Журнал неорганической химии, 2019, T. 64, № 6, стр. 630-642
Термическое разложение итаконата никеля
С. А. Семенов 1, *, В. Ю. Мусатова 1, Д. В. Дробот 1, Г. И. Джардималиева 2
1 МИРЭА – Российский технологический университет
(Институт тонких химических технологий им. М.В. Ломоносова),
119454 Москва, пр-т Вернадского, 78, Россия
2 Институт проблем химической физики РАН
142432 Московская обл., Черноголовка, пр-т Академика Семенова, 1, Россия
* E-mail: srg.semenov@gmail.com
Поступила в редакцию 26.04.2018
После доработки 20.11.2018
Принята к публикации 15.01.2019
Аннотация
Получены экспериментально-статистические математические модели термолиза итаконата никеля, связывающие ряд функций отклика (концентрацию углерода, водорода, кислорода и никеля в нанокомпозите, выход нанокомпозита, содержание фаз β-никеля и оксида никеля, диаметр наночастиц) с температурой и временем процесса термолиза. Построены поверхности отклика, иллюстрирующие зависимость перечисленных функций отклика от температуры и времени термолиза. В результате анализа полученных поверхностей отклика определены условия синтеза нанокомпозита с заданными характеристиками, в частности с максимальным содержанием магнитоактивной фазы β-никеля.
ВВЕДЕНИЕ
Благодаря уникальным физико-химическим свойствам магнитные нанокомпозиты могут найти применение в системах записи и хранения информации, как биомедицинские материалы, активные элементы электронных устройств, магнитные сенсоры и др. [1–8]. В настоящее время вырос интерес к никельсодержащим нанокомпозитам, что обусловлено их магнитными, электрофизическими и каталитическими свойствами [2, 9–11]. Термические превращения металлосодержащих мономеров – это современный и эффективный метод получения нанокомпозитов, позволяющий совместить в себе формирование как высокодисперсных наночастиц металлов, так и стабилизирующей их полимерной матрицы [12–14]. Ранее нами в работе [15] получены и охарактеризованы кислые карбоксилаты никеля(II) (ККН) ненасыщенных дикарбоновых кислот (малеиновой (MalA), итаконовой (ItA), ацетилендикарбоновой (ADCA), аллилмалоновой (AlMalA), глютаконовой (GlutA), цис,цис-муконовой (MucA)). Проведен термолиз синтезированных ККН, изучена микроструктура и магнитные характеристики полученных нанокомпозитов: максимальная и остаточная намагниченность, коэрцитивная сила. При обработке результатов изучения свойств нанокомпозитов, синтезированных в процессе термолиза ненасыщенных дикарбоксилатов никеля, получены уравнения множественной регрессии, связывающие эти свойства с магнитными характеристиками [16].
В работе [17] нами исследовано термическое разложение ККН ненасыщенных дикарбоновых кислот методами термогравиметрического (ТГА) и дифференциального термического анализа (ДТА) в сочетании с дифференциальной сканирующей калориметрией (ДСК) и масс-спектрометрией газообразных продуктов термолиза.
Характер и особенности термического разложения прекурсоров зависят от ряда факторов: температуры, времени, среды, энергии Гиббса образования предшественников наночастиц [1, 3, 4, 12, 15, 17–19]. Влияние времени и температуры на особенности термического разложения итаконата никеля изучено недостаточно. В настоящей работе приведены результаты исследования влияния времени и температуры на характеристики нанокомпозита (концентрацию углерода, водорода, кислорода и никеля в нанокомпозите, выход нанокомпозита, содержание фаз β-никеля и оксида никеля, диаметр наночастиц), полученного в результате термолиза итаконата никеля.
ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНАЯ ЧАСТЬ
Реактивы: ацетат никеля Ni(CH3COO)2 ⋅ 4H2O квалификации “ч.”, итаконовая кислота (99%, Alfa Aesar).
Синтез кислого итаконата никеля осуществляли взаимодействием концентрированного водного раствора ацетата никеля с водным раствором итаконовой кислоты (мольное соотношение 1 : 2) при перемешивании в течение 5 ч при температуре 40–50°С. Раствор упаривали до выпадения осадка, который промывали ацетоном и сушили в вакууме в течение 3 ч при температуре 40–50°С.
Анализ. ИК-спектры образцов в виде таблеток с KBr регистрировали в области 4000–500 см–1 на ИК-Фурье-спектрометре EQUINOX 55 фирмы Bruker (Германия).
Элементный анализ проводили на автоматическом элементном CHNS-анализаторе фирмы Thermo Finnigan (Италия).
Содержание никеля определяли прямым титрованием ЭДТА с мурексидом [20]. Рентгенофазовый анализ (РФА) выполняли на дифрактометре ДРОН-4.0 с использованием монохроматизированного CoKα-излучения. Для интерпретации дифракционного спектра использовали программу количественного фазового анализа PHAN% [21].
Синтез композитов никеля проводили в изотермических условиях при температуре 285–385 ± ± 1°С в течение 7–11 ч в атмосфере аргона с использованием электротигля ЭТ-МГК 0.7 × 1.5/12 с цифровым регулятором температуры “Дельта” серии ДТА. Интервалы варьирования температуры и времени были выбраны на основании данных [15].
Полученные композиты исследовали методами просвечивающей электронной микроскопии (ПЭМ) на электронном микроскопе JEOL 100СХ (Япония) с ускоряющим напряжением 80 кВ и сканирующей электронной микроскопии (СЭМ) на электронном микроскопе JSM 6480LV (“JEOL”, Япония) с приставкой для энергодисперсионной спектрометрии INCA (Oxford, UK). Проведен элементный анализ композитов на содержание углерода и водорода. Для автоматической обработки электронных фотографий использовали программный продукт (ПП) LabVIEW 8.5.1 [22].
Для получения значений коэффициентов уравнений регрессии 2-ой степени применяли программу регрессионного анализа многомерных полиномиальных моделей для нескольких откликов EXPQG [23]. С использованием этой программы в результате расчетов получили лучшее (в соответствии с критерием Фишера) уравнение регрессии.
Все опыты проводили два раза, в табл. 1–4 приведены соответствующие средние значения.
Таблица 1.
№ опыта | X1 (τ, ч) | X2 (t,°С) | Y1 (C, %) | Y2 (H, %) | Выход, % |
---|---|---|---|---|---|
1 | 11 | 385 | 0.64 | 0 | 18.38 |
2 | 11 | 285 | 31.31 | 3.22 | 48.53 |
3 | 7 | 385 | 21.72 | 0 | 24.26 |
4 | 7 | 285 | 29.78 | 3.29 | 51.47 |
5 | 9 | 335 | 19.42 | 0.99 | 27.94 |
6 | 11 | 310 | 18.72 | 1.72 | 16.18 |
7 | 7 | 310 | 31.31 | 3.13 | 45.59 |
Таблица 2.
№ опыта | Фаза | Параметр решетки а, Å | Массовая доля, % |
---|---|---|---|
1 | NiO | 4.1789 | 94.4 |
Ni | 3.5247 | 5.6 | |
3 | NiO | 4.2640 | 88.5 |
Ni | 3.5234 | 11.5 | |
5 | NiO | 4.1845 | 74.7 |
Ni | 3.5380 | 25.3 | |
6 | NiO | 4.1880 | 71.0 |
Ni | 3.5200 | 29.0 | |
7 | NiO | 4.1920 | 100 |
Таблица 3.
№ опыта | О, мас. % | Ni, мас. % |
---|---|---|
1 | 8.91 | 90.45 |
3 | 21.0 | 54.32 |
5 | 18.27 | 62.18 |
6 | 20.99 | 49.25 |
7 | 22.43 | 48.08 |
Таблица 4.
Номер нанокомпозита | ПЭМ-изображение одного из исследуемых фрагментов | Количество частиц в исследованных фрагментах | Полученные значения диаметра наночастиц и средний диаметр, нм (уровень значимости α = 0.05) | ||
---|---|---|---|---|---|
d1 | d2 | dср | |||
1 | 78 и 165 | 7.67 | 7.73 | 7.70 ± 0.02 | |
3 | 298 и 156 | 5.04 | 4.99 | 5.01 ± 0.02 | |
5 | 536 и 688 | 4.89 | 4.92 | 4.90 ± 0.01 | |
6 | 439 и 409 | 4.88 | 4.80 | 4.84 ± 0.04 | |
7 | 749 и 239 | 4.54 | 4.59 | 4.56 ± 0.02 |
РЕЗУЛЬТАТЫ И ОБСУЖДЕНИЕ
С целью подтверждения получения кислого итаконата никеля использовали данные ИК-спектроскопии и элементного анализа (табл. 5, 6). Установлено, что синтезированное соединение является хорошо растворимым в воде карбоксилатом (νOH(H2O) = 3297 см–1), что подтверждается данными элементного анализа (табл. 5).
Таблица 5.
Полученная соль | Найдено/Вычислено | Брутто-формула | ||
---|---|---|---|---|
С, % | Н, % | Ni, % | ||
Ni(C5H5O4)2 · 2H2O | 33.03/34.01 | 4.10/3.97 | 15.25/16.64 | С10Н14NiО10 |
Таблица 6.
Соединение | νOH(H2O) | ν(COOH) | ν(C=C) | νs(COO–) | νas(COO–) |
---|---|---|---|---|---|
Итаконовая кислота | – | 1696 (с) | 1628 (ср) | – | – |
Итаконат никеля | 3297 (ш. ср) | 1704 (сл) | 1636 (сл) | 1405 (ср) 1365 (сл) |
1574 (с) |
В ИК-спектре кислого итаконата никеля(II) имеются полосы поглощения при 1574 и 1365–1405 см–1, обусловленные соответственно асимметричными (νas(COO–)) и симметричными (νs(COO–)) валентными колебаниями монодентатного карбоксилат-иона [24, 25] (табл. 6).
Частоты валентных колебаний связи >C=C< существенно не изменяются при образовании карбоксилатов никеля.
Влияние времени и температуры на термолиз итаконата никеля и характеристики получаемого нанокомпозита изучали методом планирования эксперимента, для этого использовали полный факторный эксперимент. Условия проведения опытов, результаты элементного анализа нанокомпозита и его выход приведены в табл. 1.
Условия проведения опытов 1–4 выбирали в соответствии с планом полного факторного эксперимента. Опыт 5 был в центре плана и соответствовал условиям проведения термолиза в работе [15] для проверки воспроизводимости опытов. Расчет критерия Кохрена показал, что опыты воспроизводимы, а оценки дисперсий однородны (доверительная вероятность 0.95). Поскольку нанокомпозиты, полученные при t = 285°C (опыты 2 и 4), оказались рентгеноаморфными, были проведены дополнительные опыты 6 и 7 при t = = 310°C.
В табл. 2 приведены результаты РФА продуктов термолиза итаконата никеля. Все полученные фазы обладают кубической сингонией и имеют пр. гр. Fm3m. В соответствии с базой данных ICDD PDF, параметр решетки β-никеля a = = 3.5238 Å, NiO – a = 4.1768 Å. РФА продуктов термолиза итаконата никеля показал, что нанокомпозиты в опытах 2 и 4 являются ренгеноаморфными, кристаллические фазы Ni и NiO не образуются из-за низкой температуры проведения процесса – 285°С. Как видно из табл. 2, в продуктах термолиза итаконата никеля в остальных пяти опытах преобладает кубический оксид никеля (Fm3m), в указанных образцах также присутствует металлический кубический β-никель (Fm3m) в количестве до 29%.
Методом энергодисперсионного рентгеновского микроанализа в композитах, полученных разложением кислого итаконата никеля, обнаружены рефлексы, отвечающие Ni, О и С (рис. 1). Результаты энергодисперсионного рентгеновского микроанализа нанокомпозитов приведены в табл. 3.
При помощи СЭМ установлено, что все полученные нанокомпозиты состоят из агрегатов размером от 1 до 100 мкм. На рис. 2 представлена электронная микрофотография продукта термолиза 1.
В табл. 4 приведены результаты обработки ПЭМ-изображений композитов, полученных разложением кислого итаконата никеля.
Изображения продуктов термолиза итаконата никеля имеют характерную, морфологически близкую картину: в менее электронно-плотной матрице распределены электронно-плотные частицы, имеющие форму, близкую к сферической. По данным ПЭМ, с изменением времени и температуры размер наночастиц варьируется в интервале 4.6–7.7 нм. Средний диаметр наночастиц (dcр) нанокомпозитов никеля был определен при помощи ПП LabVIEW 8.5.1 NI Vision Assistant для автоматической обработки электронных фотографий (рис. 3).
Для получения экспериментально-статистических математических моделей процесса термолиза итаконата никеля, описывающих влияние температуры и времени на характеристики процесса, использовали программу регрессионного анализа многомерных полиномиальных моделей для нескольких откликов EXPQG [23]. Полученные уравнения регрессии и соответствующие им поверхности отклика приведены в табл. 7.
Таблица 7.
№ п/п | Функция отклика | Уравнение регрессии | Поверхность отклика |
---|---|---|---|
1 | Содержание углерода в нанокомпозите, мас. % | Y1 = –51 – 11.3X1 + 1.58X2 + + 1.54$X_{1}^{2}$ – 0.0565X1X2 – – 0.00189$X_{2}^{2}$ | |
2 | Содержание водорода в нанокомпозите, мас. % | Y2 = 3.65 – 6.91X1 + 0.202X2 + + 0.380$X_{1}^{2}$ + 0.000175X1X2 – – 0.000353$X_{2}^{2}$ | |
3 | Общее содержание никеля в нанокомпозите, мас. % | Y3 = 104 – 18.8X1 – 0.160X2 – – 1.11$X_{1}^{2}$ + 0.124X1X2 – – 0.000925$X_{2}^{2}$ | |
4 | Выход нанокомпозита, % | Y4 = 661 – 3.44X2 – 0.179$X_{1}^{2}$ + + 0.00473$X_{2}^{2}$ | |
5 | Содержание кислорода в нанокомпозите, мас. % | Y5 = 34.0 + 14.3X1 – 0.345X2 – – 0.0451X1X2 + 0.000951$X_{2}^{2}$ | |
6 | Содержание фазы β-никеля в нанокомпозите, мас. % (сумма фаз Ni и NiO равна 100%) | Y6 = –617 + 43.3X1 + 2.52X2 – – 0.116X1X2 – 0.00223$X_{2}^{2}$ | |
7 | Содержание фазы NiO в нанокомпозите, мас. % | Y7 = 410 – 61.4X1 – 0.279X2 + + $X_{1}^{2}$ + 0.116X1X2 – 0.000991$X_{2}^{2}$ | |
8 | Диаметр наночастиц, нм | Y8 = 26.4 – 3.99X1 – 0.0502X2 + + 0.0872$X_{1}^{2}$ + 0.00803X1X2 |
Следует отметить, что в приведенных уравнениях регрессии представлены не все члены, а только те, которые остались после проверки коэффициентов регрессии на значимость.
В табл. 8 приведены статистические характеристики полученных уравнений регрессии.
Таблица 8.
Номер уравнения регрессии | Дисперсия относительно среднего | Остаточная дисперсия | Критерий Фишера |
---|---|---|---|
1 | 177 | 7.42 | 23.8 |
2 | 4.38 | 1.78 × 10–8 | 2.47 × 108 |
3 | 406 | 5.52 × 10–6 | 7.36 × 107 |
4 | 335 | 79.4 | 4.22 |
5 | 47.9 | 2.97 × 10–8 | 1.62 × 109 |
6 | 194 | 0.63 × 10–6 | 0.308 × 109 |
7 | 166 | 2.38 × 10–6 | 6.96 × 107 |
8 | 2.68 | 8.01 × 10–9 | 3.35 × 108 |
Полученные математические модели целесообразно анализировать, используя поверхности отклика, приведенные в табл. 7. Из табл. 7 видно, что с ростом температуры содержание углерода в нанокомпозите уменьшается: при небольшом времени незначительно, при большом – более заметно. Это связано с процессом декарбоксилирования, в ходе которого углерод выделяется в виде СО2. Ранее в работе [17] нами было исследовано термическое разложение кислого итаконата никеля методом ТГА/ДТА в сочетании с ДСК-анализом и масс-спектрометрией газообразных продуктов термолиза. Как видно из рис. 4 [17], на кривой ДСК итаконата никеля реакции полного декарбоксилирования соответствует эндоэффект с минимумом при 378°С, при этом происходит основное газовыделение в виде СО2. Следует отметить, что частичное декарбоксилирование, сопровождаемое выделением СО и СО2, начинается уже при температуре 172°С, на это указывает рост масс-спектрометрических (МС) кривых выделения СО и СО2 (массовые числа m/e = 28 и 44 соответственно).
Полученные данные позволяют определить условия, при которых происходит декарбоксилирование в наибольшей степени, – это высокая температура термолиза и большое время проведения процесса.
Из табл. 7 видно, что при низкой температуре с увеличением времени содержание углерода в нанокомпозите падает, а потом возрастает. Падение связано с реакцией декарбоксилирования, а рост – с уменьшением доли других элементов – выделением водорода в виде Н2 и Н2О и кислорода в виде СО2 и СО. Как видно из рис. 4, МС-кривые, соответствующие выделению СО и Н2 (массовые числа m/e = 28 и 2 соответственно), симбатны, их рост наблюдается при 180°С.
Из табл. 7 видно, что при высокой температуре содержание углерода падает из-за реакции декарбоксилирования, которая при высокой температуре идет интенсивнее.
С увеличением температуры содержание водорода в нанокомпозите уменьшается, это связано с обеднением полимерной матрицы водородом в результате его выделения в виде газообразного водорода и воды. На рис. 2 потеря воды наблюдается при 172°С (дегидратация) и 390°С. С течением времени содержание водорода в нанокомпозите сначала убывает, а затем возрастает. Падение связано с выделением водорода, а рост – с повышением его доли в полимерной матрице в результате выделения углерода и кислорода в ходе протекания реакции декарбоксилирования.
С увеличением времени содержание Ni в нанокомпозите при низкой температуре меняется мало, а при высокой – довольно сильно растет. Это связано с небольшой скоростью декарбоксилирования при низкой температуре.
С ростом температуры при малом времени проведения термолиза содержание никеля меняется незначительно, а при большом времени – заметно увеличивается. Это связано с тем, что при большем времени удаление других элементов (углерода, водорода, кислорода) в газовую фазу протекает более полно, в результате увеличивается доля никеля в нанокомпозите.
Выход нанокомпозита (процент продукта термолиза по отношению к исходной массе образца) уменьшается как с ростом температуры, так и с течением времени из-за потери массы в ходе реакций дегидратации и декарбоксилирования, сопровождаемых выделением СО, СО2, Н2 и Н2О, причем с увеличением температуры выход значительно меньше. Это свидетельствует о том, что температура оказывает более сильное влияние на потерю массы образцом, чем время. Полученное уравнение регрессии позволяет прогнозировать потерю массы образцом при заданных условиях процесса термолиза.
При повышении температуры и малом времени проведения термолиза содержание кислорода в нанокомпозите сначала уменьшается, а затем растет. Уменьшение содержания кислорода связано с выделением СО2 и Н2О при протекании процессов дегидратации и декарбоксилирования, а рост – с уменьшением содержания в нанокомпозите углерода и водорода в ходе термолиза.
При большом времени проведения процесса с ростом температуры содержание кислорода снижается сильнее, чем при малом. Это связано с тем, что при большом времени термолиза процессы дегидратации и декарбоксилирования протекают более полно.
С увеличением времени при низкой температуре содержание кислорода в нанокомпозите меняется незначительно, что объясняется невысокой интенсивностью процессов дегидратации и декарбоксилирования. С увеличением температуры и времени содержание кислорода резко падает, что связано с более высокой интенсивностью реакций декарбоксилирования и дегидратации при высокой температуре.
Полученные результаты позволяют установить области на поверхности отклика, характеризующиеся невысоким содержанием кислорода в нанокомпозите. Невысокое содержание кислорода в полученном нанокомпозите свидетельствует о большем содержании ферромагнитной фазы металлического никеля и большей степени декарбоксилирования исходного прекурсора.
С увеличением температуры при небольшом времени термолиза содержание фазы β-никеля увеличивается. Это связано с протеканием реакции декарбоксилирования и образованием фазы β-никеля. При большом времени содержание этой фазы уменьшается вследствие окисления никеля до NiO. С увеличением времени термолиза при высокой температуре содержание металлического Ni уменьшается из-за его окисления до NiO. С увеличением времени при низкой температуре содержание металлического никеля растет, что объясняется реакцией декарбоксилирования, которая, согласно рис. 4, начинает протекать при 160–190°С.
Поскольку β-никель обладает ферромагнитными свойствами [9, 26], целесообразнее проводить термолиз длительное время (11 ч) при невысокой температуре (310°С), эти условия обеспечивают максимальное содержание фазы β-никеля.
С ростом температуры при малом времени термолиза содержание фазы NiO в нанокомпозите уменьшается в связи с увеличением содержания металлического никеля (суммарное содержание NiO и β-никеля составляет 100%). При большом времени с ростом температуры содержание NiO растет, что связано с окислением металлического никеля.
С увеличением времени при невысокой температуре содержание NiO уменьшается, это связано с ростом содержания фазы металлического никеля. При высокой температуре с увеличением времени содержание NiO сначала уменьшается, а потом возрастает, это обусловлено влиянием двух противоположно направленных факторов: уменьшение связано с ростом содержания фазы металлического никеля, а рост – с окислением β-никеля до NiO.
Полученные результаты позволяют прогнозировать оптимальные условия образования более высокой доли ферромагнитной фазы нанокомпозита, сокращая неизбежное из-за окисления β-никеля содержание в нем суперпарамагнитного оксида никеля [27, 28] и тем самым улучшая магнитные характеристики данного образца, − это температура 310°С и длительность процесса термолиза 11 ч.
Следует отметить существенное влияние температуры и длительности процесса на диаметр наночастиц. С ростом температуры диаметр наночастиц значительно увеличивается при большом времени термолиза. Это связано с тем, что в ходе декарбоксилирования высвобождаются все новые атомы никеля, которые принимают участие в процессе нуклеации. При малом времени проведения термолиза рост диаметра наночастиц с увеличением температуры не так заметен. С ростом времени при высокой температуре диаметр наночастиц также в значительной степени увеличивается. Полученные результаты позволяют прогнозировать размер наночастиц при разной температуре и разном времени проведения термолиза.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Представленные экспериментально-статистические математические модели термолиза итаконата никеля позволяют получить информацию о влиянии на характеристики процесса (концентрацию углерода, водорода, кислорода, никеля в нанокомпозите, выход нанокомпозита, содержание фаз β-никеля и оксида никеля, диаметр наночастиц) таких факторов, как время и температура.
Список литературы
Pal M., De A. // Hybrid Nanocomposites for Nanotechnology / Ed. Merhari L. Springer Science + Business Media, 2009. P. 455.
Manukyan A., Gyulasaryan H., Ginoyan A. et al. // Fundamental and Applied Nano-Electromagnetics. NATO Science for Peace and Security Series B: Physics and Biophysics / Eds. Maffucci A., Maksimenko S.A. Springer Science+Business Media Dordrecht, 2016. P. 273.
Gubin S.P., Yurkov G.Yu., Koksharov Yu.A., Khomutov G.B. // Russ. Chem. Rev. 2005. V. 74. № 6. P. 489. doi 10.1070/ RC2005v074n06ABEH000897 [Губин С.П., Кокшаров Ю.А., Хомутов Г.Б., Юрков Г.Ю. // Успехи химии. 2005. Т. 74. № 6. С. 539.]
Баранов Д.А., Губин С.П. // Радиоэлектроника. Наносистемы. Информационные технологии. 2009. Т. 1. № 1–2. С. 129.
Guimaraes A.A. Principles of nanomagnetism. Berlin–Heidelberg: Springer, 2009.
Huang K.C. // J. Phys. D. Appl. Phys. 2010. V. 43. P. 374001.
Pankhurst Q.A., Thank N.T.K., Jones S.K., Dobson J. // J. Phys. D. Appl. Phys. 2009. V. 42. P. 224001.
Zhentao L., Chao H., Chang Y., Jieshan Q. // J. Nanosci. Nanotechnol. 2009. V. 9. P. 7473.
Bagmut A.G., Shipkova I.G., Zhuchkov V.A. // Techn. Phys. Russ. J. Appl. Phys. 2011. V. 56. № 4. P. 531. doi 10.1134/S1063784211040050 [Багмут А.Г., Шипкова И.Г., Жучков В.А. // Журн. техн. физики. 2011. Т. 81. Вып. 4. С. 102.]
Tsurin V.A., Yermakov A.Y., Uimin M.A. et al. // Phys. Solid State. 2014. V. 56. № 2. P. 287. doi 10.1134/S1063783414020309 [Цурин В.А., Ермаков А.Е., Уймин М.А. и др. // Физика твердого тела. 2014. Т. 56. Вып. 2. С. 287.]
Behera B.C., Ravindra A.V., Padhan P. // J. Appl. Phys. 2014. V. 115. P. 17B510.
Pomogailo A.D., Dzhardimalieva G.I. Nanostructured Materials Preparation via Condensation Ways. London: Springer, 2014. 460 p.
Хлебников В.К., Вишвасрао Х.М., Сокольская М.А. и др. // Вестн. МИТХТ. 2012. Т. 7. № 1. С. 64.
Джардималиева Г.И., Помогайло А.Д., Пономарев В.И. и др. // Изв. АН СССР. Сер. хим. 1988. Т. 49. № 10. С. 1525.
Musatova V.Yu., Semenov S.A., Drobot D.V. et al. // Russ. J. Inorg. Chem. 2016. V. 61. № 9. P. 1111. doi 10.1134/S0036023616090163 [Мусатова В.Ю., Семенов С.А., Дробот Д.В. и др. // Журн. неорган. химии. 2016. Т. 61. № 9. С. 1168]
Semenovhttps://doi.org/ S. A., Musatova V. Yu., Drobot D. V., Dzhardimalieva G. I. // Russ. J. Inorg. Chem. 2018. V. 63. № 11. P. 1424. doi 10.1134/S0036023618110153 [Семенов С.А., Мусатова В.Ю., Дробот Д.В., Джардималиева Г.И. // Журн. неорган. химии. 2018. Т. 63. № 11. С. 1400.]
Semenov S.A., Musatova V.Yu., Drobot D.V., Dzhardimalieva G.I. // Russ. J. Inorg. Chem. 2018. V. 63. № 9. P. 1217. doi 10.1134/S0036023618090164 [Семенов С.А., Мусатова В.Ю., Дробот Д.В., Джардималиева Г.И. // Журн. неорган. химии. 2018. Т. 63. № 9. С. 1195. doi 10.1134/ S0044457X18090167]
Pronin A.S., Semenov S.A., Drobot D.V., Dzhardimalieva G.I. // Russ. J. Inorg. Chem. 2018. V. 63. № 8. P. 1041. doi 10.1134/S0036023618080193 [Пронин А.С., Семенов С.А., Дробот Д.В., Джардималиева Г.И. // Журн. неорган. химии. 2018. Т. 63. № 8. С. 1005. doi 10.1134/ S0044457X18080196]
Semenov S.A., Drobot D.V., Musatova V.Yu. et al. // Russ. J. Inorg. Chem. 2015. V. 60. № 8. P. 897. doi 10.1134/S0036023615080161 [Семенов С.А., Дробот Д.В., Мусатова В.Ю. и др. // Журн. неорган. химии. 2015. Т. 60. № 8. С. 991.]
Шварценбах Г., Флашка Г. Комплексонометрическое титрование. М.: Химия, 1970. 360 с.
Shelekhov E.V., Sviridova T.A. // Met. Sci. Heat Treat. 2000. V. 42. № 7–8. С. 309. [Шелехов Е.В., Свиридова Т.А. // Металловедение и термическая обработка металлов. 2000. Т. 42. № 8. С. 16.]
Визильтер Ю.В. Обработка и анализ цифровых изображений с примерами на LabVIEW IMAQ Vision М.: ДМК Пресс, 2009. 464 с.
Semenov S.A., Reznik A.M. // Russ. J. Inorg. Chem. 2000. V. 45. № 11. P. 1775. [Семенов С.А., Резник А.М. // Журн. неорган. химии. 2000. Т. 45. № 11. С. 1934.]
Porollo N.P., Aliev Z.G., Dzhardimalieva G.I. et al. // Russ. Chem. Bull. 1997. V. 46. № 2. P. 362. [Поролло Н.П., Алиев З.Г., Джардималиева Г.И. и др. // Изв. АН СССР. Сер. хим. 1997. Т. 46. № 2. С. 375.]
Накамото К. ИК-спектры и спектры КР неорганических и координационных соединений. М.: Мир, 1991. 258 с.
Yoon Tae Jeon, Je Yong Moon, Gang Ho Lee et al. // J. Phys. Chem. B. 2006. V. 110. № 3. P. 1187. doi https://doi.org/10.1021/jp054608b
Mahendraprabhu K., Elumalai P. // J. Sol-Gel Sci. Technol. 2015. V. 73. P. 428.
Thota S., Kumar J. // J. Phys. Chem. Solids. 2007. V. 68. P. 1951.
Дополнительные материалы отсутствуют.
Инструменты
Журнал неорганической химии