Журнал неорганической химии, 2021, T. 66, № 12, стр. 1684-1692

Синтез текстурированных пленок гексаферрита бария на кремниевых подложках с барьерными слоями из оксидов алюминия и титана

В. Г. Костишин a, А. Ю. Миронович a*, А. В. Тимофеев a, Р. И. Шакирзянов a, И. М. Исаев a, А. В. Сорокин b, А. И. Риль c

a Национальный исследовательский технологический университет “МИСиС”
119049 Москва, Ленинский пр-т, 4, Россия

b АО “Московский завод “САПФИР”
117545 Москва, Днепропетровский проезд, 4а, Россия

c Институт общей и неорганической химии им. Н.С. Курнакова РАН
119991 Москва, Ленинский пр-т, 31, Россия

* E-mail: amironovich24@gmail.ru

Поступила в редакцию 08.04.2021
После доработки 28.05.2021
Принята к публикации 31.05.2021

Полный текст (PDF)

Аннотация

Изучена возможность синтеза текстурированных пленок гексаферрита бария на кремниевых пластинах с барьерными слоями Ti, Al2O3/Ti, Al2O3/TiO2. По результатам рентгеновской дифрактометрии установлено, что после кристаллизационного отжига фаза гексаферрита с преимущественной ориентацией (00l) образуется только в случае контакта BaFe12O19 с Al2O3. Микроструктура гексаферрита в таких образцах, по данным атомно-силовой микроскопии, представлена округлыми зернами, характерными для пленок с гексагональной осью, ориентированной перпендикулярно плоскости поверхности. Установлено, что в процессе синтеза имеет место частичное окисление титана в образце BaFe12O19/Al2O3/Ti. Предполагается, что этот процесс и связанные с ним фазовые превращения TiO2 индуцируют в структуре рост напряжений, вызывающих образование макроскопических дефектов (вспучиваний). Предварительное полное окисление титановой пленки позволило получить структуру с текстурированным BaFe12O19 без макроскопических дефектов.

Ключевые слова: кристаллографическая текстура, тонкие пленки, гексаферрит бария, рутил, брукит, титанат алюминия, оксид алюминия

ВВЕДЕНИЕ

Среди гексагональных ферритов (ГФ) наибольшей практической значимостью обладают BaFe12O19 (BaM) и SrFe12O19 (SrM), которые широко используются в СВЧ- и радиотехнике, системах связи и в качестве постоянных магнитов [1, 2]. Ценность этих ферритов обусловлена уникальным сочетанием их свойств: высокой магнитной и диэлектрической проницаемостью, низкой проводимостью, высоким значением константы одноосной кристаллографической анизотропии, стойкостью к механическому воздействию, химической стабильностью [1, 3]. Непосредственно BaM и SrM давно известны и хорошо изучены. Тем не менее интерес к гексаферритам с годами не угасает, так как существует множество способов модификации этих материалов. Например, изменение химического состава посредством изоморфного замещения катионов позволяет в некоторой степени управлять основными магнитными параметрами ГФ [48]. В то же время изменение свойств и характеристик ГФ может происходить при переходе в альтернативные состояния материала – нанопорошки [9, 10] и тонкие пленки [11].

Актуальность получения тонких пленок ГФ обусловлена всеобщей тенденцией к миниатюризации электронных устройств и переходу к планарной технологии. Для невзаимных СВЧ-приборов на ферритах массогабаритные параметры по большей части связаны с наличием внешних постоянных магнитов, обеспечивающих поля смещения. Теоретически от этих магнитов можно избавиться, используя эффект самосмещения, возможный в текстурированных пленках ГФ из-за высокого значения их константы одноосной кристаллографической анизотропии [12].

Синтез анизотропных ГФ-пленок связан с определенными трудностями, поскольку от материала требуется наличие высокой степени кристаллографической текстуры. Приемлемых результатов удалось достичь с помощью жидкофазной эпитаксии [13], но этот метод отличается относительной сложностью и экономической нецелесообразностью. Более простые и малозатратные методы синтеза (золь-гель [1416], трафаретная печать [17, 18]) пока не обеспечивают выход образцов с высокой степенью текстуры. Потенциалом для получения качественных анизотропных пленок обладают методы вакуумного нанесения (импульсное лазерное осаждение [19], ионное распыление [20]). Особенности использования этих методов при синтезе ГФ изложены в обзоре [21].

При изготовлении тонких пленок особое внимание уделяется выбору подложки. Для синтеза ГФ с осью легкого намагничивания, направленной перпендикулярно плоскости поверхности, используются пластины монокристаллического сапфира (00l) [22] или структура Pt(111)/SiO2/Si [23]. При этом ориентированный рост ГФ (00l) реализуется по принципу эпитаксии. Однако существует и другой подход к получению текстуры (00l). Известно, что металлы с ГЦК-решеткой растут с текстурой (111) на аморфных поверхностях, это обусловлено наименьшей поверхностной энергией зародышей с такой ориентацией и отсутствием вклада напряжений от несоответствия параметров решеток пленки и подложки [24]. В свою очередь, минимизация поверхностной энергии достигается за счет наиболее плотной упаковки атомов [25]. Аналогичный механизм присущ гексаферритам и проявляется в спонтанном образовании текстуры (00l) [26, 27]. Использование этого явления, очевидно, способствует снижению стоимости производства и исследований анизотропных пленок ГФ.

Число работ по выращиванию ориентированных пленок BaM на аморфных поверхностях ограниченно [26, 27]. Возможно, это связано с неприменимостью диоксида кремния – наиболее распространенного аморфного материала – в тонкопленочной технологии. Известно, что кремний из подложки диффундирует в пленку [28], что может приводить к образованию силикатных фаз [28, 29] и разориентации зерен ГФ. Таким образом, для реализации такого метода роста необходимы материалы с высокой химической инертностью в широком диапазоне температур.

Учитывая это положение, в нашей предыдущей работе была предпринята попытка изготовить анизотропные пленки BaFe12O19 на аморфном Si3N4 [30]. Несмотря на образование высокотекстурированной фазы ГФ, материал был признан непригодным к практическому использованию вследствие формирования макроскопических вспучиваний и нарушения целостности после кристаллизационного отжига. Попытки найти в литературе упоминания о подобных дефектах в пленках гексаферрита не имели успеха. Тем не менее аналогичные вспучивания неоднократно наблюдались в пленках других материалов и объяснялись наличием сильных механических напряжений [31]. Процессы контроля напряжений в пленках достаточно сложны, связаны с использованием дорогостоящей аппаратуры и плохо применимы к аморфным и текстурированным материалам [31]. В связи с этим однозначно и достоверно установить и устранить источники напряжений в полученных образцах затруднительно. Однако хорошо известно, что пленкам нитрида кремния присущи сильные внутренние или остаточные напряжения [32], существенно зависящие от условий синтеза [33]. Судя по характеру дефектов, в полученных пленках присутствовали сжимающие напряжения. В связи с этим в структуру был добавлен слой аморфного Al2O3, напряжения в котором вызывали растяжение, компенсирующее сжатие в BaFe12O19/Si3N4. В результате такого приема удалось получить бездефектную пленку анизотропного ГФ.

Несмотря на положительный результат [30] следует продолжать исследования в этом направлении, чтобы найти замену Si3N4. Как упоминалось выше, этот материал слишком чувствителен к условиям синтеза, что негативно сказывается на воспроизводимости его свойств (толщины пленки и величины напряжений). Кроме того, процесс его получения (химическое осаждение из газовой фазы) требует особого оборудования и опасных реагентов. В связи с этим поиск более “простой” альтернативы можно считать актуальной задачей.

В настоящей работе исследована возможность использования титана и его естественного оксида в качестве одного из барьерных слоев для выращивания текстурированных пленок BaM. Металлический титан в низкотемпературной модификации обладает гексагональной решеткой с направлением плотной упаковки [001], соответственно, в пленках титана часто наблюдается преимущественная ориентация зерен (00l) [34], которую потенциально может наследовать ГФ. Пленки титана легко можно получить с помощью оборудования для синтеза пленок BaFe12O19 (методами физического осаждения из газовой фазы).

ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНАЯ ЧАСТЬ

В качестве подложек использовали пластины монокристалла кремния (001). На первом этапе исследования изготавливали образцы типа BaM/Ti/Si и BaM/Al2O3/Ti/Si, на втором – BaM/Al2O3/TiO2/SiO2/Si и BaM/Al2O3/TiO2/Si. Окисление кремния до SiO2 (1100°C, 1 ч) и титана до TiO2 (900°C, 3 ч) проводили на воздухе в муфельной печи. Пленки Al2O3 (~200 нм), BaFe12O19 (~100 нм) и Ti (~100 нм) получали методом ионно-лучевого распыления. В качестве мишеней использовали поликоровую пластину Al2O3, диск Ti и таблетку стехиометрического BaFe12O19, изготовленную по стандартной керамической технологии. Перед нанесением пленок подложки обрабатывали изопропиловым спиртом в ультразвуке и промывали дистиллированной водой. Затем подложки размещали на расстоянии ~35 мм от мишени в вакуумной камере установки УВН-71. В процессе нанесения ток разряда ионного источника составлял 40 мА, напряжение разряда – 2 кВ, давление рабочего газа (Ar) поддерживали на уровне 3 × 10–4 Торр. Для улучшения адгезии и удаления адсорбированных газов подложки нагревали до 310 ± 10°C. После нанесения гексаферрита проводили кристаллизационный отжиг на воздухе в течение 1 ч при 900oC (скорость нагрева составляла 300 град/ч). Толщину пленок измеряли на контактном профилометре DekTak 150, в случае прозрачных покрытий – на эллипсометре ЛЭФ-3М-1. Рентгеновские дифрактограммы (РД) получали на дифрактометре Bruker D8 ADVANCE (CuKα-излучение, λ = 0.154 нм, U = 40 кВ, I = 40 мА). Съемку проводили с шагом 0.02° в диапазоне углов 2θ 15°–100°. Морфологию поверхности пленок изучали при помощи атомно-силовой микроскопии (АСМ) на сканирующем зондовом микроскопе NT-MDT NTEGRA Prima.

РЕЗУЛЬТАТЫ И ОБСУЖДЕНИЕ

АСМ-микрофотографии и оптические снимки поверхности образцов BaM/Ti/Si и BaM/Al2O3/Ti/Si представлены на рис. 1. Пленка BaM на Al2O3/Ti/Si состоит из округлых зерен; в редких случаях у кристаллитов можно различить черты шестиугольной огранки. Такая морфология характерна для текстуры гексаферрита (00l) и неоднократно наблюдалась ранее [23, 30]. Хорошо различимы промежутки между кристаллитами. В пленке BaM на Ti/Si зерна расположены более плотно, их грани отчетливее, но морфология и ориентация свидетельствуют об отсутствии текстуры.

Рис. 1.

Оптические снимки (увеличение ×20) и АСМ-изображения образцов BaM/Al2O3/Ti/Si (a) и BaM/Ti/Si (б).

Поверхность BaM/Al2O3/Ti/Si покрыта вспучиваниями, что отрицательно сказывается на практическом использовании пленок. На поверхности BaM/Ti/Si такие дефекты отсутствуют, но из общего вида выделяются контрастные области. В силу их круглой формы и соразмерности дефектам на рис. 1а можно предположить, что эти области представляют собой своего рода “зародыши” вспучиваний.

Рентгеновские дифрактограммы BaM/Ti/Si и BaM/Al2O3/Ti/Si представлены на рис. 2, а индексы плоскостей, соответствующие идентифицированным рефлексам, – в табл. 1.

Рис. 2.

Рентгеновские дифрактограммы образцов BaM/Al2O3/Ti/Si (a) и BaM/Ti/Si (б).

Таблица 1.

Интерпретация рефлексов РД образцов BaM/Ti/Si и BaM/Al2O3/Ti/Si

Фаза Положение
пика, град
(hkl)
BaFe12O19 19.07 (012)
23.33 (006)
31.35 (008)
BaFe2O4 24.98 (022)
28.12 (420)
28.12 (412)
Ti 38.41 (002)
62.94 (110)
TiO2 (рутил) 27.48 (110)
36.20 (101)
39.41 (200)
56.24 (220)
62.94 (002)
Si 69.53 (004)

На РД образца BaM/Al2O3/Ti/Si наблюдаются интенсивные пики гексаферрита бария семейства (00l), что хорошо согласуется с результатами АСМ. В то же время обнаружен достаточно сильный рефлекс от плоскости (012), по-видимому, не связанный с включениями неориентированных зерен, поскольку в этом случае на РД, вероятнее всего, присутствовали бы плоскости наиболее сильного отражения (107), (114) и другие [35]. Возможно, рефлекс (012) отражает часть фазы, локализованной в областях вспучивания, где, очевидно, невозможно сохранить такую же ориентацию, как и в бездефектных участках пленки. Помимо ГФ на РД обнаружены пики титана и его диоксида (рутила).

На РД пленки BaM/Ti/Si рефлексов гексаферрита не обнаружено. Как и в случае BaM/Al2O3/Ti/Si, наблюдается пик титана (002) и меньшее число рефлексов TiO2. Также в диапазоне 2θ между 20° и 30° появляются два дополнительных пика, которые были отнесены к моноферриту бария BaFe2O4. Очевидно, что полноценного образования гексагонального феррита бария не произошло, что можно объяснить только химическим взаимодействием пленки BaM и лежащих ниже слоев. Образование сторонних фаз в образце BaM/Ti/Si объясняет необычную морфологию его поверхности.

Таким образом, можно считать, что структуры Al2O3/Ti/Si и Ti/Si неприменимы для выращивания пленок анизотропного гексаферрита.

Тем не менее понимание процессов формирования напряжений в полученных образцах может способствовать их снижению посредством внедрения определенных технологических операций. Наибольший вклад в эти процессы вносит температурная обработка, вызывающая изменение объема пленок. Однако это изменение нельзя сводить к простому тепловому расширению и несоответствию температурных коэффициентов линейного расширения (ТКЛР). Во-первых, имеет место кристаллизация ГФ из аморфной фазы, в результате которой происходит упорядочение атомов и, соответственно, изменение плотности (и объема) материала. Во-вторых, при нагреве до 900°C в слое Ti происходят различные фазовые превращения, как обратимые (переход α ↔ β), так и необратимые (диффузия кислорода и окисление, кристаллизация TiO2 в анатаз и рутил [36]). Эти процессы индуцируют в пленках напряжения и вносят вклад в образование вспучиваний. С помощью предварительного отжига пленок титана, который проводился во второй части исследования, фазовые превращения в BaM и TiO2 можно разделить во времени, что ослабит их воздействие на всю структуру. Предполагается, что при температурной обработке на воздухе (900°C, 3 ч) титан полностью/частично окислится, что нивелирует/снизит вклад трансформации α-Ti ↔ β-Ti. В то же время необратимый переход анатаз–рутил завершится и не произведет эффекта во время отжига ГФ. Кроме того, у рутила и титана значения ТКЛР заметно отличаются [37, 38]. Из этого следует, что в системе TiO2/Ti при охлаждении возникнут связанные с несоответствием ТКЛР напряжения. Оценка влияния этих напряжений на состояние всей композиции требует наличия данных о толщине окисленного слоя титана. Очевидно, что с этой точки зрения гораздо проще работать с однофазным слоем TiO2. Учитывая вышеизложенное, проведение окисления титана представляется вполне обоснованным. С целью обеспечения дополнительного источника кислорода для образования TiO2 один образец был изготовлен на окисленном кремнии. Из-за поликристаллического состояния TiO2 предпосылки для роста анизотропного ГФ отсутствуют. Поэтому в контексте данной работы изготовление образцов типа BaM/(TiO2 + Ti)/Si(или SiO2/Si) не имеет смысла; во всех случаях использовали аморфный слой Al2O3.

На втором этапе исследования дополнительное внимание было уделено изучению рельефа барьерных слоев (рис. 3). Нельзя не отметить структуру Al2O3 с округлыми зернами, близкими по морфологии к кристаллитам BaM (00l) (рис. 1 и результаты [30]). Эти данные ставят под сомнение “аморфность” покрытия Al2O3, однако есть причины полагать, что эта фаза все же не характеризуется значительным кристаллическим упорядочением. Во-первых, это подтверждается данными рентгеновской дифракции – пики Al2O3 не наблюдаются, в то время как ГФ со сходной микроструктурой однозначно фиксируется на РД (как в данном исследовании, так и в [30]). Во-вторых, аналогичная глобулярная структура аморфных пленок ранее наблюдалась и в других веществах – оксиде кремния [39] и гематите [40].

Рис. 3.

АСМ-изображения пленок TiO2 (a), Al2O3 (б) и Al2O3 на TiO2 (в).

Оптическая микроскопия пленок ГФ второй части исследования показала отсутствие вспучиваний или признаков их зарождения (рис. 4), что свидетельствует об адекватности примененного подхода. Результаты АСМ в основном соответствуют ожиданиям – зерна ГФ имеют округлую форму, характерную для текстуры (00l). Существенного эффекта на микроструктуру BaM наличие слоя SiO2 не оказывает. Обнаружены необычные крупные структуры, не наблюдавшиеся ранее. По всей видимости, эти неоднородности связаны с крупными выступающими кристаллитами TiO2 (рис. 3a). Видно, что слой Al2O3 лишь частично сглаживает поверхность, “притупляя” грани зерен TiO2 (рис. 3в). Вероятно, пленка ГФ аналогичным образом наследует особенности рельефа нижних слоев.

Рис. 4.

Оптические снимки (увеличение ×20) и АСМ-изображения образцов BaM/Al2O3/TiO2/SiO2/Si (a) и BaM/Al2O3/TiO2/Si (б).

РД полученных образцов представлены на рис. 5 с расшифровкой пиков в табл. 2. Из соединений системы Ba–Fe–O наблюдаются только рефлексы ГФ бария семейства (00l), что в контексте данной работы является наиболее существенным фактом. Пик титана (002) отсутствует, как и любые другие его рефлексы, это свидетельствует о том, что пленка Ti окислилась полностью. Существенная часть оставшихся рефлексов не поддается однозначной идентификации. Тем не менее с высокой долей вероятности эти пики отражают наличие оксидов Ti, Al, Si, что делает вопрос их подробной идентификации вторичным. Определенный интерес представляет факт идентичности РД образцов BaM/Al2O3/TiO2/Si и BaM/Al2O3/ TiO2/SiO2/Si (за исключением разницы в фоне). Ранее на РД окисленного при 1050°C кремния (111) были обнаружены множественные рефлексы, связанные с кристаллическими включениями SiO2 [41]. Поскольку в данной работе кремний окислялся при большей температуре, ожидалось также обнаружить рефлексы SiO2. Однако пиков в положениях, непосредственно идентичных [41], не наблюдается. Тем не менее часть рефлексов все же можно отнести к SiO2, а несоответствие их положений результатам [41] связать с использованием подложки кремния другой ориентации и, как следствие, альтернативному набору рефлексов его оксида. Учитывая это и идентичность РД образцов, можно сказать, что в BaM/Al2O3/TiO2/Si также присутствует кристаллический SiO2. По-видимому, кремний окисляется за счет диффузии кислорода из TiO2. Для реализации этого процесса оксид титана должен находиться в контакте с кремнием, что хорошо согласуется с данными РД: на первом этапе исследования сохраняется покрытие из чистого Ti, который блокирует доступ кислорода к подложке, в связи с чем пиков SiO2 не наблюдается; на втором этапе исследования Ti полностью превращается в TiO2, и окисление кремния описанным путем возможно. Еще одной особенностью РД полученных образцов является форма, в которой находится большая часть TiO2 – брукит. Как правило, эта модификация считается менее стабильной, чем рутил [42]. Подобно трансформации анатаз–рутил, превращение брукита в рутил необратимо. Тем не менее указанный фазовый переход протекает постепенно и занимает часы даже при температурах 900oC [43, 44], из этого понятно, почему трансформация в данных образцах не завершилась. Тем не менее неясна причина образования этой модификации в пленках второго этапа исследования и ее отсутствие на первом этапе. В первом приближении это можно связать с условиями окисления титана. Так, в [45] было показано, что в пленках TiO2 образование той или иной модификации зависит от доступности кислорода, которая, очевидно, отличается при отжиге Ti/Si и BaM/Al2O3/Ti/Si. Похоже, что в пленках также присутствует титанат алюминия TiAl2O5, образование которого принципиально возможно при 900°C [46]. По-видимому, на первом этапе исследования титаната не наблюдалось, поскольку формирование этой фазы требует большего количества TiO2 или зависит от вида его полиморфной модификации. В любом случае вопрос образования тех или иных фаз системы Al–Ti–O выходит за рамки данного исследования, так как оно сфокусировано на пленках гексаферрита. Тем не менее истощение слоя Al2O3 за счет его взаимодействия c TiO2 вызывает некоторые сомнения в пригодности такого рода покрытий для выращивания гексаферрита, поскольку характер взаимодействия BaFe12O19 c TiAl2O5 не изучен. С другой стороны, титанат алюминия известен как материал с низким коэффициентом температурного расширения и высокой термостойкостью [47], что могло привести к дополнительному снижению напряжений в образцах.

Рис. 5.

Рентгеновские дифрактограммы образцов BaM/Al2O3/TiO2/SiO2/Si (a) и BaM/Al2O3/TiO2/Si (б).

Таблица 2.

Интерпретация РД образцов BaM/Al2O3/ TiO2/SiO2/Si и BaM/Al2O3/TiO2/Si

Фаза Положение
пика, град
(hkl)
BaFe12O19 23.37 (006)
31.33 (008)
39.53 (0010)
TiO2 (рутил) 36.3 (101)
54.65 (211)
56.43 (220)
76.42 (202)
82.52 (321)
TiO2 (брукит) 33.12 (020)
54.65 (131)
55.53 (421)
56.43 (412)
61.78 (502)
65.97 (611)
76.42 (432)
82.52 (630)
SiO2 (кварц) 56.43 (210)
66.58 (212)
76.42 (220)
82.52 (311)
TiAl2O5 33.76 (023)
47.84 (043)
54.65 (220)
61.78 (135)
65.97 (241)
76.42 (711)
82.52 (810)
Si 69.53 (004)

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Текстурированные пленки гексаферрита бария были получены на подложках типа Al2O3/TiO2(Ti)/Si. В данной структуре слой TiO2 (Ti) выступает в качестве диффузионного барьера для кремния, а Al2O3 как аморфная поверхность способствует спонтанному формированию текстуры гексаферрита. При непосредственном контакте BaFe12O19 и TiO2/Ti образование гексаферрита не подтверждается данными рентгенофазового анализа. При использовании Al2O3/TiO2/Ti в результате фазовых превращений титана и его диоксида во время отжига происходят изменения объема пленки и, как следствие, индуцируются сильные напряжения, приводящие к образованию макроскопических дефектов. Эта проблема устранена предварительным окислением пленок Ti, но в образцах BaM/Al2O3/TiO2 зафиксировано образование фазы TiAl2O5, что требует отдельного изучения взаимодействия этой фазы с гексаферритом. Тем не менее пленки BaFe12O19, полученные на Al2O3/TiO2/Si, по данным РД и АСМ, имеют высокую степень текстуры, а значит обладают потенциалом к дальнейшему использованию при увеличении толщины слоя гексаферрита – применению в планарных устройствах СВЧ-электроники мм-диапазона длин волн и ТГц-спектроскопии.

Список литературы

  1. Pullar R.C. // Prog. Mater. Sci. 2012. V. 57. № 7. P. 1191. https://doi.org/10.1016/j.pmatsci.2012.04.001

  2. De Julian Fernandez C., Sangregorio C., de la Figuera J. et al. // J. Phys. D: Appl. Phys. 2021. V. 54. № 15. P. 153001. https://doi.org/10.1088/1361-6463/abd272

  3. Jotania R. // AIP. Conf. Proc. 2014. V. 1621. P. 596. https://doi.org/10.1063/1.4898528

  4. Костишин В.Г., Андреев В.Г., Читанов Д.Н. и др. // Журн. неорган. химии. 2016. Т. 61. № 3. С. 294. [Kostishin V.G., Chitanov D.N., Nalogin A.G. et al. // Russ. J. Inorg. Chem. 2016. V. 61. № 3. P. 279. https://doi.org/10.1134/S0036023616030116]

  5. Коровушкин В.В., Труханов А.В., Шипко М.Н. и др. // Журн. неорган. химии. 2019. Т. 65. № 5. С. 463. [Korovushkin V.V., Trukhanov A.V., Shipko M.N. et al. // Russ. J. Inorg. Chem. 2019. V. 64. № 5. P. 574. https://doi.org/10.1134/S0036023619050115]

  6. Коровушкин В.В., Труханов А.В., Костишин В.Г. и др. // ФТТ. 2020. Т. 62. № 5. С. 789. [Korovushkin V.V., Trukhanov A.V., Kostishin V.G. et al. // Phys. Solid State. 2020. V. 62. № 5. P. 891. https://doi.org/10.1134/S1063783420050145]

  7. Li H., Zheng L., Deng D. et al. // J. Alloys Compd. 2021. V. 862. P. 158638. https://doi.org/10.1016/j.jallcom.2021.158638

  8. Satyapal H.K., Singh R.K., Kumar S.S. et al. // Materials Today: Proceedings. 2021. V. 44(1). P. 1833. https://doi.org/10.1016/j.matpr.2020.12.011

  9. Martirosyan K.S., Galstyan E., Hossain S.M. et al. // Mater. Sci. Eng. B. 2011. V. 176. № 1. P. 8. https://doi.org/10.1016/j.mseb.2010.08.005

  10. Chakradhary V.K., Akhtar M.J. // Compos. Part B. 2020. V. 183. P. 107667. https://doi.org/10.1016/j.compositesb.2019.107667

  11. Zhang X., Zhang Y., Cao S. et al. // Mater. Lett. 2019. V. 248. P. 24. https://doi.org/10.1016/j.matlet.2019.03.139

  12. O’Neil B.K., Young J.L. // IEEE Antennas and Propagation Society International Symposium. San Diego, 2008. https://doi.org/10.1109/APS.2008.4619493

  13. Wang S.G., Yoon S.D., Vittoria C. // J. Appl. Phys. 2002. V. 92. № 11. P. 6728. https://doi.org/10.1063/1.1517749

  14. Solovyova E.D., Calzada M.L., Belous A.G. // J. Sol-Gel Sci. Technol. 2015. V. 75. P. 215. https://doi.org/10.1007/s10971-015-3692-6

  15. Tang H., Zhang W., Peng B., Zhang W. // Thin Solid Films. 2010. V. 518. № 12. P. 3342. https://doi.org/10.1016/j.tsf.2010.01.038

  16. Yong An S., Won Lee S., Shim I.-B., Sung Kim C. // Phys. Status Solidi A. 2002. V. 189. № 3. P. 893. https://doi.org/10.1002/1521-396X(200202)189:3<893::AID-PSSA893>3.0.CO;2-O

  17. Verma S., Mahadevan S., Pahwa C. et al. // J. Supercond. Nov. Magn. 2020. V. 33. P. 2507. https://doi.org/10.1007/s10948-020-05494-2

  18. Velez C., Ewing J., Hwangbo S. et al. // EEE MTT-S International Microwave Workshop Series on Advanced Materials and Processes for RF and THz Applications (IMWS-AMP), Ann Arbor. https://doi.org/10.1109/IMWS-AMP.2018.8457152

  19. Masoudpanah S.M., Seyyed Ebrahimi S.A., Ong C.K. // J. Magn. Magn. Mater. 2012. V. 324. № 18. P. 2894. https://doi.org/10.1016/j.jmmm.2012.04.034

  20. Xu Z., Lan Z., Sun K. et al. // J. Alloys Compd. 2013. V. 575. P. 257. https://doi.org/10.1016/j.jallcom.2013.04.084

  21. Костишин В.Г., Миронович А.Ю., Шакирзянов Р.И. и др. // УПФ. 2020. Т. 8. № 5. С. 370.

  22. Masoudpanah S.M., Seyyed Ebrahimi S.A., Ong C.K. // J. Magn. Magn. Mater. 2012. V. 324. № 17. P. 2654. https://doi.org/10.1016/j.jmmm.2012.03.040

  23. Xu Z., Lan Z., Sun K. et al. // Appl. Surf. Sci. 2013. V. 271. P. 362. https://doi.org/10.1016/j.apsusc.2013.01.203

  24. Mwema F.M., Oladijo O.P., Akinlabi S.A., Akinlabi E.T. // J. Alloys Compd. 2018. V. 747. P. 306. https://doi.org/10.1016/j.jallcom.2018.03.006

  25. Глезер А.М., Шурыгина Н.А. Аморфно-нанокристаллические сплавы. М.: Физматлит, 2013. 509 с.

  26. Shams N.N., Matsumoto M., Morisako A. // IEEE Trans. Magn. 2004. V. 40. № 4. P. 2955. https://doi.org/10.1109/TMAG.2004.829276

  27. Morisako A., Shams N.N., Miura Y. et al. // J. Magn. Magn. Mater. 2004. V. 272–276. P. 2191. https://doi.org/10.1016/j.jmmm.2003.12.632

  28. Kulik P., Yu C., Sokolov A. // Scripta Mater. 2020. V. 188. P. 190. https://doi.org/10.1016/j.scriptamat.2020.07.041

  29. Паньков В.В., Стогний А.И., Кошевар В.Д., Кецко В.А. // Неорган. материалы. 2008. Т. 44. № 9. С. 1144. [Pan’kov V.V., Stognii A.I., Koshevar V.D., Ketsko V.A. // Inorg. Mater. 2008. V. 44. P. 1022. https://doi.org/10.1134/S0020168508090203]

  30. Костишин В.Г., Миронович А.Ю., Тимофеев А.В. и др. // Журн. неорган. химии. 2021. Т. 66. № 4. С. 567. [Kostishin V.G., Mironovich A.Y., Timofeev A.V. et al. // Russ. J. Inorg. Chem. 2021. V. 66. № 4. P. 603. https://doi.org/10.1134/S003602362104015X]

  31. Abadias G., Chason E., Keckes J. et al. // J. Vac. Sci. Technol. A. 2018. V. 36. P. 020801. https://doi.org/10.1116/1.5011790

  32. Jiang W., Xu D., Yao S. et al. // Mater. Sci. Semicond. Process. 2016. V. 43. P. 222. https://doi.org/10.1016/j.mssp.2015.12.020

  33. Dergez D., Schalko J., Bittner A., Schmid U. // Appl. Surf. Sci. 2013. V. 284. P. 348. https://doi.org/10.1016/j.apsusc.2013.07.104

  34. Chawla V., Jayaganthan R., Chawla A.K., Chandra R. // Mater. Chem. Phys. 2008. V. 111. № 2–3. P. 414. https://doi.org/10.1016/j.matchemphys.2008.04.048

  35. Townes W.D., Fang J.H., Perrotta A.J. // Z. Kristallogr. 1967. V. 125. P. 437. https://doi.org/10.1524/ZKRI.1967.125.125.437

  36. Gemelli E., Camargo N.H.A. // Revista Materia. 2007. V. 12. № 3. P. 525. https://doi.org/10.1590/S1517-70762007000300014

  37. Павленко Д.В., Ткач Д.В., Данилова-Третьяк С.М., Евсеева Л.Е. // ИФЖ. 2017. Т. 90. № 3. С. 721. [Pavlenko D.V., Tkach D.V., Danilova-Tretyak S.M., Evseeva L.E. // J. Eng. Phys. Thermophys. 2017. V. 90. № 3. P. 685. https://doi.org/10.1007/s10891-017-1616-8 ]

  38. Kirby R.K. // J. Res. Natl. Bur. Stand. A: Phys. Chem. 1967. V. 71. № 5. P. 363. https://dx.doi.org/10.6028%2Fjres.071A.041

  39. Федоров В.А., Березнер А.Д., Бескровный А.И. и др. // ФТТ. 2018. Т. 60. № 4. С. 701. [Fedorov V.A., Berezner A.D., Beskrovnyi A.I. et al. // Phys. Solid State. 2018. V. 60. P. 705. https://doi.org/10.1134/S1063783418040091]

  40. Колосов В.Ю., Швамм К.Л., Гайнутдинов Р.В., Толстихина А.Л. // Изв. РАН. Сер. физ. 2007. Т. 71. № 10. С. 1481. [Kolosov V.Yu., Shvamm K.L., Gainutdinov R.V., Tolstikhina A.L. // Bulletin of the Russian Academy of Sciences: Physics. 2007. V. 71. № 10. P. 1442. https://doi.org/10.3103/S1062873807100280]

  41. Костишин В.Г., Миронович А.Ю., Тимофеев А.В. и др. // ФТП. 2021. Т. 55. № 3. С. 230. https://doi.org/10.21883/FTP.2021.03.50600.9542

  42. Локшин Э.П., Седнева Т.А. // ЖОХ. 2011. Т. 81. № 9. С. 1409.

  43. Huberty J., Xu H. // J. Solid State Chem. 2008. V. 181. № 3. P. 508. https://doi.org/10.1016/j.jssc.2007.12.015

  44. Gonullu M.P., Ates H. // Superlattices Microstruct. 2020. V. 147. P. 106699. https://doi.org/10.1016/j.spmi.2020.106699

  45. Mangum J.S., Agirseven O., Haggerty J.E.S. et al. // J. Non-Cryst. Solids. 2019. V. 505. P. 109. https://doi.org/10.1016/j.jnoncrysol.2018.10.049

  46. Azarniya A., Azarniya A., Hosseini H.R.M., Simchi A. // Mater. Charact. 2015. V. 103. P. 125. https://doi.org/10.1016/j.matchar.2015.03.030

  47. Ohya Y., Yamamoto S., Ban T. et al. // J. Eur. Ceram. Soc. 2017. V. 37. № 4. P. 1673. https://doi.org/10.1016/j.jeurceramsoc.2016.11.037

Дополнительные материалы отсутствуют.