1. На главную
  2. Электронные версии
  3. Геотектоника
  4. № 1, 2021

Геотектоника, 2021, № 1, стр. 23-40

Сейсмотектонические деформации активных сегментов зоны сопряжения Колымо-Омолонского супертеррейна и Южно-Анюйской сутуры, Северо-Восток России

Л. П. Имаева 1, 2, *, В. С. Имаев 1, 2, А. И. Середкина 1, 3

1 Институт земной коры СО РАН
664033 Иркутск, д. 128 ул. Лермонтова, Россия

2 Академия Наук Республики Саха (Якутия)
677007 Якутск, д. 33 просп. Ленина, Россия

3 Институт земного магнетизма, ионосферы и распространения радиоволн им. Н.В. Пушкова РАН
108840 Троицк, Московская обл., д. 4 Калужское шоссе, Россия

* E-mail: imaeva@crust.irk.ru

Поступила в редакцию 05.08.2020
После доработки 14.10.2020
Принята к публикации 29.10.2020

Полный текст (PDF)

Аннотация

Выполнен комплекс сейсмотектонических исследований, направленный на выявление признаков реактивизации граничных шовных зон и определение параметров напряженно-деформированного состояния земной коры активных сегментов зоны сопряжения Колымо-Омолонского супертеррейна и Южно-Анюйской сутуры. Использованы данные по средним тензорам сейсмотектонических деформаций, рассчитанные для основных эпицентральных полей территории северо-востока России. Нами получены новые данные по очаговым характеристикам землетрясений умеренных магнитуд, которые позволили уточнить определение кинематического типа сопряжения шовных зон граничных тектонических структур, образовавшихся вдоль арктической и тихоокеанской континентальных окраин. Выявлены режимы сейсмотектонической деструкции земной коры, на которые оказывают влияние как глобальные геодинамические процессы, происходящие на границах литосферных плит, так и доминирующие типы деформационных полей смежных тектонических структур. Результаты сейсмотектонического анализа свидетельствуют об активизации шовных зон северо-западного фланга Колымо-Омолонского супертеррейна, происходящей в обстановке устойчивого северо-восточного сжатия и возможном их продолжении в акваторию моря Лаптевых, где они сочленяются со структурными элементами Южно-Анюйской сутуры (Новосибирский сегмент). В Чукотском сегменте сутуры фиксируется изменение режима сейсмотектонической деструкции земной коры от сжатия к растяжению, которое связано с наложением деформационных полей активных зон сопряженных тектонических структур Новосибирско-Чукотской и Корякско-Камчатской покровно-складчатых областей. Для территории Арктического сектора Северо-Востока России сформирована база данных, отражающая параметры сейсмотектонических деформаций земной коры, которая может быть использована при различных геодинамических реконструкциях.

Ключевые слова: Колымо-Омолонский супертеррейн, Южно-Анюйская сутура, шовные зоны, фокальные механизмы очагов землетрясений, тензоры сейсмотектонических деформаций, параметры напряженно-деформированного состояния земной коры

ВВЕДЕНИЕ

В исследовании многих аспектов современной геодинамики Арктического сектора северо-востока России, несмотря на прогресс, остается ряд нерешенных проблем, связанных с определением типов напряженно-деформированного состояния земной коры основных тектонических элементов, которые являются основой для разработки динамической модели эволюции новейших структур данного региона [2, 3, 7, 11, 20, 28, 33, 34, 38]. Сейсмотектонический анализ, включающий элементы геолого-геофизических параметров неотектонических структур и сейсмичности, проведен для активных сегментов зоны сопряжения Колымо-Омолонского супертеррейна и Южно-Анюйской сутуры, а также контактных тектонических структур Новосибирско-Чукотской и Корякско-Камчатской покровно-складчатых областей.

Основой наших исследований являлся комплексный подход в решении задач сейсмотектонического анализа в зонах сейсмогенерирующих структур с различным типом геодинамического режима, направленный на выявление признаков реактивизации граничных шовных зон северо-западного фланга Колымо-Омолонского супертеррейна, а также северо-западного и восточного флангов возможного продолжения структурных элементов Южно-Анюйской сутуры. Наше исследование базируется на структурно-геометрическом изучении деформаций в зонах динамического влияния активных разломов с определенным типом напряженного состояния земной коры. Составными частями исследования являются проведение детальных работ по установлению структурных парагенезисов активных разломов и изучение структурно-тектонической позиции основных эпицентральных полей с применением тектонофизического, палеосейсмологического и неотектонического анализов.

С целью определения доминирующих режимов сейсмотектонической деструкции земной коры дополнительно были использованы данные, полученные по средним тензорам сейсмотектонических деформаций, ориентация главных осей которых позволила выявить закономерность смены тектонических режимов вдоль граничных структурных швов основных тектонических элементов [20, 38]. К сейсмотектоническому анализу были привлечены новые данные по очаговым характеристикам землетрясений умеренных магнитуд, которые были зарегистрированы за пределами областей однородного деформирования земной коры. Проведенный алгоритм исследований позволил дифференцированно обозначить зоны повышенной сейсмической активности и структурно выделить активные сегменты зоны сопряжения Колымо-Омолонского супертеррейна и Южно-Анюйской сутуры, которые отличаются параметрами напряженно-деформированного состояния земной коры. В статье также приведен анализ структурно-тектонических, геолого-геофизических и сейсмологических данных, построены дополнительные схемы, отражающие общий сейсмотектонический план активных сегментов анализируемых структур.

ГЕОЛОГИЧЕСКИЙ ОЧЕРК

Тектонические структуры северо-западного фланга Колымо-Омолонского супертеррейна

Колымо-Омолонский супертеррейн занимает обособленное положение в составе мезозойских структур Верхояно-Чукотской покровно-складчатой области и представляет собой комплекс террейнов, которые различны по геодинамической природе, строению, вещественному составу и истории геологического развития (рис. 1). Большинство террейнов в среднеюрское время были амальгамированы в одну, более крупную, тектоническую единицу – Колымо-Омолонский супертеррейн который, как единый блок, причленился к Сибирскому континенту в конце поздней юры–начале мела [2, 16, 17, 23].

Рис. 1.

Схема основных тектонических элементов территории северо-востока России (составлена с использованием материалов [17, 23–25]). Обозначены литосферные плиты: EA – Евразийская, NA – Североамериканская. Обозначены трансрегиональные тектонические структуры: покровно-складчатые области: ТЗ – Таймыро-Североземельская, НЧ – Новосибирско-Чукотская, КК – Корякско-Камчатская; В – Верхоянский складчато-надвиговый пояс; ОЧ – Охотско-Чукотский вулканогенный пояс. Обозначены сегменты Южно-Анюйской шовной зоны: Н – Новосибирский, СА – Святоносско-Анюйский, Ч – Чукотский. 1 – ранг границ: а – суперглобальный, б – трансрегиональный, в – региональный; 2 – раздвиг в зоне спрединга; 3 ‒ трансформный разлом; 4 – условная граница; 5 – геологическая граница; 6 – субдукционный шов; 7 – краевой шов; 8 – надвиговый шов; 9 – сдвиговый шов; 10 – сброс; 11 – предполагаемое продолжение Южно-Анюйской сутуры; 12 – граничные разломы: 1 – Хатангско-Ломоносовский, 2 – Южно-Таймырский, 3 – Бельковско-Святоносский, 4 – Усть-Янский, 5 – Лено-Анабарский, 6 – Западно-Верхоянский, 7 – Лазаревский, 8 – Яна-Святоносский, 9 – Хромский, 10 – Адыча-Тарынский, 11 – Чай-Юреинский, 12 – Улахан, 13 – Ярканский, 14 – Уямкандинский, 15 – Чукотский, 16 – Колючинско-Мечигменский, 17 – Верхнеанадырский, 18 – Челомджа-Ямский, 19 – Тайгоносско-Орловский, 20 – Майнский, 21 – Ватынско-Вывенский, 22 – Валагинский; 13 – кайнозойские вулканы

Тектонические структуры северо-западной зоны Колымо-Омолонского супертеррейна отделены от Верхоянского складчато-надвигового пояса системой шовных зон различного ранга, представляющих собой ряд активизированных надвигов и взбросов, смещающихся прямолинейными поперечными сдвигами (см. рис. 1). На кинематический тип движений в рассматриваемой разломной системе указывают геолого-структурные данные и параметры сейсмодислокаций, выявленных в Адыча-Тарынской шовной зоне [20, 38]. В среднем течении р. Адыча установлены надвиги триасовых пород на среднеплейстоценовые и среднечетвертичные толщи. По морфологии это пологие (30°–40°) разрывы, выполненные перетертыми, развальцованными породами с тектонической глинкой. В устье р. Чаркы в высокой террасе р. Адыча установлен надвиг триаса на средний плейстоцен, а в верховьях р. Адыча установлен взброс, по которому триасовые породы перекрывают миоценовую россыпь. Плоскости всех отмеченных надвигов и взбросов падают на северо-восток под горную систему хребта Черского.

На северо-западном фланге супертеррейна левосдвиговая система активных разломов, трассируемая с сейсмотектонической зоны Черского, сопряжена со структурами деформационных зон Полоусно-Дебинского террейна, которые представлены серией субпараллельных надвигов и взбросов с падением плоскостей на юг и юго-запад, а также характеризуется взбросо-сдвиговыми и сдвиговыми перемещениями (рис. 2). Для отдельных разрывов установлены существенные горизонтальные перемещения, амплитуда которых достигает 12–20 км [16, 17]. На границе с блоком Андрей-Тас кайнозойские образования Индигиро-Зырянского прогиба интенсивно дислоцированы в складки и надвиговые разрывы [9, 10, 20]. Так в бассейне р. Сисиктях эоценовые складки достигают крутых углов падения (75°–85°) с общим направлением падения толщи на северо-восток (азимут падения 35°–55°). В обнажении дополнительно фиксируются небольшие складки с горизонтальными шарнирами (азимут простирания 330°). Они усложняют региональное моноклинальное падение толщи и указывают на то, что все эти породы были смяты продолжающейся наложенной деформацией в направлении с юго-запада на северо-восток (со стороны блока Андрей-Тас). Таким образом, анализ кинематических особенностей активных разломов и типов позднекайнозойских складчатых и разрывных деформаций показал, что на северо-западном фланге Колымо-Омолонского супертеррейна развиты дизъюнктивы различного ранга и генезиса, большинство из них сформированы в условиях устойчивого горизонтального сжатия (см. рис. 1).

Рис. 2.

Схема геодинамической активности новейших структур северо-восточного сектора Российской Арктики (составлена с использованием материалов [20, 38]). Обозначены литосферные плиты: EA – Евразийская, NA – Североамериканская, OK – Охотоморская. Обозначены активные сегменты (римские цифры) сейсмических поясов: Арктико-Азиатский: I – спрединговый хребет Гаккеля, II – рифтовая система моря Лаптевых, III – сейсмотектоническая зона Черского; Охотско-Чукотский: IV – Чукотский, V – Корякско-Камчатский. Обозначены сегменты Южно-Анюйской шовной зоны: Н – Новосибирский, СА – Святоносско- Анюйский, Ч – Чукотский. 1 – классы геодинамической активности: 1 – низкой, 2–4 – умеренной, 5–7 – высокой; 2 – эпицентры землетрясений, соответственно, с магнитудой (Мw): ≤4.0, 4.1–5.0, 5.1–6.0, 6.1–7.0, ≥7.0; 3 – раздвиг в зоне спрединга; 4 – кинематика активных разломов: а – надвиг, б – сброс, в – сдвиг; 5 – предполагаемое продолжение Южно-Анюйской сутуры; 6 – кайнозойские вулканы; 7 – горизонтальная проекция главных осей сейсмотектонических деформаций, длина стрелок соответствует форме тензора деформаций и определенному сейсмотектоническому режиму

Рассмотренные граничные шовные зоны северо-западного фланга Колымо-Омолонского супертеррейна в плане составляют единый Полоусненско-Колымский коллизионный шов, который предположительно продолжается в акваторию моря Лаптевых, по [14]. На основе предварительных палеомагнитных данных, указано [14] на потенциальную возможность вовлечения Новосибирского блока, наряду с аналогичными по строению блоками Колымской петли, в тектоническую эволюцию Верхояно-Чукотских мезозоид.

В течение новейшего этапа своего развития в северо-западной и центральной зонах Колымо-Омолонского супертеррейна сформирована сейсмотектоническая зона Черского (см. рис. 2), которая характеризуется высокой степенью геодинамической активности и многими исследователями северо-востока Азии трактуется как континентальный сегмент Арктико-Азиатского сейсмического пояса [2, 20, 32, 33, 38]. По серии северо-западных разломов преимущественно левосдвиговой кинематики, террейны разобщены на отдельные разломно-блоковые структуры и отличаются существенными вариациями режимов современных сейсмотектонических деформаций (см. рис. 2). Параметры очагов землетрясений позволили совместно с геолого-геофизическими данными определить направления главных осей деформаций напряженно-деформированного состояния земной коры и обосновать закономерность смены тектонических режимов в зоне взаимодействия структур Колымо-Омолонского супертеррейна и Южно-Анюйской сутуры.

Тектонические структуры Южно-Анюйской зоны

Южно-Анюйская шовная зона (сутура) рассматривается как одна из главных тектонических границ арктического региона, которая разделяет террейны северо-восточной части Азиатского континента и Восточной Арктики [15, 16, 22, 23]. Вопросы границы Южно-Анюйской сутуры, ее возраст, западное и восточное продолжение, а также главные закономерности образования и эволюции остаются дискуссионными. Различные варианты этих положений детально рассмотрены в работах [3, 14–16, 22, 23], где отмечается исключительно сложное строение Южно-Анюйской зоны деформаций, несколько генераций складок и разновозрастные системы разломов.

Южно-Анюйская сутура предположительно прослеживается от о. Большой Ляховский в восточной части моря Лаптевых и далее трассируется на юго-восток под кайнозойским чехлом Приморской низменности до верховьев р. Большой Анюй (см. рис. 1, см. рис. 2). Восточное ее продолжение несогласно перекрывается вулканогенно-осадочными образованиями Охотско-Чукотского пояса и предположительно проводится в различных вариациях до бухт северной окраины Анадырского залива [15, 16, 23]. К северу от сутуры расположены структуры Новосибирско-Чукотской покровно-складчатой области, сложенные древними кристаллическими сланцами докембрия с палеозойско-мезозойским осадочным чехлом. Южнее находятся деформационные структуры северного фланга Колымо-Омолонского супертеррейна, сложенные, главным образом, островодужными террейнами палеозойского и мезозойского возраста и принадлежащие структурам Колымской петли [23].

Отдельные сегменты Южно-Анюйской сутуры характеризуются различными параметрами напряженно-деформированного состояния земной коры и неоднородным полем активизации современной геодинамической активности (см. рис. 2). В сейсмическом отношении наиболее активны Новосибирский и Чукотский сегменты, где они формируют контактные зоны сопряжения со структурами северо-западного фланга Колымо-Омолонского супертеррейна, Новосибирско-Чукотской и Корякско-Камчатской покровно-складчатых областей (см. рис. 1, рис. 2). На восточном фланге субширотного Святоносско-Анюйского сегмента сутуры расположена группа вулканов средне-четвертичного возраста (0.248 ± 0.030 млн лет, по [19]), вулканические центры которой закономерно фиксируют зону растяжения в тыловой части данного сегмента, имеющей структурные признаки лево-сдвиговой кинематики.

МЕТОДЫ ИССЛЕДОВАНИЯ

Недостаточное количество сейсмических станций в северо-восточном сегменте территории России, особенно в акватории Арктических морей, накладывает существенные ограничения на определение параметров напряженно-деформированного состояния земной коры сейсмическими методами. Для континентально-шельфовой зоны Арктического сектора территории северо-востока России впервые были получены данные по очаговым параметрам землетрясений (фокальный механизм, скалярный сейсмический момент, моментальная магнитуда и глубина гипоцентра) умеренных магнитуд (mb ≥ 4.1), которые позволили более аргументировано определить кинематический тип подвижек в активных сегментах зоны сопряжения Колымо-Омолонского супертеррейна и Южно-Анюйской сутуры. Для трех сейсмических событий, где в Global CMT-каталоге [35] содержатся данные по тензору момента и центроиду, решения фокальных механизмов очагов землетрясений были переопределены.

С помощью метода расчета тензора сейсмического момента по амплитудным спектрам поверхностных волн [4, 39] обработка исходных данных и их инверсия осуществлялись в два этапа.

На первом этапе были рассчитаны амплитудные спектры основной моды поверхностных волн с помощью процедуры спектрально-временнóго анализа [13]. Расчет производился по записям рассматриваемых сейсмических событий на широкополосных цифровых станциях сетей IRIS и виртуальной сети GLISN, развернутой в Гренландии и прилегающих районах [27]. Для дальнейшего анализа отбирались только те землетрясения, для которых удалось выделить волны Рэлея и Лява с низким уровнем шума и нормальной поляризацией более чем на трех станциях, расположенных в разных азимутах от эпицентра. Амплитудные спектры поверхностных волн (в интервале периодов 25–75 с) были получены для восьми событий (табл. 1), зарегистрированных на 38 сейсмических станциях. Показаны азимутальные распределения используемых сейсмических станций с примерами фильтрации записей поверхностных волн (рис. 3).

Таблица 1.  

Параметры исследуемых землетрясений.

Дата:
год, месяц, день 		t0*,
ч, мин, с 		Эпицентр* mb* Диапазон эпицентральных расстояний, град Диапазон периодов, с Кол-во станций
λ°, Е φ°, N
1994.09.23 02:11:37.1 145.67 76.33 4.6 23.23–52.94 30–65 10
1995.10.02 01:35:48.5 179.14 66.66 5.1 27.83–53.76 30–75 10
1995.10.03 11:56:13.9 179.71 66.63 4.6 27.81–48.77 25–65 7
2007.03.16 21:08:10.4 140.61 70.00 4.4 23.13–55.10 30–65 8
2009.04.21 12:22:34.4 168.61 64.59 5.0 18.31–48.36 30–75 12
2010.02.14 13:59:45.5 168.19 64.52 4.1 29.64–45.41 25–60 5
2012.04.05 18:42:33.8 136.45 74.88 4.5 22.50–46.64 30–65 15
2014.05.29 05:07:33.5 140.05 70.81 4.7 30.11–54.82 40–70 12

Примечание. mb – магнитуда, определяемая по объемным волнам; * – параметры приведены по ISC-каталогу [36].

Рис. 3.

Схема азимутальных распределений сейсмических станций относительно очагов землетрясений (mb ≥ 4.4) с примерами фильтрации волн Рэлея и Лява для вертикальной (LHZ) и трансверсальной (LHT) компонент соответственно (по [13, 27]). Показаны (сплошные и пунктирные линии) постоянные сейсмологические станции, на которых были выделены только волны Рэлея и Лява соответственно. Обозначены (вверху справа) сейсмические станции, используемые для анализа.

На втором этапе была проведена инверсия рассчитанных амплитудных спектров в очаговые параметры землетрясений в приближении источника в виде двойной пары сил [4]. Для определения единственного механизма очага в качестве дополнительной информации использовались знаки первых вступлений P-волн, представленные в ISC-каталоге [39]. Для описания строения земной коры под сейсмическими станциями использовалась глобальная модель 3SMAC [43]. Расчеты проводились для двух моделей в окрестности очагов рассматриваемых сейсмических событий: 3SMAC и CRUST2.0 [26], при этом очаговые параметры, полученные для разных моделей, близки друг к другу. Структура верхней мантии была задана моделью PREM [30]. Приведены очаговые параметры землетрясений умеренных магнитуд с Mw ≥ 4.3 (табл. 2). Качество полученных нами результатов оценивалось по значениям функции нормированной невязки (ε), которая отражает расхождение между наблюдаемыми и синтетическими амплитудными спектрами поверхностных волн. Данная функция показывает, какое количество знаков первых вступлений объемных волн, относительно их общего числа, не удовлетворяет расчетной диаграмме направленности излучения [39]. Надежными считаются решения с ε < 0.4, корректность наших определений следует из низких значений данной функции (см. табл. 2).

Таблица 2.  

Очаговые параметры исследуемых землетрясений.

Дата: число,
месяц, год 		M0 × 1016, Н м Mw h, км Нодальные плоскости ε Стереограмма
фокального механизма
(нижняя полусфера) 		Модель
коры
azm° dip° slip°
23.09.1994 1.10 4.7 39 286 62 168 0.246 CRUST2.0
22 79 29
02.10.1995* 14.00 5.4 38 31 45 121 0.280 CRUST2.0
171 53 63
03.10.1995 0.37 4.3  4 165 88 46 0.148 3SMAC
73 44 177
16.03.2007 0.49 4.4 12 73 60 –26 0.224 3SMAC
177 68 –146
21.04.2009* 2.60 4.9 14 166 76 141 0.279 CRUST2.0
267 52 18
14.02.2010 0.90 4.6 13 132 11 167 0.161 CRUST2.0
235 88 79
05.04.2012 1.40 4.7  7 194 7 137 0.209 CRUST2.0
327 85 85
29.05.2014* 2.60 4.9 10–11 57 42 –13 0.263 3SMAC
157 81 –131

Примечание. * – решение механизмов очага землетрясения было переопределено; M0 × 1016, Н м – скалярный сейсмический момент (Ньютон/метр); Mw – моментная магнитуда; параметры нодальной плоскости: stk – простирание, dip – падение, slip – подвижка, в градусах; ε – функция нормированной невязки.

В сейсмотектоническом анализе также использовались данные по средним тензорам сейсмотектонических деформаций, рассчитанные в сейсмоактивных объемах земной коры при условии их однородного деформирования [20]. В основу расчета и анализа параметров средних сейсмотектонических деформаций были заложены данные фокальных механизмов очагов землетрясений с Mw ≥ 4.5, аккумулированные в международных сейсмологических центрах [35–37]. Приведены результаты расчетов, выполненных для основных эпицентральных полей региона (табл. 3). Направления главных осей сейсмотектонических деформаций земной коры вынесены на схему геодинамической активности новейших структур северо-восточного сектора Российской Арктики (см. рис. 2).

Таблица 3.  

Параметры механизмов очагов землетрясений с Мw ≥ 4.5 зоны сопряжения Колымо-Омолонского супертеррейна и Южно-Анюйской сутуры.

Дата:
число, месяц, год;
Время: ч, мин, с 		Координаты
гипоцентра 		Мw Механизм очага Стереограмма
фокального механизма в проекции нижней полусферы 		Источник Тип подвижки
φ, °N λ, °E h, км
stk° dip° slip°
12.02.1951
17:22:05 		65.8 137.00 10 6.4 292 29 62 F, 2009 Надвиг и взброс
30.10.1959
5:00:31 		66.1 137.6 15 5.3 150 40 90 F, 2009 Взброс
19.04.1962
23:16:04 		69.80 138.98 – 6.2 287 51 82 F, 2009 Взброс
09.09.1968
02:20:59 		66.17 142.13 39 5.0 156 65 170 F, 2009 Сдвиг
07.04.1969
20:26:31 		76.5 130.8 33 5.4 157 45 –73 F, 2009 Сброс
15.12.1973
23:31:43 		74.11 147.04 33 4.9 280 38 41 F, 2009 Взброс
21.01.1976
06:01:49 		67.70 140.20 – 5.0 359 80 149 F, 2009 Левый сдвиг
23.04.1977
14:49:09 		75.23 134.38 37 4.9 180 45 –90 HRVD Сброс
12.08.1984
15:28:03 		74.8 136.6 – 5.0 134 45 –126 F, 2009 Сброс
22.11.1984
13:52:55.40 		69.11 140.13 26 5.1 341 45 158 HRVD Взброс с левым сдвигом
19.10.1986
18:31:03 		64.06 –179.22 15 5.4 337 68 4 HRVD Правый сдвиг
22.09.1987
22:05:18 		76.02 134.50 15 5.5 159 52 –107 HRVD Сброс
13.10.1988
00:32:16 		61.89 169.61 15 5.6 170 77 39 HRVD Взброс с левым сдвигом
05.08.1989
06:55:56 		75.72 133.90 15 5.3 348 40 –93 HRVD Сброс
13.03.1990
00:32:56 		73.08 136.66 15 5.3 186 45 –90 HRVD Сброс
08.03.1991
11:36:36 		60.94 167.35 15 6.6 224 56 94 HRVD Надвиг
31.01.1995
12:43:43 		72.71 132.28 37 4.6 135 79 –34 С, 2017 Сбросо-сдвиг
02.10.1995
01:35:53 		66.56 178.80 15 5.2 148 81 19 HRVD Сдвиг
22.06.1996
16:47:17 		75.53 135.07 15 5.8 349 63 –78 HRVD Сброс
09.08.1996
18:33:30 		64.90 –170.45 15 4.9 249 66 135 HRVD Взброс
09.08.1996
18:45:46 		64.56 –170.97 19 5.2 147 58 4 HRVD Взброс
24.10.1996
19:31:58 		67.02 –172.95 17 6.1 249 63 –134 HRVD Сброс
03.11.1996
23:24:35 		64.92 –171.06 15 5.2 238 82 –166 HRVD Сдвиг
24.03.1997
06:56:17 		67.07 –174.16 15 5.1 230 53 –160 HRVD Сброс
07.01.1999
18:13:43 		67.65 140.93 33 5.2 354 75 –173 HRVD Сдвиг
07.12.2003
09:16:12 		74.31 134.84 15 5.1 160 69 –118 F, 2009 Сброс
15.08.2005
21:24:32 		74.60 134.03 7 4.5 205 15 –40 С, 2017 Сброс
20.04.2006
23:25:02 		60.89 167.05 12 7.6 207 40 76 HRVD Взброс
21.04.2006
11:14:15 		61.27 167.64 14 6.0 212 52 90 HRVD Взброс надвиг
22.04.2006
07:21:58 		61.14 167.41 17 5.5 170 69 54 HRVD Взброс надвиг
29.04.2006
16:58:06 		60.51 167.60 12 6.6 239 44 127 HRVD Взброс
22.05.2006
11:12:00 		60.86 165.81 12 6.6 344 87 –176 HRVD Сдвиг
10.07.2006
15:30:29 		65.82 –169.67 12. 4.9 247 48 –105 HRVD Сброс
22.06.2008
23:56:39 		67.71 141.43 21 6.1 345 57 141 GCMT Взброс
04.07.2008
04:55:070 		75.25 134.16 14 5.0 135 52 –132 GCMT Сброс
07.10.2009
00:29:54 		73.37 134.28 11 4.6 143 35 –147 С, 2017 Сброс
26.03.2012
09:30:18 		66.38 –174.43 12 5.1 296 43 –44 GCMT Сброс
14.02.2013
13:13:59 		67.65 142.51 12 6.7 324 43 109 GCMT Взброс
12.12.2014
07:42:57 		74.21 130.46 33 4.6 177 62 –87 С, 2017 Сброс

Примечание. Mw – моментная магнитуда; параметры нодальной плоскости: stk – простирание, dip – падение, slip – подвижка, в градусах. Источники: С, 2017 [21]; F, 2009 [32], HRVD [37], GСМТ [35].

РЕЗУЛЬТАТЫ ИССЛЕДОВАНИЯ И ИНТЕРПРЕТАЦИЯ

Сейсмотектонические деформации северо-западного фланга Колымо-Омолонского супертеррейна

Новейшие структуры северо-западного фланга Колымо-Омолонского супертеррейна обладают повышенным уровнем сейсмической активности. Здесь в условиях горизонтального сжатия сформированы Адыча-Тарынский, Андрей-Тасский и Полоусненский сейсмические максимумы (рис. 4). Наиболее интенсивен из них – Андрей-Тасский сейсмический максимум, где только в течение 1962–2014 гг. произошло 12 сильных землетрясений с Мw = 5.0–6.7. Режим сжатия подтверждается характеристиками средних тензоров сейсмотектонических деформаций и параметрами решений фокальных механизмов очагов сильных землетрясений, которые зарегистрированы в зонах влияния активных разломов и шовных зон различного ранга (см. рис. 4). Если проанализировать тип перемещений в очагах крупных сейсмических событий (Mw ≥ 6.0), произошедших на северо-западном фланге Колымо-Омолонского супертеррейна, то можно констатировать, что все они происходят в условиях устойчивого северо-восточного сжатия. При этом сжимающие усилия близгоризонтальны (углы падения 3°–44°) и действуют вкрест простирания структурных элементов территории. Напряжения растяжения часто совпадают по простиранию с линиями разломов и ориентированы как горизонтально, так и близвертикально по отношению к земной поверхности (углы падения 2°–85°). Оси промежуточного напряжения имеют беспорядочную пространственную ориентацию и широкий интервал углов падения – от 0° до 82°. Кинематика главных тектонических напряжений, выявленная по сейсмологическим данным, указывает на то, что большинство фокальных механизмов очагов землетрясений соответствует взбросам, надвигам и сдвигам.

Рис. 4.

Схема сейсмотектоники зоны сопряжения северо-западного фланга Колымо-Омолонского супертеррейна и Южно-Анюйской сутуры (составлена с использованием материалов [17, 20, 24]). Обозначено: литосферные плиты: EA – Евразийская, NA – Североамериканская; сегменты Южно-Анюйской шовной зоны: Н – Новосибирский, СА – Святоносско- Анюйский; граничные разломы: 1 – Адыча-Тарынский, 2 – Полоусненский, 3 – Яна-Святоносский, 4 – Бельковско-Святоносский, 5 – Хромский, 6 – Ярканский, 7 – Уямкандинский; максимумы сейсмической активности: I – Адыча-Тарынский, II – Андрей-Тасский, III – Полоусненский. Показаны фокальные механизмы очагов землетрясений: вошедшие в область расчета средних тензоров сейсмотектонических деформаций (коричнево-белые стереограммы); новые решения (черно-белые стереограммы). 1 – Верхоянский складчато-надвиговый пояс; 2 – миогеоклинальные террейны; 3 – кратонный террейн Омолонский; 4 – островодужные террейны; 5 – турбидитовые террейны; 6 – Кулар-Нерский террейн; 7 – террейны аккреционного клина; 8 – Полоусно-Дебинский террейн; 9–12 – границы тектонических структур: 9 – субдукционный шов, 10 – надвиговый шов, 11 – сброс, 12 – сдвиговый шов; 13 – предполагаемое продолжение Южно-Анюйской сутуры; 14 – эпицентры землетрясений, соответственно, с магнитудой (Мw): ≤4.0, 4.1–5.0, 5.1–6.0, 6.1–7.0; 15 – фокальные механизмы землетрясений: дата возникновения события и магнитуда (нижняя полусфера), выходы осей главных напряжений сжатия (черные точки) и растяжения (белые точки); 16 – горизонтальная проекция главных осей деформаций: длина стрелок соответствует форме тензора деформаций и определенному сейсмотектоническому режиму

Для Андрей-Тасского и Полоусненского сейсмических максимумов получены сходные характеристики средних тензоров сейсмотектонических деформаций (см. рис. 2, см. рис. 4). Для центральной зоны Полоусно-Дебинского террейна выявлен переходный режим – от сдвига к сжатию с субгоризонтальной ориентацией главных осей деформаций и субширотным растяжением. Ориентация главных напряжений сейсмотектонических деформаций и характер смещений в очаге наиболее сильного события с Mw = 6.2 соответствуют данному деформационному режиму. В Андрей-Тасском блоке отчетливо проявляется режим сжатия с ориентацией осей сейсмотектонических деформаций в северо-восток–юго-западном направлении. В очаге наиболее сильного Илинь-Тасского землетрясения (Mw = 6.7) наблюдаются те же закономерности, при этом субширотные плоскости разрыва следуют простиранию основных структурных элементов данной складчатой системы. Аналогичный сейсмотектонический режим характерен и для Адыча-Тарынской шовной зоны, где кинематический тип фокального механизма очага землетрясения с Mw = 6.4 полностью соответствует режиму сжатия.

Для фронтальной зоны Полоусно-Дебинского террейна Колымо-Омолонского супертеррейна впервые получены очаговые параметры землетрясений умеренных магнитуд (Mw = 4.4–4.9), которые не вошли в расчет средних тензоров сейсмотектонических деформаций (см. рис. 4). По данным фокальных механизмов очагов этих событий (см. табл. 2), в области динамического влияния Яна-Святоносского трансрегионального шва при северо-восточном сжатии фиксируются крутые сбросы и сбросо-сдвиги, что нетипично для кинематических характеристик структур северного фланга Полуосно-Дебинского террейна. Нодальные плоскости разрывов растяжения, формируемые в очагах землетрясений, совпадают с северо-западным простиранием юго-восточного окончания Усть-Янского грабена Лаптевоморской рифтовой системы (см. рис. 1, рис. 2, рис. 4). Этот факт, возможно, является свидетельством влияния процесса активного рифтогенеза, протекающего в акватории моря Лаптевых, на континент.

В центральной части Колымо-Омолонского супертеррейна ось главной деформации сейсмотектонических напряжений сменяет простирание северо-восточного сжатия на субширотное (см. рис. 2, см. рис. 4). Аналогичная система напряжений наблюдается и в очаге местного землетрясения с Mw = 5.6, произошедшего в области динамического влияния разлома Улахан. В Чай-Юреинской сдвиговой зоне, по данным механизмов очагов землетрясений, доминирует сдвиговый режим сейсмотектонических деформаций с субширотным сжатием и субмеридиональным растяжением. Влияние сжимающих и растягивающих усилий здесь примерно сопоставимо, что выражается в пологих углах погружения главных осей напряжений. Подобный сейсмологический режим с небольшими вариациями наблюдается и в очаге Артыкского землетрясения с Mw = 6.4. Остальные области расчета сейсмотектонических деформаций, сконцентрированные на юго-восточном фланге Колымо-Омолонского супертеррейна, характеризуются параметрами сейсмотектонических деформаций, направление которых не согласуется с системами напряжений в очагах сильных событий (см. рис. 2). Возможно, это факт связан с наложением в данном деформационном поле напряжений, которые типичны для сейсмогенерирующих структур Арктико-Азиатского и Охотско-Чукотского сейсмических поясов.

Совместный анализ кинематики активных разломов и параметров сейсмотектонических деформаций, проведенный для фронтальной северо-западной зоны Колымо-Омолонского супертеррейна, свидетельствует о главенствующей роли обстановки сжатия, где сжимающие напряжения действуют в направлении северо-восток–юго-запад по азимуту 30°–80° (см. рис. 2, см. рис. 4). Для всех сейсмических событий характерны смещения в очаге землетрясений типа взброса, сдвига или их сочетаний. Одна из плоскостей разрыва является субвертикальной или круто наклоненной к северо-востоку и имеет, как правило, субдолготное простирание, другая плоскость разрыва ориентирована близширотно. Все крупные сейсмические события тяготеют к границам отдельных блоков, оконтуренных сейсмоактивными разломами, и не затрагивают собой их внутреннее пространство, подчиняясь направлению горизонтального перемещения блоков. Отдельные пластины выдвинуты в направлении на север и северо-запад, подчеркивая тенденцию выдавливания материала.

Таким образом, на северо-западном фланге Колымо-Омолонского супертеррейна имеет место определенная кинематическая обстановка, обусловленная сближением Североамериканской и Евразийской литосферных плит в субширотном направлении. При этом роль активного индентора выполняет Колымо-Омолонский блок, находящийся во фронтальной части Североамериканской плиты [8, 10, 20]. Результат такого воздействия проявился в активизации шовных зон и формировании перед фронтальной частью индентора расходящихся сдвигов противоположной кинематики, формирующих на своих окончаниях структуры взбросов и надвигов, обладающих максимальным сейсмическим потенциалом. Следует отметить, что подобная динамика новейших структур, возникающих при деформации горизонтального (латерального) выжимания, нами была детально изучена при рассмотрении главных сейсмогенерирующих зон Арктико-Азиатского сейсмического пояса [8, 20, 38].

Сейсмотектонические деформации активных сегментов Южно-Анюйской сутуры

В сейсмическом отношении Южно-Анюйская сутура отличается неоднородным уровнем активизации, что, возможно, отражает практически полное отсутствие региональных сейсмических станций вдоль ее трассы. Наиболее активизированы Новосибирский и Чукотский сегменты сутуры, обладающие высокой степенью современной геодинамической активности (см. рис. 2). В зоне динамического влияния деформационных структур Святоносско-Анюйского сегмента зарегистрированы лишь единичные сейсмические события малых и средних магнитуд с Mw = 3.5–4.5.

Новосибирский сегмент. В общем эпицентральном поле сейсмичности Новосибирский сегмент Южно-Анюйской сутуры выделяется зоной повышенной плотности эпицентров землетрясений, приуроченной к Бельковско-Святоносскому разлому, который с востока ограничивает Усть-Янский грабен Лаптевоморской рифтовой системы (см. рис. 1). Практически во всех очагах землетрясения этой зоны реализуются подвижки с механизмом растяжения (транстенсии) с одной или двумя нодальными плоскостями, параллельными простиранию грабенов (см. рис. 4). Фокальные глубины землетрясений возрастают от 10 до 25 км по направлению к югу. Эти данные указывают на то, что режим растяжения, связанный с динамикой срединно-океанического хр. Гаккеля, распространяется за пределы его южного окончания на шельф моря Лаптевых и возможно прибрежные районы континента.

На основе анализа фокальных механизмов очагов местных землетрясений, произошедших в рифтовых впадинах восточной окраины шельфа моря Лаптевых, осуществлялся расчет средних тензоров сейсмотектонических деформаций. Полученные данные однозначно свидетельствуют о том, что в указанных областях доминирует сейсмотектонический режим растяжения. Главные оси напряжений растяжения располагаются субширотно, вкрест простирания основных структурных элементов и при пологих углах погружения имеют северо-восток–юго-западное направление (см. рис. 2, см. рис. 4). Неоднозначно трактуются параметры фокального механизма очага землетрясения умеренных магнитуд (Mw = 4.7), которое произошло 05.04.2012 г. в зоне динамического влияния Бельковско-Святоносского шва (см. рис. 4, см. табл. 2). При направлении сжатия с северо-востока на юго-запад по северо-западной плоскости, совпадающей с простиранием одноименной шовной зоной, здесь могли равнозначно реализоваться подвижки как крутого взброса (взреза), так и крутого сброса.

В западной части акватории Восточно-Сибирского моря отмечены два землетрясения, очаговые параметры которых не вошли в расчеты средних тензоров сейсмотектонических деформаций. Решение фокального механизма землетрясения с Mw = 4.7, отмеченного 23.09.1994 г., существенно отличается от всех сейсмических событий, произошедших в Новосибирском сегменте Южно-Анюйской сутуры (см. рис. 4, см. табл. 2). При субдолготном сжатии в его очаге фиксируются сдвиго-взбросы. Другое сейсмическое событие (Mw = 4.9) со взбросовым механизмом в его очаге произошло 15.12.1973 г. к северо-востоку от о. Большой Ляховский. Свидетельством того, что процессы растяжения, характерные для кайнозойской истории шельфа Восточной Арктики, в конце миоцена были нарушены эпизодом сжатия, является факт наличия на островах Анжу линейных складок в верхнемеловых и кайнозойских отложениях, сопряженных с надвигами [18]. Надвиги и складки несогласно перекрыты горизонтально залегающими верхнеплиоценовыми отложениями. На острове Новая Сибирь отмечены деформации плейстоценового (?) возраста, которые, по мнению авторов публикации [5, 6, 46, 47], вызваны гляциотектоникой во время регионального оледенения во второй половине среднего плейстоцена.

Чукотский сегмент. От верховьев р. Большой Анюй субширотный Святоносско-Анюйский сегмент сутуры предположительно продолжается на восток, что маркируется офиолитами, расположенными вблизи залива Креста Анадырского залива или бухты Провидения Берингового моря (см. рис. 1, рис. 2, рис. 5). По мнению многих авторов, Южно-Анюйская сутура здесь не заканчивается, а продолжается в пределы Центральной Аляски, образуя структурную зону, расположенную в целом конформно складчатым структурам тихоокеанского обрамления [16, 42, 44, 45]. В сейсмическом отношении режимы деформационных полей Чукотского сегмента (от сжатия к растяжению) связаны с активизацией тектонических структур Новосибирско-Чукотской и Корякско-Камчатской покровно-складчатых областей (см. рис. 1, см. рис. 2, см. рис. 5).

Рис. 5.

Схема сейсмотектоники Чукотского и Корякского сегментов Охотско-Чукотского сейсмического пояса (составлена с использованием материалов [20, 23–25, 40]). Показаны трансрегиональные тектонические структуры: покровно-складчатые области: НЧ – Новосибирско-Чукотская, КК – Корякско-Камчатская; ОЧ – Охотско-Чукотский вулканогенный пояс; сегменты Южно-Анюйской шовной зоны: СА – Святоносско-Анюйский, Ч – Чукотский; граничные разломы: 1 – Ярканский, 2 – Уямкандинский, 3 – Верхнеанадырский, 4 – Тайгоносско-Орловский, 5 – Майнский, 6 – Ватынско-Вывенский, 7 – Валагинский; 8 – Чукотский. Показаны фокальные механизмы очагов землетрясений: вошедшие в область расчета средних тензоров сейсмотектонических деформаций (коричнево-белые стереограммы); новые решения (черно-белые стереограммы). 1–3 – границы тектонических структур: 1 – субдукционный шов, 2 – надвиговый шов, 3 – сдвиговый шов; 4 – предполагаемое продолжение Южно-Анюйской сутуры; 5 – кайнозойские рифтовые структуры: а – установленные, б – предполагаемые; 6 – направление растяжения; 7 – фокальные механизмы землетрясений: дата возникновения события и магнитуда (нижняя полусфера), выходы осей главных напряжений сжатия (черные точки) и растяжения (белые точки); 8 – горизонтальная проекция главных осей деформаций: длина стрелок соответствует форме тензора деформаций и определенному сейсмотектоническому режиму; 9 – эпицентры землетрясений, соответственно с магнитудой (Мw): ≤4.0, 4.1–5.0, 5.1–6.0, 6.1–7.0, ≥7

В западной зоне контакта Чукотского сегмента сутуры с новейшими структурами Новосибирско-Чукотской покровно-складчатой области фиксируется режим сжатия. Здесь отмечены сейсмические события умеренных магнитуд (Mw = = 4.3–5.4), характеристики очаговых зон которых указывают на взбросо-сдвиговый и надвиговый характер движения в их очагах (см. рис. 6 , см. табл. 2). Реперными параметрами для этой зоны сегмента характеризуется землетрясение 02.10.1995 г. с Mw = 5.2. При субширотном сжатии в его очаге активизированы две сдвиговые плоскости: по субдолготной – правая, по субширотной – левая. Ориентация нодальных плоскостей в очаге данного сейсмического события свидетельствует о сопряжении в западной зоне Чукотского сегмента сдвиговых разломов, кинематика которых типична для новейших структур Чукотки, а также западной и южной зон Корякско-Камчатской покровно-складчатой области (см. рис. 5).

Геолого-структурные и геофизические исследования выявили в Корякско-Камчатской покровно-складчатой области активизированную систему взбросо-сдвигов северо-восточного простирания, современная активность которых определяется крупными сейсмическими событиями с Mw = 5.3–6.6 [10, 12, 20, 40]. Для данной области по сейсмологическим данным рассчитаны средние тензоры сейсмотектонических деформаций и выявлены три режима деформирования, где основной из них характеризуется юго-восточным сжатием, которое проявилось в очаге землетрясения с Mw = 6.6 (см. рис. 2, см. рис. 5). Здесь, при влиянии субгоризональных сжимающих усилий и субгоризональном растяжении, выявлен сдвиговый сейсмотектонический режим, которому соответствует механизм Олюторского землетрясения (Mw = 7.6). Менее масштабное деформационное поле в эпицентральной области этого землетрясения представлено еще одним режимом сжатия, но с северо-восток–юго-западной ориентацией оси сжатия. Следует отметить, что поля напряжений и типы деформаций, которые одновременно существуют в Корякско-Камчатской покровно-складчатой области, являются производными от главного тектонического режима конвергентного характера с право-сдвиговой составляющей [10, 20].

На восточном фланге Чукотского сегмента сутуры уровень сейсмической активности значительно возрастает. Здесь наиболее активным является Колюченско-Мечигменский район, в пределах которого отмечен ряд сейсмических событий с Mw = 5.0–6.9 (см. рис. 2, см. рис. 5). Группа землетрясений, сконцентрированная вблизи Колючинского залива, прослеживается далее на юго-восток к заливу Провидения. В 1928 году здесь произошли четыре сильных землетрясения с магнитудами 6.2–6.9. Очаговые параметры землетрясений, зафиксированных в этом районе, свидетельствуют о правостороннем сдвиге с северо-восточным положением активной плоскости разлома. По другой нодальной плоскости, которая почти параллельна береговой линии, определяется режим растяжения (см. рис. 5). Определенная закономерность в распределении землетрясений прослеживается в направлении от Колючинского залива в Чукотское море, где зарегистрированы землетрясения с магнитудами Mw = 5.0–6.0, фокальные механизмы которых указывают на сбросовый характер движения в их очагах.

На основе анализа фокальных механизмов очагов местных землетрясений, произошедших на территории Чукотского сегмента, проводился расчет параметров сейсмотектонических деформаций. Тип деструкции земной коры характеризуется здесь переходным режимом от сдвига к растяжению, а направление осей деформаций представлено северо-восток–юго-западным субгоризонтальным растяжением и северо-запад–юго-восточным наклонным сжатием (см. рис. 2, см. рис. 5). Влияние горизонтальных растягивающих тектонических напряжений выражается в развитии местных сбросов северо-западного простирания в сочетании со сдвигами, ограничивающими морфологически отчетливо выраженные неоген-четвертичные впадины Колючинско-Мечигменской зоны растяжения (см. рис. 5). Как отмечалось многими исследователями, разломы подобной кинематики являются трансформными между смещенными сегментами рифта Берингова моря [10, 20, 31, 48].

Рифтовая система Чукотского полуострова представляет собой зону растяжения, которая возникла между окончаниями двух крупных систем взбросов и правых сдвигов на Корякском нагорье–Чукотке (см. рис. 5). По данным инструментальных сейсмологических и геолого-структурных исследований, зона растяжения продолжается далее к полуострову Сьюард и правым сдвигам Западной Аляски [20, 29, 42, 48]. На полуострове Сьюард известно несколько сильных землетрясений с Mw = 5.3–6.5 [40, 41]. Далее эпицентры в основном слабых землетрясений (2.5 < Mw < 4.0) фиксируются от полуострова Сьюард через Берингов пролив к Чукотскому полуострову, представляя собой северную границу рифтовой системы. Материалами морских сейсмических работ здесь установлено существование разлома, ограничивающего зону опускания Колючинского залива [1], который является частью огромной системы кайнозойских рифтов, находящихся в южной части Чукотского моря. Возможно, отдельные структурные зоны Чукотского сегмента Южно-Анюйской сутуры, имеющие сходные кинематические характеристики, активизированы и вовлечены в процесс рифтообразования.

ВЫВОДЫ

Таким образом, активные сегменты зоны сопряжения Колымо-Омолонского супертеррейна и Южно-Анюйской сутуры характеризуется существенными вариациями режима сейсмотектонических деформаций земной коры, но в то же время они составляют единую уравновешенную геодинамическую систему. На это указывают структурные композиции сопряженных разломов граничных шовных зон и определенные параметры напряженно-деформированного состояния земной коры, которые отражают закономерную смену геодинамических режимов. Нами установлены следующие режимы сейсмотектонической деструкции земной коры:

1. Для новейших структур северо-западного фланга Колымо-Омолонского супертеррейна установлен режим транспрессии с левым сдвигом, обусловленный обстановкой устойчивого северо-восточного сжатия. Фронтальные шовные зоны граничных тектонических структур супертеррейна в плане составляют единый коллизионный шов, который, предположительно, продолжается в акваторию моря Лаптевых, где сочленяется со структурными элементами Южно-Анюйской сутуры. К северо-востоку от архипелага Новосибирских островов в акватории Восточно-Сибирского моря по сейсмологическим данным фиксируется режим сжатия.

2. На северо-западном фланге Полоусно-Дебинского террейна параметры фокальных механизмов очагов землетрясений умеренных магнитуд указывают на смешанное поле тектонических напряжений (различные комбинации растяжения и сжатия, с преобладанием режима растяжения), что может являться свидетельством возможного продолжения на континент юго-восточного окончания структур растяжения Усть-Янского грабена Лаптевоморской рифтовой системы.

3. В Чукотском сегменте сутуры на границе с Новосибирско-Чукотской покровно-складчатой областью фиксируется изменение режима сейсмотектонической деструкции земной коры (от сжатия к растяжению), которое связано с наложением деформационных полей сопряженных тектонических структур. На западе сегмента под воздействием юго-восточных сжимающих напряжений сформировано взбросо-надвиговое деформационное поле, которое обусловлено режимом транспрессии в Корякско-Камчатской покровно-складчатой области. На северо-восточном фланге сутуры режим сейсмотектонической деструкции земной коры характеризуется переходом от сдвига к растяжению, что связано с положением Беринговоморского рифта, возникшего между окончаниями двух крупных систем взбросов (Корякском сегменте–Чукотке) и правых сдвигов (Западная Аляска).

Благодарности. В период подготовки материалов статьи ушел из жизни соавтор статьи профессор, докт. геол.-мин. наук В.С. Имаев. Авторы статьи посвящают статью его светлой памяти.

Авторы статьи признательны В.И. Мельниковой (ИЗК СО РАН, г. Иркутск) за предоставленные данные по средним тензорам сейсмотектонических деформаций, А.В. Прокопьеву (ИГАиБМ, Якутск) за обсуждение проблем геологии и тектоники территории северо-востока России. Авторы благодарны М.Н. Шуплецовой (ГИН РАН, г. Москва) за редактирование. Авторы благодарны рецензентам проф. С.Д. Соколову (ГИН РАН, г. Москва) и проф. Е.А. Рогожину (ИФЗ РАН, г. Москва) за комментарии.

Финансирование. Исследования проведены по проекту РФФИ № 19–05–00062 “Динамика новейших структур континентально-шельфовой зоны северо-восточного сектора Российской Арктики”.

Список литературы

  1. Аксенов А.А., Дунаев Н.Н., Ионин А.С., Калиненко В.В., Медведев В.С., Павлидис Ю.А., Юркевич М.Г. Арктический шельф Евразии в позднечетвертичное время. М.: Наука, 1987. 275 с.

  2. Богданов Н.А. Континентальные окраины: общие вопросы строения и тектонической эволюции // Фундаментальные проблемы общей тектоники. М.: Научный мир, 2001. С. 231–249.

  3. Бондаренко Г.Е. Тектоника и геодинамическая эволюция мезозоид северного обрамления Тихого океана. Автореф. дис. … д. г.-м. н. М.: МГУ, 2004. 46 с.

  4. Букчин Б.Г. Об определении параметров очага землетрясения по записям поверхностных волн в случае неточного задания характеристик среды // Изв. АН СССР. Сер. Физика Земли. 1989. № 9. С. 34–41.

  5. Голионко Б.Г., Басилян А.Э., Никольский П.А., Костылева В.В., Малышев Н.А., Вержбицкий В.Е., Обметко В.В., Бородулин А.А. Складчато-надвиговые деформации острова Новая Сибирь (Новосибирские острова, Россия) – возраст, морфология и генезис структур // Геотектоника. 2019. № 6. С. 46–64.

  6. Данукалова М.К., Кузьмичев А.Б., Аристов В.А. Обстановка формирования верхнедевонских отложений острова Бельковский (Новосибирские острова): рифтогенный прогиб или окраина континента? // Геотектоника. 2014. № 5. С. 54–80.

  7. Драчев С.С., Елистратов А.В., Савостин Л.А. Структура и сейсмостратиграфия шельфа Восточно-Сибирского моря вдоль сейсмического профиля “Индигирский залив – остров Жаннетты” // ДАН. 2001. Т. 377. № 4. С. 521–525.

  8. Имаева Л.П., Имаев В.С., Козьмин Б.М. Динамика сейсмогенерирующих структур фронтальной зоны Колымо-Омолонского супертеррейна // Геотектоника. 2016. № 4. С. 3–21.

  9. Имаева Л.П., Козьмин Б.М., Имаев В.С., Маккей К.Г. Сейсмотектонические исследования плейстосейстовой области Илин-Тасского землетрясения с Ms = 6.9 (Северо-Восток Якутии) // Физика Земли. 2016. № 6. С. 39–53.

  10. Имаева Л.П., Гусев Г.С., Имаев В.С., Ашурков С.В., Мельникова В.И., Середкина А.И. Геодинамическая активность новейших структур и поля тектонических напряжений северо-востока Азии // Геодинамика и тектонофизика. 2017. Т. 8. № 4. https://doi.org/10.5800/GT-2017-8-4-0xxx

  11. Косько М.К., Соболев Н.Н., Кораго Е.А., Проскурнин В.Ф., Столбов Н.М. Геология Новосибирских островов – основа интерпретации геофизических данных по Восточно-Арктическому шельфу России // Нефтегазовая геология. Теория и практика. 2013. Т. 8. № 2. С. 1–36.

  12. Ландер А.В., Бугчин Б.Г., Кирюшин А.В., Дрознин Д.В. Тектоническое развитие и параметры источника Хаилинского землетрясения в Корякии 8 марта 1991 г.: Существует ли Беринговоморская плита? // Вычислительная сейсмология и геодинамика. 1996. Т. 3. С. 80–96.

  13. Левшин А.Л., Яновская Т.Б., Ландер А.В., Букчин Б.Г., Бармин М.П., Ратникова Л.И., Итс Е.Н. Поверхностные сейсмические волны в горизонтально-неоднородной Земле. М.: Наука, 1986. 278 с.

  14. Метелкин Д.В., Верниковский В.А., Толмачева Т.Ю., Матушкин Н.Ю., Жданова А.И. Первые палеомагнитные данные для раннепалеозойских отложений Новосибирских островов (Восточно-Сибирское море): к вопросу формирования Южно-Анюйской сутуры и тектонической реконструкции Арктиды // Литосфера. 2014. № 3. С. 11–31.

  15. Натальин Б.А. Строение и тектоническая эволюция Южно-Анюйской эвгеосинклинальной системы. Автореф. дис. … к. г.-м. н. Хабаровск: ИТиГ ДВО РАН, 1981. 24 с.

  16. Парфенов Л.М. Континентальные окраины и островные дуги мезозоид Северо-Востока Азии. Новосибирск: Наука, 1984. 191 с.

  17. Парфенов Л.М., Оксман В.С., Прокопьев А.В., Тимофеев В.Ф., Третьяков Ф.Ф., Трунилина В.А., Дейкуненко А.В. Коллаж террейнов Верхояно-Колымской орогенной области // Тектоника, геодинамика и металлогения территории Республики Саха (Якутия) / Л.М. Парфенов, М.И. Кузьмин (ред.). М.: МАИК “Наука/Интерпериодика”, 2001. С. 199– 254.

  18. Парфенов Л.М., Прокопьев А.В., Спектор В.Б. Рельеф земной поверхности и история его формирования // Тектоника, геодинамика и металлогения территории Республики Саха (Якутия) / Л.М. Парфенов, М.И. Кузьмин (ред.). М.: МАИК “Наука/Интерпериодика”, 2001. С. 12–32.

  19. Певзнер М.М., Герцев Д.О., Федоров П.И., Романенко Ф.А., Кущева Ю.В. Анюйский вулкан на Чукотке: возраст, строение, особенности состава пород и извержения // Литология и полезн. ископаемые. 2017. № 1. С. 25–59.

  20. Сейсмотектоника северо-восточного сектора Российской Арктики / Л.П. Имаева, И.И. Колодезников (ред.). Новосибирск: СО РАН, 2017. 136 с.

  21. Середкина А.И. Тензор сейсмического момента землетрясений Северного Верхоянья и шельфа моря Лаптевых / Современные методы обработки и интерпретации сейсмологических данных. Мат-лы XII Международн. сейсмол. школы, 11–15 сентября 2017 г., ФИЦ ЕГС РАН, АО “НЦСНиИ”, г. Алматы, Казахстан. – А.А. Маловичко (ред.). – Обнинск: ФИЦ ЕГС РАН, 2017. С. 338–341.

  22. Сеславинский К.Б. Южно-Анюйская сутура (Западная Чукотка) // Докл. АН СССР. 1979. Т. 249. № 5. С. 1181–1185.

  23. Соколов С.Д., Тучкова М.И., Ганелин А.В., Бондаренко Г.Е., Лейер П. Тектоника Южно-Анюйской сутуры (Северо-Восток Азии) // Геотектоника. 2015. № 1. С. 5–30.

  24. Тектонический кодекс России / Н.В. Межеловский (ред.). М.: ГЕОКАРТ–ГЕОС, 2016. 240 с.

  25. Тильман С.М., Богданов Н.А. Тектоническая карта Северо-Востока Азии. М-б 1 : 5 000 000 / Ю.М. Пущаровский (ред.). М.: Картография, 1992. 1 лист.

  26. Bassin C., Laske G., Masters G. The current limits of resolution for surface wave tomography in North America // EOS Trans AGU. 2000. Vol. 81. № 48. F897.

  27. Clinton J.F., Nettles M.,Walter F., Anderson K., Dahl-Jensen T., Giardini D., Govoni A., Hanka W., Lasocki S., Lee W.S., McCormack D., Mykkelveit S., Stutzmann E., Tsuboi S. Real-time geophysical data enhance Earth system monitoring in Greenland // EOS Trans AGU. 2014. Vol. 95. P. 13–24.

  28. Drachev S.S., Mazur S., Campbell S., Green C., Tishchenko A. Crustal architecture of the East Siberian Arctic Shelf and adjacent Arctic Ocean constrained by seismic data and gravity modeling results // J. Geodynam. 2018. Vol. 119. P. 123–148.

  29. Dumitru T.A., Miller E.L., O’Sullivam P.B., Amato J.M., Hannula K.A., Calvert A.T., Gans P.B. Cretaceous to Recent extension in the Bering Strait region, Alaska // Tectonics. 1995. Vol. 14. P. 549–563.

  30. Dziewonski A.M., Anderson D.L. Preliminary Reference Earth Model // Phys. Earth Planet. Interiors. 1981. Vol. 25. P. 297–356.

  31. Fujita K., Mackey K.G., McCaleb R.C., Gunbina L.V., Kovalev V.N., Imaev V.S., Smirnov V.N. Seismicity of Chukotka, Northeastern Russia // GSA. Spec. Paper. 2002. Vol. 360. P. 259–272.

  32. Fujita K., Kozmin B.M., Mackey K.G., Riegel S.A., Imaev V.S., McLean M.S. Seismotectonics of the Chersky seismic belt, Eastern Russia (Yakutia) and Magadan district, Russia // Geology, Geophysics and Tectonics of Northeastern Russia: A tribute to Leonid Parfenov. Stephan Mueller Spec. Publ. 2009. Ser. 4. P. 117–145.

  33. Franke D., Hinz K., Reichert C. Geology of the East Siberian Sea, Russian Arctic, from seismic images: structures, evolution, and implications for the evolution of the Arctic Ocean Basin // J. Geophys. Res. 2004. Vol. 109. B07106.

  34. Franke D., Reichert C., Damm V., Piepjohn K. The South Anyui suture, Northeast Arctic Russia, revealed by offshore seismic data // Norwegian J. Geol. 2008. Vol. 88. P. 189–200.

  35. http://www.globalcmt.org. Global Centroid Moment Tensor Web Page. On-line Catalog. Lamont-Doherty Earth Observatory (LDEO) of Columbia University, Columbia, SC, USA, (Accessed November 10, 2019).

  36. http://www.isc.ac.uk. International Seismological Centre. Internation. Seismol. Center, Thatcham, United Kingdom, (Accessed November 10, 2019).

  37. http://seismology.harvard.edu/resources.html. Harvard University, Department of Earth and Planetary Sciences, (Accessed September–January 2015).

  38. Imaeva L.P., Imaev V.S., Koz’min B.M. Structural-dynamic model of the Chersky seismotectonic zone (continental part of the Arctic–Asian seismic belt) // J. Asian Earth Sci. 2016. Vol. 116. P. 59–68.

  39. Lasserre C., Bukchin B., Bernard P., Tapponier P., Gaudemer Y., Mostinsky A., Dailu R. Source parameters and tectonic origin of the 1996 June 1 Tianzhu (Mw = = 5.2) and 1995 July 21 Yongen (Mw = 5.6) earthquakes near the Haiyuan fault (Gansu, China) // Geophys. J. Int. 2001. Vol. 144. № 1. P. 206–220.

  40. Mackey K.G., Fujita K., Gunbina L.V., Kovalev V.N., Imaev V.S., Koz’min B.M., Imaeva L.P. Seismicity of the Bering Strait region: Evidence for a Bering block // Geology. 1997. Vol. 25. P. 979–982.

  41. Mackey K.G., Fujita K., Hartse H.E., Stead R.J., Steck L.K., Gunbina L.V., Leyshuk N., Shibaev S.V., Koz’min B.M., Imaev V.S., Gordeev E.I., Chebrov V.N., Masal’ski O.K., Gileva N.A., Bormatov V.A., Voitenok A.A., Levin Y.N., Fokina T.A. Seismicity map of Eastern Russia, 1960–2010 // Seismol. Res. Lett. 2010. Vol. 81. № 5. P. 761–768.

  42. Nakamura K., Plafker G., Jacob K.H., Davies J.N. A tectonic stress trajectory map of Alaska using information from volcanoes and faults // Earthquake Res. Inst. Bull. 1980. Vol. 55. P. 89–100.

  43. Nataf H.-C., Ricard Y. 3SMAC: On a priori tomographic model of the upper mantle based on geophysical modeling // Phys. Earth Planet. Interiors. 1996. Vol. 95. P. 101–122.

  44. Natal'in B.A., Amato J.M., Toro J., Wright J.E. Paleozoic rocks of Northern Chukotka Peninsula, Russian Far East: implications for the tectonics of the Arctic Region // Tectonics. 1999. Vol. 18. № 6. P. 977–1003.

  45. Nokleberg W.J., Parfenov L.M., Monger J.W.H., Norton I.O., Khanchuk A.I., Stone D.B., Scotese C.R., Scholl D.W., Fujita K. Phanerozoic tectonic evolution of the Circum-North Pacific // U.S. Geol. Surv. 2000. Prof. Pap. 1626. 122 p.

  46. Piepjohn K., Franke D., Gaedicke C., Mrugalla S., Lorenz H., Brandes C., Von Gosen W., Labrousse L., Sobolev N.N., Solobev P., Tolmacheva T., Suan G., Talarico F. Mesozoic structural evolution of the New Siberian Islands. In: Circum-Arctic Lithosphere Evolution, Ed. by V. Pease, B. Coakley // Geol. Soc. Spec. Publ., London. 2018. Vol. 460. № 1. P. 239–262.

  47. Prokopiev A.V., Ershova V.B., Anfinson O., Stockli D., Powell J., Khudoley A.K., Vasiliev D.A., Sobolev N.N., Petrov E.O. Tectonics of the New Siberian Islands archipelago: Structural styles and lowtemperature thermochronology // J. Geodynam. 2018. Vol. 121. P. 155–184.

  48. Toro J., Amato J. M., Natal’in B. Cretaceous deformation, Chegitun River area, Chukotka Peninsula, Russia: Implications for the tectonic evolution of the Bering Strait region // Tectonics. 2003. Vol. 22. № 3. № 1021. P. 5–19.

Дополнительные материалы отсутствуют.

Инструменты

следующая статья выпуска предыдущая статья выпуска содержание выпуска

Геотектоника

Архивы выпусков Информация о журнале Отправить рукопись в журнал