 2011. V. 192. P. 49. https://doi.org/10.1016/j.ssi.2010.07.022
Zhou S.-X., Lv X.-J., Zhang C. et al. // Chem. Plus Chem. 2015. V. 80. P. 223. https://doi.org/10.1002/cplu.201402279
Otero A.C., Trobajo-Fernandes M.C. // Phys. Status Solidi. A. 1985. V. 92. № 2. P. 443. https://doi.org/10.1002/pssa.2210920213
Galazka Z., Klimm D., Irmscher K. et al. // Phys. Status Solidi A. 2015. V. 212. № 7. P. 1455. https://doi.org/10.1002/pssa.201431835
Zinkevich M., Geupel S., Aldinger F. // J. Alloys. Compd. 2005. V. 293. P. 154. https://doi.org/10.1016/j.jallcom.2004.09.069
Нипан Г.Д., Смирнова М.Н., Корнилов Д.Ю. и др. // Журн. неорган. химии. 2020. Т. 65. № 4. С. 534. [Nipan G.D., Smirnova M.N., Kornilov D.Y. et al. // Russ. J. Inorg. Chem. 2020. V. 65. P. 573.] https://doi.org/10.1134/S0036023620040130
Нипан Г.Д., Смирнова М.Н., Копьева М.А. и др. // Журн. неорган. химии. 2019. Т. 64. № 10. С. 1111. [Nipan G.D., Smirnova M.N., Kop’eva M.A. et al. // Russ. J. Inorg. Chem. 2019. V. 64. № 10. С. 1304.] https://doi.org/10.1134/S0036023619100103
Varma A., Mukasyan A.S., Rogachev A.S. et al. // Chem. Rev. 2016. V. 116. P. 14493. https://doi.org/10.1021/acs.chemrev.6b00279
Carlos E., Martins R., Fortunato E. et al. // Chem. Eur. J. 2020. V. 26. P. 9099. https://doi.org/10.1002/chem.202000678
Kubelka P., Munk F.A. // Z. Technol. Phys. 1931. V. 12. P. 593.
Pilania G., Kocevski V., Valdez J.A. et al. // Commun. Mater. 2020. V. 1. № 1. P. 84. https://doi.org/10.1038/s43246-020-00082-2
Mukhopadhyay S., Jakob K.T. // J. Phase Equlib. 1995. V. 16. № 3. P. 243. https://doi.org/10.1007/BF02667309
Duan X.L., Yuan D.R., Cheng X.F. et al. // J. Alloys. Compd. 2007. V. 439. № 1–2. P. 355. https://doi.org/10.1016/j.jallcom.2006.08.235
Wu S., Xue J., Wang R. et al. // J. Alloys. Compd. 2014. V. 585. P. 542. https://doi.org/10.1016/j.jallcom.2013.09.176
Li N., Liu J., Duan X. et al. // J. Nanopart. Res. 2017. V. 19. P. 285. https://doi.org/10.1007/s11051-017-3985-5
Дополнительные материалы отсутствуют.
Инструменты
Журнал неорганической химии