Журнал неорганической химии, 2021, T. 66, № 6, стр. 760-766

ТЕРМОДИНАМИЧЕСКИЕ ФУНКЦИИ ГАФНАТА ТЕРБИЯ

А. В. Гуськов a*, П. Г. Гагарин a, В. Н. Гуськов a, А. В. Тюрин a, А. В. Хорошилов a, К. С. Гавричев a

a Институт общей и неорганической химии им. Н.С. Курнакова РАН
119991 Москва, Ленинский пр-т, 31, Россия

* E-mail: a.gus@igic.ras.ru

Поступила в редакцию 26.01.2021
После доработки 27.01.2021
Принята к публикации 27.01.2021

Полный текст (PDF)

Аннотация

Методами релаксационной и адиабатической калориметрии измерена моляльная теплоемкость гафната тербия со структурой пирохлора. По сглаженным значениям теплоемкости рассчитаны термодинамические функции при температурах 6–330 K. Определен общий вид аномалии Шоттки.

Ключевые слова: гафнат тербия, термодинамические функции, аномалия Шоттки

ВВЕДЕНИЕ

Гафнат тербия – представитель двойных высокотемпературных оксидов Ln2Hf2O7 (Ln = La–Tb), имеющих структуру пирохлора (Fd3m). Гафнат тербия кристаллизуется в области непрерывного ряда твердых растворов (1–x)TbO1.5 xHfO2 (x ≈ ≈ 0.45–1.0) со структурой разупорядоченного флюорита (Fm3m) на основе кубического диоксида гафния. Tb2Hf2O7 не имеет структурных превращений вплоть до температуры ~2500 K – перехода в структуру разупорядоченного флюорита [13]. Как и другие двойные оксиды со структурой пирохлора, образованные лантаноидами и металлами IVb группы, гафнат тербия имеет широкие перспективы практического использования в качестве ионных проводников, полупроводников, сцинтилляторов, материалов атомной промышленности, а также веществ для создания термобарьерных (TBC и EBC) керамических покрытий [4, 5]. Изучение структурных и электрических свойств гафната тербия выполнено в работе [6]. Оптическая керамика высокой прозрачности получена в [7], а в работе [8] исследованы ее магнитно-оптические свойства. Особое внимание вызывает образование нанокристаллического гафната тербия и его превращение в кристаллическую керамику нормальной размерности структурного типа пирохлора [5, 911]. Наиболее интересным исследованием комплекса физических свойств пирохлора Tb2Hf2O7 в области 1.8–300 K является работа [12], в которой были изучены магнитные свойства, измерена молярная теплоемкость и проведен анализ приращения теплоемкости за счет взаимодействия кристаллического поля и 4f-электронов гафната тербия (аномалия Шоттки). К сожалению, температурная зависимость теплоемкости и аномалия Шоттки приведены в работе [12] только в графическом виде, исключающем использование этих результатов в расчетных целях, в то время как теплоемкость и рассчитанные на основе ее термодинамические функции являются важной характеристикой вещества. Цель настоящего исследования – измерение молярной теплоемкости в области температур до 330 K и расчет термодинамических функций – энтропии, энтальпии и приведенной энергии Гиббса.

ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНАЯ ЧАСТЬ

Гафнат тербия получали методом обратного осаждения. Исходными веществами служили сексвиоксид тербия (99.99 мас. %), диоксид гафния (99.99 мас. %) производства ООО “Ланхит”, соляная кислота (35–38 мас. %, ос. ч. 20-4) и раствор аммиака (25–28 мас. % NH4OH, ос. ч.) производства ООО “Химмед”. Синтез, методы измерения термического расширения, теплоемкости и обработки результатов подробно описаны в работах [13, 14]. В результате окончательного прокаливания при 1550 K в течение 4 ч получен Tb1.994Hf2.006O7.003. Такое отклонение от стехиометрии не может внести существенной погрешности в величину теплоемкости [15]. Проведенные дифракционные исследования показали, что полученный однофазный образец имеет кубическую структуру пирохлорного типа с параметром решетки a = 10.455(4) Å (рис. 1), удовлетворительно соответствующим литературным данным [12, 16]. Растровая электронная микроскопия показала (рис. 2), что образец не является наноразмерным, поэтому поправок на размерный фактор вводить не требуется. Молекулярную массу рассчитывали из атомных масс [17], она составила М.м. = 786.8265 г/моль. Измерения молярной теплоемкости методом релаксационной калориметрии проводили на автоматизированном комплексе для измерения физических свойств Quantum Design PPMS-9, измерения адиабатической калориметрии – на автоматическом низкотемпературном калориметре БКТ-3 АОЗТ “Термис”.

Рис. 1.

Дифрактограмма Tb2Hf2O7 структурного типа Fd3m (пирохлор), a = 10.455(4) Å.

Рис. 2.

Морфология поверхности образца гафната тербия (пирохлор).

РЕЗУЛЬТАТЫ И ОБСУЖДЕНИЕ

Молярная теплоемкость гафната тербия со структурой пирохлора измерена методами релаксационной (5.8–43.9 K) и адиабатической (6.0–327.1 K) калориметрии в 38 и 120 температурных точках соответственно (табл. 1).

Таблица 1.

Экспериментальная зависимость молярной теплоемкости гафната тербия (пирохлор) от температуры, р = 101.3 кПа

T, K Cp, Дж моль–1 K–1 T, K Cp, Дж моль–1 K–1 T, K Cp, Дж моль–1 K–1
Релаксационная калориметрия
5.753 2.368 11.66 3.336 23.89 12.54
6.072 2.320 12.37 3.578 25.19 14.05
6.413 2.290 13.02 3.875 26.61 15.70
6.758 2.265 13.76 4.259 28.19 17.45
7.133 2.268 14.53 4.714 29.76 19.47
7.523 2.273 15.35 5.239 31.45 21.50
7.950 2.318 16.21 5.803 33.23 23.76
8.397 2.361 17.14 6.475 35.12 26.16
8.868 2.438 18.11 7.230 37.12 28.81
9.368 2.547 19.17 8.113 39.22 31.76
9.894 2.690 20.17 9.013 41.47 34.81
10.44 2.854 21.36 10.12 43.86 37.91
11.04 3.060 22.59 11.38    
Адиабатическая калориметрия
6.04 5.44 67.31 70.57 155.49 157.3
6.84 2.83 69.09 72.80 158.98 160.1
7.12 3.43 70.86 74.98 162.48 162.8
7.46 2.95 72.83 77.36 170.24 168.6
7.95 2.85 75.09 80.03 174.24 171.5
8.33 2.58 77.31 82.60 177.77 174.0
8.76 3.21 79.38 84.11 181.31 176.5
9.68 2.86 79.52 85.12 184.83 178.8
10.66 3.24 81.74 87.60 188.36 181.2
11.98 3.44 81.88 88.10 191.90 183.4
13.04 4.22 83.98 90.06 195.53 185.7
14.25 4.65 84.21 88.89 199.11 187.9
15.43 5.42 86.25 92.53 203.09 190.2
16.73 5.82 86.41 92.40 207.48 192.8
18.01 6.45 88.61 94.78 211.96 195.3
19.29 8.04 88.64 95.07 216.39 197.7
20.75 9.60 90.82 97.95 220.76 199.9
23.52 11.52 93.05 99.68 225.14 201.9
25.69 14.00 94.91 101.6 229.51 204.0
27.81 16.58 95.36 102.4 234.05 206.1
29.79 19.10 97.60 105.1 238.47 208.2
31.75 21.67 97.65 104.4 242.89 210.2
33.72 24.37 99.86 106.6 247.23 212.2
35.66 26.79 100.06 106.8 251.58 214.0
37.53 29.62 103.06 109.9 255.87 215.7
39.38 32.38 106.69 113.4 260.16 217.4
41.21 35.06 107.19 113.9 264.42 219.0
43.04 37.45 110.29 117.0 268.67 220.5
44.86 39.85 111.18 117.8 272.87 222.0
46.66 42.57 113.90 120.4 277.04 223.4
48.46 45.24 114.71 121.2 281.21 224.7
50.26 47.51 117.50 123.9 285.30 226.0
52.05 50.02 118.19 124.5 289.38 227.3
53.95 52.58 121.68 127.8 293.45 228.5
56.26 55.82 129.22 134.8 297.48 229.7
58.31 58.68 133.23 138.4 301.39 230.8
60.14 61.18 136.77 141.5 305.84 232.0
61.99 63.67 144.50 148.2 312.25 234.4
63.75 65.99 148.51 151.6 319.75 236.4
65.54 68.31 151.99 154.5 327.08 239.1

Сглаживание экспериментальных значений теплоемкости выполнено с использованием уравнений (1) и (2) [18]:

(1)
${{C}_{p}} = \Sigma {{a}_{i}}{\text{ln}}{{\left( {T{\text{/4}}00} \right)}^{i}}\left( {{\text{6}}{\kern 1pt} --{\kern 1pt} {\text{15 K}}} \right),$
(2)
$\begin{gathered} {{C}_{p}} = \\ = \,\,{{{\text{3}}R\Sigma {{a}_{i}}\left( {{{{\left( {{{\theta }_{i}}{\text{/}}T} \right)}}^{{\text{2}}}}} \right){{e}^{{\theta i/T}}}} \mathord{\left/ {\vphantom {{{\text{3}}R\Sigma {{a}_{i}}\left( {{{{\left( {{{\theta }_{i}}{\text{/}}T} \right)}}^{{\text{2}}}}} \right){{e}^{{\theta i/T}}}} {{{{\left( {{{e}^{{\theta i/T}}}--{\text{1}}} \right)}}^{{\text{2}}}}\left( {{\text{15}}{\kern 1pt} --{\kern 1pt} {\text{33}}0{\text{ K}}} \right)}}} \right. \kern-0em} {{{{\left( {{{e}^{{\theta i/T}}}--{\text{1}}} \right)}}^{{\text{2}}}}\left( {{\text{15}}{\kern 1pt} --{\kern 1pt} {\text{33}}0{\text{ K}}} \right)}}. \\ \end{gathered} $

Коэффициенты уравнений (1) и (2) приведены в табл. 2.

Таблица 2.

Коэффициенты уравнений (1) и (2), аппроксимирующих температурную зависимость молярной теплоемкости гафната тербия при 6–330 K, р = = 101.3 кПа

Cp = Σai ln(T/400)i (6–15 K)
i ai
0 355.2435
1 261.9488
2 64.91673
3 5.368378
Cp = 3RΣai((i/T)2)eθi/T/(eθi/T–1)2 (15–330 K)
ai ${{\theta }_{i}}$
0.12153 7.2915
1.4780 103.628
4.0437 246.615
5.7318 671.243

Зависимость теплоемкости в интервале температур 6–330 K является гладкой и не содержит структурных аномалий. Наиболее интересной является область низких температур (6–25 K, рис. 3). На кривой теплоемкости, так же как и в работе [12], при температуре ~8 K наблюдается минимум (~2 Дж моль –1 K–1). Дальнейшее понижение температуры приводит к увеличению значений теплоемкости, вызванному нисходящей ветвью магнитного превращения, которое происходит при температуре <2 K. Это явление особенно заметно в сравнении с теплоемкостью гафната лантана (рис. 3, кривая 4) [19], имеющего однотипную структуру Fd3m. Существование магнитного превращения в области 0–2 K характерно для всех соединений лантаноидов, за исключением лантана и лютеция [20]. При температурах 0–6 K теплоемкость в основном определяется магнитной составляющей, так как величина решеточной теплоемкости гафната тербия должна быть близка к значению теплоемкости гафната лантана, поскольку различие в молярных массах этих веществ не превышает ~5%. Вклад низкотемпературной магнитной компоненты теплоемкости в приращение энтальпии при 298 K, как правило, находится в пределах погрешности измерений, тогда как величина его энтропии может достигать значения ΔS = 2Rln2 ≈ 11.5 Дж моль –1 K–1 [20, 21]. Однако для более точного определения энтропии магнитного превращения требуются дополнительные эксперименты в области самых низких температур. Не имея возможности выполнить измерения теплоемкости ниже 6 K, мы рассчитали термодинамические функции гафната тербия по сглаженным значениям теплоемкости в интервале 6–330 K без учета вклада значений функций на участке 0–6 K (табл. 3).

Рис. 3.

Экспериментальная зависимость теплоемкости гафната тербия (пирохлор) в области 6–25 K: 1 – адиабатическая калориметрия; 2 – релаксационная калориметрия; 3 – сглаживающая кривая (уравнения (1) и (2)); 4 – теплоемкость гафната лантана (пирохлор) [19].

Таблица 3.  

Термодинамические функции гафната тербия (пирохлор) при 6–330 K, р = 101.3 кПа

T, K $C_{p}^{^\circ }$, Дж моль–1 K–1 S°(T) – S°(6 K), Дж моль–1 K–1 H°(T) – H°(6 K), Дж моль–1 Φ°(T) – Φ°(6 K), Дж моль–1 K–1
6 2.457 0 0 0
7 2.527 0.3853 2.492 0.0847
8 2.573 0.7266 5.043 0.193
9 2.669 1.036 7.663 0.314
10 2.842 1.326 10.42 0.439
11 3.103 1.609 13.39 0.568
12 3.452 1.894 16.67 0.699
13 3.886 2.187 20.34 0.832
14 4.398 2.494 24.48 0.967
15 4.733 2.801 28.93 0.977
20 8.687 4.661 61.73 1.272
25 13.87 7.142 117.8 1.882
30 19.67 10.18 201.4 2.750
35 25.99 13.68 315.4 3.838
40 32.78 17.58 462.1 5.117
45 39.88 21.85 643.6 6.567
50 47.07 26.43 861.0 8.169
60 61.06 36.26 1402 11.77
70 73.92 46.65 2078 15.78
80 85.64 57.30 2877 20.12
90 96.49 68.02 3788 24.67
100 106.8 78.72 4805 29.39
110 116.6 89.36 5922 34.22
120 126.2 99.92 7136 39.13
130 135.4 110.4 8444 44.09
140 144.2 120.7 9843 49.09
150 152.7 131.0 11 330 54.11
160 160.7 141.1 12 890 59.13
170 168.3 151.1 14 540 64.16
180 175.4 160.9 16 260 69.18
190 182.1 170.6 18 050 74.18
200 188.3 180.1 19 900 79.16
210 194.0 189.4 21 810 84.11
220 199.4 198.5 23 780 89.04
230 204.4 207.5 25 800 93.93
240 209.0 216.3 27 860 98.78
250 213.3 224.9 29 980 103.6
260 217.3 233.4 32 130 108.4
270 221.0 241.6 34 320 113.1
280 224.4 249.7 36 550 117.8
290 227.6 257.7 38 810 122.4
298.15 230.0 ± 1.2 264.0 ± 3.0 40 670 ± 220 126.1± 1.5
300 230.5 265.4 41 100 127.0
310 233.3 273.0 43 420 131.5
320 235.8 280.5 45 760 136.0
330 238.2 287.8 48 134 140.5
340 240.4 294.9 50 527 144.9

Помимо магнитных превращений, происходящих в области самых низких температур, взаимодействие электронов 4f-уровня с кристаллическим полем приводит к увеличению теплоемкости соединений лантаноидов (кроме соединений La и Lu) [2023]. Общий вид избыточной теплоемкости может быть установлен вычитанием решеточной теплоемкости гафната тербия, которая, как отмечено выше, не слишком отличается от теплоемкости гафната лантана. В работе [12] был выполнен такой расчет с учетом увеличения молярной массы гафната тербия по сравнению с гафнатом лантана. Однако, на наш взгляд, проведение корректировки решеточной теплоемкости по массе в сторону повышения является не вполне оправданным, так как превалирующее влияние на теплоемкость оказывает лантаноидное сжатие, действующее в противоположном направлении, т.е. уменьшающее величину теплоемкости [22, 23]. На рис. 4 показана разность

(3)
$\begin{gathered} \Delta {{С}_{p}}\,\,({\text{Дж мол}}{{{\text{ь}}}^{{--{\text{1}}}}}\,{{{\text{K}}}^{{--{\text{1}}}}}) = \\ = {{C}_{p}}({\text{T}}{{{\text{b}}}_{{\text{2}}}}{\text{H}}{{{\text{f}}}_{{\text{2}}}}{{{\text{O}}}_{{\text{7}}}})--{{C}_{p}}({\text{L}}{{{\text{a}}}_{{\text{2}}}}{\text{H}}{{{\text{f}}}_{{\text{2}}}}{{{\text{O}}}_{{\text{7}}}}), \\ \end{gathered} $
которая дает представление об общем виде температурной зависимости аномалии Шоттки для Tb2Hf2O7 (пирохлор). Аномалия характеризуется наличием максимума при ~55 K и минимума при ~125 K, что полностью совпадает с приведенными в графическом виде в [12] экспериментальными и расчетными значениями аномалии Шоттки.

Рис. 4.

Разность значений теплоемкости гафнатов тербия и лантана.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В настоящей работе приведены результаты измерений молярной теплоемкости гафната тербия структурного типа пирохлора и результаты расчета термодинамических функций в области 6–330 K по сглаженным значениям теплоемкости. Стандартные термодинамические параметры при 298.15 K составляют: $C_{p}^{^\circ }$ (Дж моль–1 K–1) = 230.0 ± 1.2, S°(T) – S°(6 K) (Дж моль–1 K–1) = 264.0 ± 3.0, H°(T) – H°(6 K) (Дж моль–1) = 40670 ± 220, Φ°(T) – Φ°(6 K) (Дж моль–1 K–1) = 126.1 ± 1.5. Определен общий вид аномалии Шоттки.

Список литературы

  1. Andrievskaya E.R. // J. Eur. Ceram. Soc. 2008. V. 28. P. 2363. https://doi.org/10.1016/jeurceramsoc.2008.01.009

  2. Арсеньев П.А., Глушкова В.Б., Евдокимов А.А. и др. Соединения редкоземельных элементов: Цирконаты, гафнаты, ниобаты, танталаты, антимонаты. М.: Наука, 1985. 261 с.

  3. Rushton M.J.D., Grimes R.W., Stanek C.R. et al. // J. Mater. Res. 2004. V. 19. P. 1603. https://doi.org/10.1557/JMR.2004.0231

  4. Subramanian M.A., Aravamudan G., Subba Rao G.V. // Prog. Solid State Chem. 1983. V. 15. P. 55. https://doi.org/10.1016/0079-6786(83)90001-8

  5. Kabanova V.A., Popov V.V., Zubavichus Ya.V. et al. // J. Phys.: Conf. Series. 2016. V. 712. Art. 012113. https://doi.org/10.1088/1742-6596/712/1/012113

  6. Shlyaktina A.V., Boguslavsky M.V., Stefanovich S.Yu. et al. // Inorg. Mater. 2006. V. 42. P. 519. [Шляхтина А.В., Богуславский М.В., Стефанович С.Ю. и др. // Неорган. материалы. 2006. Т. 42. С. 579.]https://doi.org/10.1134/S002016850605013X

  7. Aung Y.L., Ikesue A., Yasuhara R., Iwamoto Y. // J. Alloys Compd. 2020. V. 822. Art. 153564. https://doi.org/10.1016/j.jallcom.2019.153564

  8. Yasuhara R., Ikesue A. // Optics Express. 2019. V. 27. Art. 7485. https://doi.org/10.1364/OE.27.007485

  9. Popov V.V., Menushenkov A.P., Yaroslavtsev A.A. et al. // J. Alloys Compd. 2016. V. 689. P. 669. https://doi.org/ 101016/j.jallcom.2016.08.019

  10. Popov V.V., Zubavichus Ya.V., Menushenkov A.P. et al. // Russ. J. Inorg. Chem. 2015. V. 60. P. 16. [Попов В.В., Зубавичус Я.В., Менушенков А.П. и др. // Журн. неорган. химии. 2015. Т. 60. С. 18.]https://doi.org/10.1134/S003602361501009X

  11. Menushenkov A.P., Popov V.V., Zubavichus Ya.V., Yaroslavtsev A.A. // J. Struct. Chem. 2016. V. 57. P. 1450. https://doi.org/10.1134/s0022476616070210

  12. Anand V.K., Opherden L., Xu J. et al. // Phys. Rev. B. 2008. V. 97. P. 094402. https://doi.org/10.1103/physrevb.97.094402

  13. Ryumin M.A., Nikiforova G.E., Tyurin A.V. et al. // Inorg. Mater. 2020. V. 56. P. 97. [Рюмин М.А., Никифорова Г.Е., Тюрин А.В. и др. // Неорган. материалы. 2020. Т. 56. С. 102.]https://doi.org/10.1134/S0020168520010148

  14. Guskov V.N., Tyurin A.V., Guskov A.V. et al. // Ceram. Int. 2020. V. 46. P. 12822. https://doi.org/10.1016/j.ceramint.2020.02.052

  15. Gagarin P.G., Guskov A.V., Guskov V.N. et al. // Ceram. Int. 2021. V. 47. P. 2892. https://doi.org/10.1016/j.ceramint.2020.09072

  16. Blanchard P.E.R., Lio S., Kennedy B.J. et al. // J. Phys. Chem. C. 2013. V. 117. P. 2266. https://doi.org/10.1021/jp311329q

  17. Wieser M.E. // Pure Appl. Chem. 2006. V. 78. P. 2051. https://doi.org/10.1351/pac200678112051

  18. Voskov A.L., Kutsenok I.B., Voronin G.F. // Calphad. 2018. V. 61. P. 50. https://doi.org/10.1016/j.calphad.2018.02.001

  19. Guskov V.N., Gagarin P.G., Guskov A.V. et al. // Russ. J. Inorg. Chem. 2019. V. 64. P. 1436. [Гуськов В.Н., Гагарин П.Г., Гуськов А.В. и др. // Журн. неорган. химии. Т. 64. С. 1210. https://doi.org/10.1134/S0044457x19110060]https://doi.org/10.1134/S0036023619110068

  20. Blöte H.W.J., Wielinga R.F., Huiskamp W.J. // Physica. 1969. V. 43. P. 549. https://doi.org/10.1016/0031-8914(69)90187-6

  21. Xu J., Anand V.K., Bera A.K. et al. // Phys. Rev. 2015. V. 92. Art. 224430. https://doi.org/10.1103/PhysRevB.92.224430

  22. Chirico R.D., Westrum E.F. Jr. // J. Chem. Thermodyn. 1980. V. 12. P. 71. https://doi.org/10.1016/0021-9614(80)90118-4

  23. Chirico R.D., Westrum E.F. Jr. // J. Chem. Thermodyn. 1980. V. 12. P. 311. https://doi.org/10.1016/0021-9614(80)90143-3

Дополнительные материалы отсутствуют.